— Так, значит, чтение книги Грейнджер может её позлить?
— Ещё как. Думаю, тебе обеспечен грандиозный скандал. Особенно если ты положишь её на тумбочку у изголовья кровати. — Блейз подмигнул.
Губы Драко изогнулись в усмешке.
— Я не уверен, что настолько хочу поссориться с Гринграсс, — протянул Малфой, на что Блейз захохотал.
— Она так хороша в постели?
— Она неплоха. — Драко наклонил голову вперёд, пытаясь скрыть собственные мысли.
— Значит, есть кто-то, кто лучше? — Блейз снова перешёл на этот осторожный тон, и Драко был готов задушить его за это.
— Ты знаешь, что нет. — Малфой вздохнул, сделал глоток обжигающей жидкости и устремил взгляд в огонь. — Сны не в счёт.
Гораздо позже, уже ступив на ковёр в Малфой-мэноре, Драко ощутил внезапную тяжесть внутреннего кармана мантии. Опустив туда руку, он нащупал жёсткий корешок толстой книги и улыбнулся. Блейз всё равно всучил ему эту книгу, пусть и обманным путём.
***
Драко Малфой никогда прежде не придавал столько значения противозачаточным чарам, сколько сейчас. Астория уверяла его, что пьёт необходимые зелья. Видя её отчаянные попытки привязать его к себе, он не был бы удивлён, если бы однажды она «забыла» это сделать. Или даже не однажды. Поэтому он научился накладывать необходимые чары (пусть они и были сложны) невербально. Конечно, чтобы она не заметила. Но в тот вечер явно пошло что-то не то. Возможно, он увлёкся, колдуя над её животом, или возился слишком долго, или что-то прошептал, он сам уже вспомнить бы не смог. Но в один момент Астория вывернулась из-под него, вскочила с постели и направила на него свою палочку.
— Что, чёрт возьми, ты делаешь с моим животом? — гневно прошипела она.
— Ничего запрещённого или опасного для тебя, — спокойно ответил Драко и сел.
— Что конкретно? — повторила свой вопрос она.
— Всего лишь противозачаточные чары, Астория, успокойся.
Кровь мгновенно отлила от её лица, и Драко почувствовал, как внутри него поднимается волна гнева. Видимо, его опасения насчёт её возможной «забывчивости» были не так уж далеки от истины. Но мгновение прошло, и Гринграсс пошла в наступление.
— Ты не доверяешь мне? — Она так достоверно изобразила озабоченность, грусть и разочарование, что, если бы не бледные щёки и мгновение испуга, которое он успел уловить в её глазах, Драко бы поверил. Надо было отдать должное — актрисой она была первоклассной.
— Прости, милая, но нет, — так же спокойно ответил Малфой, лёг и мысленно себя поздравил с победой. Это чувство удовлетворённости собственной прозорливостью слегка притупило ярость, которая пыталась разрастись в нём ядовитым плющом. Его пытались использовать, как племенного жеребца! — В мои планы не входило жениться на тебе, как и становиться отцом.
Астория как-то сдавленно пискнула, и он, повернув голову, встретился с ней взглядом.
— Наши планы не сходятся, правда?
— Да как ты посмел…
— Как посмел я? — презрительно прошипел он и вскочил. — А как посмела ты? Как давно ты лелеешь план залететь от меня и сыграть быструю свадьбу? Какого чёрта! Ты ведь даже меня не знаешь! Ты не влюблена в меня, хотя, хвала Мерлину, я тебе не противен. — Он приблизился к ней и, схватив за плечи, встряхнул. — По какой причине ты решила лечь под мужчину, которому ты неинтересна и который неинтересен тебе? Который в прошлом был Пожирателем смерти? — В её глазах заблестели слёзы, и в этот раз Драко был уверен, что настоящие. — Что было бы с тобой, если бы ты встретила того, кого полюбила? Может, не сейчас, а лет через пять или десять? Думаешь, я дал бы тебе возможность гулять в браке? Или позволил вести двойную жизнь — разыгрывая на публике примерную семью, а в действительности живя разными жизнями? Ты мне противна, Гринграсс. Ты и твои недальновидные низменные планы. Что такого наговорил тебе твой отец? Что пообещал? Сколько, скажи мне Астория, стоит твоя честь?!
— Ненавижу тебя! — вспылила она и вырвалась из его железной хватки. Малфой лишь фыркнул.
— Вот это уже больше похоже на настоящие эмоции, — холодно улыбнулся Драко. По щекам Гринграсс спускались дорожки слёз, лицо её пылало, но не от печали — от злости.
— Какие высокие слова, Драко. — Она взмахнула палочкой, и из гардеробной прилетел большой чемодан. — Как будто ты сам стоишь так дорого и так много. — Ещё одно движение, и из разных углов комнаты по воздуху поплыли её вещи, которые складывались сами по себе и аккуратно ложились ровными рядами в чемодан. — Я полагала, ты оценишь, как много дверей открыл бы тебе наш союз. Я наивно верила, что ты ещё не прогнил до конца и способен чувствовать хоть что-нибудь. Но я ошиблась. — Она стёрла с щёк слёзы, поймала мантию и надела её на голое тело. — Ты действительно этого не стоишь. И скоро ты сам это поймёшь. Ты останешься один, и ни одна приличная девушка не взглянет в твою сторону. — Чемодан захлопнулся и поплыл из комнаты. Астория двинулась следом и лишь на пороге обернулась. Последние слова она практически выплюнула. — Ты ведь прав. Вряд ли кто-то захочет связываться с бывшим Пожирателем смерти.
Гринграсс вовремя захлопнула дверь — об неё разбился хрустальный бокал, всегда стоявший на прикроватной тумбочке. Малфой устало опустился на постель и провёл ладонью по лицу. Из-за резкого движения тумбочка, стоявшая у изголовья, приоткрылась, и из неё выглянула обложка тёмно-красного цвета. Вздохнув, Драко вытащил многострадальную книгу, которая уже неделю хранилась там. Он был удивлён, что Гринграсс её не нашла. Возможно, это было и к лучшему.
Малфой зажёг свет над изголовьем кровати, уселся поудобнее и приготовился провести ночь за чтением. Всё равно он нескоро сможет уснуть и сможет так скоротать время. Заодно и узнает, правдивы ли все те хвалебные оды, воспеваемые Грейнджер и её книге.
Приступая к чтению, он даже не догадывался, что заснуть сегодня ему уже не удастся.
========== Часть вторая. IX ==========
Он закрыл книгу и потёр уставшие глаза. Драко надеялся почитать перед сном, но он совершенно не ожидал, что будет читать всю ночь. Лучи рассветного солнца уже освещали его спальню, и он был бесконечно рад тому, что сегодня выходной и он может спокойно выспаться позже. Перед ним так же стоял вопрос: спускаться ли на завтрак до того, как уснуть. Скорее всего, его мать не слышала их громких голосов вчера вечером,
