Мысль о том, чтобы расслабиться самому под этот аккомпанемент, пришла неожиданно. Как там говорил Блейз? «Может ли он сотворить себе девушку, чтобы вставить?» Этот способ отпадал — магия комнаты была совершенно неустойчивой: развеется ещё в самый неподходящий момент. Но его руки были настоящими.
Малфой сотворил кресло, развернул его спиной к жизни Грейнджер и забрался поглубже. Мысленно пытаясь вспомнить, когда же в последний раз прибегал к услугам собственной руки, он сжал уже поднявшуюся плоть сквозь ткань брюк. В этот момент сознание Гермионы поразила сильная вспышка возбуждения, и он услышал её, уже не сдерживаемый, протяжный стон. Только не думать, не думать о том, что именно делает рыжий сейчас там с ней. Почему её возбуждение возросло так быстро? Он ласкает её грудь? Или, может, решил удовлетворить её орально? От представившейся картинки Малфой застонал сквозь зубы и высвободил член.
Он раскачивался на волнах возбуждения вместе с ней, стараясь слушать только её голос. Совершенно лишние мысли отвлекали от процесса: «Мерлин, Уизли, почему ты так громко пыхтишь? Гермиона, ты ведь можешь… можешь ещё раз так… да-а-а-а».
Драко чувствовал утихающие волны оргазма Грейнджер, рассматривая на своей ладони белёсую жидкость. Сердце набатом стучало в его груди, разгоняя горячую кровь. Безумие, какое же это было безумие, но ему не хотелось быть молчаливым и невольным свидетелем секса с Грейнджер. Ему хотелось оказаться на месте Уизли там, снаружи, ощущать её нежную кожу на своей, чувствовать запах её возбуждения и, конечно же, запускать пальцы в её волосы. Ему было интересно, ощутит ли он её чувства, если ему удастся совратить её в этой комнате? От представшей пред его внутренним взором картины пошла кругом голова. Ощущать её чувства будучи в ней. Ощущать её эмоции, как свои. Мерлин…
Драко неспешно привёл себя в порядок, слушая приглушённый шёпот любовников. Впервые за всё время его пребывания здесь он почувствовал сонливость. Не найдя в себе сил бороться с навалившейся усталостью, он склонил голову на подлокотник кресла и погрузился в манящий мир снов.
***
Ей давно не было так хорошо. Почти три недели разлуки и долгая прелюдия сделали из неё буквально натянутую струну, которая сорвалась, как только ей это позволили. Успокаиваясь в тёплых объятиях Рона, она впервые вспомнила о том, что у сегодняшнего дня был свидетель. Он видел всё — Нору, скандал, сделку с Ноттом и, разумеется, последующий за её возвращением секс. «А секс-то он ещё и ощущал», — подсказал ей ехидный внутренний голос, который вновь подозрительно напоминал интонации Малфоя. Тяжко вздохнув, она поудобнее устроилась в руках Рона, чтобы, наконец, заснуть, но тот развернул её к себе.
— Ещё немного, и я буду готов ко второму забегу.
Горячая ладонь скользнула вниз по спине и остановилась на бедре, мягко поглаживая его.
— Ро-он, давай спать? Мне завтра вставать в половине седьмого утра.
— Так рано? Зачем?
— У меня порт-ключ на половину восьмого, иначе я Нотта не выловлю.
— Что за бред? — Рон приподнялся на локте и нахмурился. — Кому нужна помощь — им или тебе? Твой рабочий день всегда начинался не раньше девяти, а то и позже!
— В данный момент всё это не важно. Давай спать, я очень устала.
Рон улёгся обратно, но ласки прекратил. Гермиона чувствовала, что он расстроен, и это не давало ей заснуть.
— Ты всегда любила утренний секс… — протянул он настолько обиженным голосом, что Гермиона рассмеялась.
— Ты говорил: целая неделя без тренировок! У нас будет ещё время наверстать.
— Только если ты не будешь пропадать днями и ночами по библиотекам и за свитками.
— Рон…
— Молчу-молчу. Завтра поговорим, когда ты вернёшься. — Рон чмокнул её в нос и накрылся одеялом. — Сладких снов, любимая.
— Добрых снов…
Только она уже знала, насколько «сладкие» сны её ждут.
***
Мягкие волны покоя омывали его тело. Не было ни единой мысли в этом странном, бесплотном сне. Темнота, окружавшая его, на ощупь была словно шёлк, но при этом оставалась упругой. Впервые в жизни тьма не давила, не казалась опасной или пугающей. Горечь и разочарование растворились в её мягких водах, и Драко вновь вдохнул полной грудью эту зачаровывающую темноту. «Как странно, — лениво размышлял он, наслаждаясь отсутствием тревог, — нужно было всего лишь подрочить, чтобы наконец-то поспать. Мог бы догадаться и раньше».
Безвременье продолжалось недолго. Сквозь глубину тишины и тьмы он ощутил осторожное прикосновение к своим волосам, и сердце, против воли, забилось чаще. Мысли вновь проникли в его расслабленный мозг, и он осознал, что просыпается. Что ж, теперь он знал способ скоротать день более приятно.
***
Тишина.
Гермиону впервые встретила комната тишиной. Пламя в камине застыло, будто находясь под парализующим заклятием. Кресло, в котором обычно сидел Малфой, было развёрнуто спиной к огню, и всё, что она видела, — белёсая макушка, покоящаяся на подлокотнике.
Умер?
Волна неописуемых эмоций поглощала её сознание, пока она торопливо подходила к его креслу. Положив пальцы на сонную артерию, Гермиона шумно и с облегчением выдохнула — живой.
Она всегда была честна с собой и была обязана признать, что она испугалась. Не только потому, что понятия не имела, что делать с трупом в своём сознании, но и потому, что… скучала бы. Без их пикировок, без шумных обсуждений заумных терминов, догадок и теорий. Гермиона обещала себе обдумать это открытие позже и позволила себе насладиться той волной облегчения и нежности, в которой почти утонула.
Драко Малфой во сне казался гораздо младше своих лет. Приоткрытые во сне губы сейчас казались ярче, чем обычно. Сон разглаживал его лицо, будто смывая с него печать горечи и печали, которая была на нём почти непрерывно. С него спала маска привычного высокомерия, и Гермионе нестерпимо захотелось узнать, как он выглядит, когда просыпается. Как выглядят его волосы, когда сквозь них проходит утренний свет? Спит он с подушкой или без? И насколько ярким будет отпечаток от подушки на его лице? Ей хотелось услышать, как звучит его голос после сна и… Щёки Гермионы вспыхнули. Нет, об утреннем сексе лучше не думать. Тем более в ключе Малфоя. Это же Малфой! Вот бы он посмеялся, если бы узнал, какая мысль мелькнула в её мозгу перед тем, как она успела поймать её за хвост.
Чтобы избавиться от видений, она попыталась вспомнить Рона. Солнечные лучи в
