В экипаже они сидели плечо к плечу, сцепив руки до боли, не глядя друг на друга. Улицы невыносимо медленно плыли мимо, словно сквозь густой кисель, и Ийе казалось, что они никогда не доедут. Но вот серое приземистое здание гостиницы вынырнуло из тумана, подсвеченного золотым светом фонарей, экипаж остановился — и Айре, выпрыгнув на тротуар, подхватил Ийю, и поставил на землю. На лестнице Ийя запнулась о юбку, чуть не упав, и Айре просто взял ее на руки. Он шел по лестнице, и Ийя слышала, как глухо колотится сердце в его груди. Она нашарила ключ, извернувшись, отперла замок. Айре толкнул дверь плечом, шагнул вперед и пинком ее захлопнул. Щелкнул язычок автоматического замка. Они остались в темноте.
Айре остановился, тяжело дыша Ийе в шею, зарылся лицом в волосы. Он шептал что-то — быстро, неразборчиво, прерывающимся хриплым голосом, и Ийя обняла его, целуя вслепую: виски, веки, лоб, приоткрытые горячие губы. Она зарылась пальцами в жесткие непослушные волосы, гладила лицо, шею, широкие напряженные плечи. Айре тряхнул головой, шумно выдохнул.
— Подожди. Пожалуйста, Ийя.
Она остановилась, всмотрелась в смутную тень, которая был его лицом.
— Что случилось? Ты не хочешь?
— Хочу. Я никогда ничего так не хотел. Только… пожалуйста, давай по другому.
— Давай. Как?
— Вот так.
Он поцеловал ее — нежно, почти невесомо, провел губами по щеке, легко скользнул по шее. Айре гладил ее, как бутон цветка, кончиками пальцев, и целовал, целовал, целовал.
— Вот так. Вот так, Ийя. Я никогда не был таким. Я не хочу — как с ними. Не так. По-другому. Нежно.
И она обмякла в его руках, откинулась на стену, отвечая на поцелуи, сердце колотилось в висках, в горле, в кончиках пальцев. Айре обнимал ее, гладил — его руки бродили по ее телу, ласкали, осторожно развязывая бантики, расцепляя застежки. Айре потянул платье вниз, отбросил в сторону, тяжелое, мертвое. Коснулся смутно белеющей кожи — пальцами, губами. Ийя взяла его за руку, потянула перчатку, потом другую. Айре замер — и она поцеловала ладони, ощупывая губами, пересчитывая шрамы и целуя каждый. Айре отнес ее к кровати, осторожно опустил, склонился, опершись на колено. Свет уличных фонарей блестел на обнаженной коже.
— Зажги свет.
Айре повернул газовые винтили, задернул штору. Ийя лежала в золотистом трепещущем свете, глядя на него снизу вверх. Айре сначала спрятал руки за спину, смутившись, потом неуверенно расстегнул рубашку. Ийя смотрела, как он раздевается, и вот он был перед ней — смуглое поджарое тело, темные жаркие глаза, чуть испуганная улыбка.
— Ийя, ты точно хочешь? Если нет — скажи сейчас.
Она протянула к нему руки — и Айре шагнул к ней, растворился в белизне и золоте, в теплой женственности. Ийя обняла его, прижимаясь всем телом, чувствуя твердость мышц под бархатной бронзовой кожей, коснулась губами шрама от зубов на плече, спустилась ниже. Грудь, заросшая темными жесткими волосками — и вновь шрамы от зубов, вокруг соска. Она скользнула по ним языком — и Айре охнул, выгнулся, по его телу пробежала дрожь. Она целовала шрамы и рубцы — каждый, не пропуская ни одного. Ожоги, укусы, плеть. Как же их много. Как он может быть таким — после всего этого. Айре стонал, вздрагивая от прикосновений, цеплялся руками за металлическую спинку кровати. Ийя представила его прикованным к кровати, вот в этой же позе, и кого-то, впаивающегося зубами в это податливое, отзывчивое тело. Как он мог верить хоть кому-нибудь? Как он мог верить ей? Ийя наклонилась над пахом, вдохнула мускусный пряный запах. Шрамы. Здесь тоже — шрамы. Она положила ладони на мускулистые худые бедра, погладила большими пальцами выступающие косточки. Провела языком по голубой венке под тонкой кожей. Айре вскрикнул, и тут же хихикнул.
— Щекотно.
Ийя еще раз лизнула, и он пнул ногой одеяло, вскинул голову, тяжело дыша приоткрытым ртом. Тогда Ийя лизнула напряженный член, ощущая нежную бархатную твердость, кончиком языка провела по головке. Айре изумленно смотрел на нее — и Ийя, быстро улыбнувшись, нырнула головой, забирая член в рот. Она двигалась вверх-вниз, лаская головку языком, и Айре цеплялся за металлические прутья, вскрикивая неожиданно жалобно, метался по белой подушке. Он поймал ее за руки, потянул вверх, прижался губами ко рту. Ийя обхватила его ногами, и Айре толкался в нее бедрами, влажный от слюны член терся о живот. Ийя поймала ритм, выгнулась, приподнимаясь — и просто одела себя на него, сцепив ноги на ягодицах. Айре замер — а потом, обхватив ее, перевернулся, наваливаясь. Ийя чувствовала вес его тела, ощущала, как ходят под горячей кожей мышцы, толкая тело вперед-назад. Они катались по кровати, сплетясь в единое целое, так близко, как только возможно. Айре двигался все быстрее — и Ийя вскрикивала от каждого толчка, подаваясь навстречу, вскидывая бедра в одном на двоих ритме. Пружина свивалась в ней, толкая ее вперед, все сильнее заставляя насаживаться на возбужденный член — и Ийя закричала, выгибаясь, вбивая пятки Айре в ягодицы. Айре притормозил, жадно глядя на нее, потом впился губами в губы, набирая темп, глухо вскрикивая ей в рот. Он подхватил ее под бедра, встал на колени. Член двигался, как поршень отлаженного механизма, и Ийя вновь поймала темп, цепляясь за смуглые сильные руки. Она застонала, прикусив губу, запрокинула голову, открывая белую беззащитную шею — и, когда Айре, хрипло вскрикнув, упал, хватая воздух и задыхаясь, обняла его, целуя мокрое от пота лицо, торопливо, неловко приглаживая влажные черные кудряшки.
Они уснули рядом, сплетясь воедино, дыша одним воздухом на двоих, смуглые руки на белой коже, белые руки, запутавшиеся в темных густых локонах. Айре обнимал Ийю, уткнувшись носом в шею, закинул ногу ей на бедро.
* * *Ийя проснулась рано утром. Пошевелилась, осторожно выбралась из-под тяжелого расслабленного тела, пошла в ванную. Когда через пятнадцать минут она вернулась, выжимая полотенцем волосы, Айре лежал, тревожно глядя на нее темными заспанными глазами.
— Что? — она тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину.
Айре протянул к ней руки, улыбнулся — и Ийя скользнула в его объятия, прижалась щекой к груди, слушая гулкий стук сердца.
— Я подумал, что мне все приснилось, — Айре поцеловал ее в висок. — Мне постоянно снится всякая ерунда.
— Ах, значит, это — ерунда? — Ийя куснула его в плечо. Айре фыркнул, поцеловал ее в кончик носа.
— Нет. Просто слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Тогда у меня предложение. Если уж ты сомневаешься — у нас есть еще два часа. Можем повторить.
— До чего два часа?
— Поедем, купим дом.
— Дом? Какой дом?
— Как это — какой? Тот, у парка. Который мы смотрели.
— Никакого дома. Я не
