Вот и Дире до зарезу нужно было переговорить со старшей «надеждой империи». Потому как мания преследования у романтичного звездуна могла возникнуть вследствие завышенного самомнения, психического расстройства, о котором забыли упомянуть, или в результате травмы. В первых двух случаях на его бормотание о врагах можно спокойно начхать, списав всё на личные трудности. Ну а травма – это сложности лечащего врача.
Но беседовать с громилой Кассел очень не хотела. Поэтому добросовестно сообщив всем и каждому: ей необходимо со старшим Варосом пообщаться, доктор сделала всё, чтобы с ним не встретиться. И, конечно же, столкнулась с блондином нос к носу прямо рядом с ординаторской.
– Чего вы там хотели? – хмуро поинтересовался гигант, глядя на хирурга с такой же приязнью, с какой солдат вошью любуется.
– Проходите, – обречённо пригласила Дира, отпирая дверь. – Присаживайтесь. Вопрос касается вашего брата. К сожалению, мне не с кем проконсультироваться, кроме вас, другие родственники в карте не указаны. Но если подскажете, к кому можно обратиться…
Намёк так и остался висеть в воздухе, никем не замеченный.
– Ну? – бугай опёрся локтями о колени, сгорбился на стуле, по сравнению с монументальным спортивным задом казавшимся игрушечным.
Кассел так и подмывало сообщить громиле, что прежде чем понукать, ящера запрячь стоит. Но такие замечания обычно не способствуют откровенности. Оставалось только счесть это малоинформативное «ну!» приглашением к началу диалога.
– Скажите, вы не замечали в поведении вашего брата ничего необычного? Может быть, высказывал несвойственные ему идеи или в рассуждениях появились странности? – начала Дира осторожно.
Ну как умела, так и осторожничала. Не дали ей Близнецы дара психолога, хоть ты убейся.
– Когда? – буркнул звездун, исподлобья сверля доктора очень недобрым взглядом.
– Что когда?
– Когда я должен был странности замечать? – любезно пояснил бугай.
Точнее, любезности в нём и на пробирку бы не набралось. Но хоть пояснил, а не по физиономии съездил и на том спасибо.
– После того как он в себя пришёл.
Кассел даже улыбнуться попыталась. Но то ли на господина Вароса женские чары вообще не действовали, то ли у Диры с магией обаяния проблемы были, но улыбки не сработали: как смотрел волком, так ни на йоту дружелюбней и не стал.
– То, что он опять бумагу марает, можно странностью считать? – для порядка подумав, уточнил Кэп, что б ему вместе с капитанством хорошо стало.
– То есть, он и раньше стихи писал?
– В детстве, – нехотя ответил громила, разжав и снова стиснув пудовые кулаки. Наверное, прикидывал, как бы ловчее доктора придушить. Хотя чего там прикидывать? С такими-то ручищами напрягаться ему не придётся. – Ну, сейчас тихий такой стал, как пыльным мешком пристукнутый.
– А раньше буйным был?
Ну, не выдержала! В конце концов, у любого терпения свой предел имеется.
– Вы, док, видать, не слишком в курсе, кто такие «Драконы», да?
Дире очень хотелось сказать, что она полностью в курсе. Добавить что-нибудь про божественное воплощение, на которое все молиться обязаны, ниц падать и пятки целовать. И, скорее всего, против правды не погрешила. По крайней мере, против той правды, какой её звездуны видят. Но интереснее всё-таки информацию из первоисточника получать.
– Так посвятите меня, – предложила Кассел, складывая руки на блокноте – всё равно записывать нечего и вряд ли придётся.
– А чего святить? – криво ухмыльнулся бугай. – Думаете, мол скоты зазнавшиеся, мнят о себе невесть что, а сами дырка от бублика?
– Давайте оставим моё мнение в стороне и…
– Да к Хаосу ваше мнение! – раздражённо рыкнул Варос. – Вот не было вас тут, когда слух пошёл, что Рейн очнулся. Тогда, может, чего и поняли. Вместе с вашими недоохранниками, которые фанаток из окон выкидывали.
В общем-то, Дира и сама жалела, что такое зрелище пропустила. Потому как уже не один человек ей в красках описал, какой тут дурдом случился. И все очевидцы сходились в одном: бедлам, царивший вокруг больницы после госпитализации звезды, ни в какое сравнение ни шёл с тем, что творилось, когда он в себя пришёл. А фанатский лагерь, разбитый под окнами реанимации, Кассел помнила. И плакатики типа: «Рейн, вернись!» и «Рейнер, мы с тобой!» – своими глазами видела. Девушек, в палатках ночующих и постоянно огребающих от охранников за попытки внутрь проникнуть, ей даже жалко было. Ну, дурочки же!
Собственно, дурочки эти никуда не делись и палатки на месте остались. Правда, теперь фанатки вели себя тихо и прилично: на деревьях не висели, больницу штурмом взять не пытались, в истериках не бились и имя кумира не скандировали. Говорят, притихли после того, как полиция поумерила радость от возвращения Вароса на этот свет с помощью дубинок, да ледяной воды.
– И какое это имеет отношение к поведению вашего брата?
– Да прямое! – кажется, ещё немного и громила-таки не выдержит, начнёт орать. Уж слишком его тупость Кассел допекала. – Рейн звезда и всегда ею был. Вот как в юношескую сборную попал – так и стал. Как же, лучший нападающий за всю историю! На его счету побед больше, чем… – бугай собрал кожу на лбу складками, пытаясь подходящий эпитет отыскать. Дира почти слышала, как у него мозги от натуги скрипят. – Много, короче. Красавчик, золотой мальчик. Знаете, сколько стоит его морду на плакатике нарисовать?
– Думаю, не меньше, чем вашу, – спокойно, намеренно голос понизив, ответила Кассел. Ей только беснующегося орангутанга в ординаторской не хватало. – Я одного не поняла: это зависть?
– Это так, как оно есть, – хмуро буркнул блондин, – чтоб до вас дошло. А там уж сами решайте, что странность, а что нет.
– Пока до меня ничего не дошло, – честно призналась Дира.
– Да что тут понимать?! Рейну всё можно. Всё, понимаете? И он знает, что ему всё можно. Попойки устраивать, кабаки громить, с полицией драться. На ящере гонять, в дымину укуреным. Тут его с тремя девками разом застукали, а та заявила, что от него беременна. Другая на алименты подаёт и говорит, что Рейн её того… против воли. А эту мимо себя пропустил, так она дряни наглоталась. Журналюги хвостом бегают, потому как знают: если братик где появился, то тут же будет и жареное! И ничего! Улыбнётся, повинится, автографы раздаст – и гуляй, дракон вольный! Потому что Рейнер Варос – это победы и морда. То есть много-много денег. Горы просто. Теперь дошло?
– Кое-что, – уклончивость иной раз полезнее правды. – Не поняла только, почему вы так нервничаете?
– Я спокоен, как дохлый ящер! – рявкнул громила.
