— Фред… не помню фамилию. В волейбол с ним играем.
Я лично вспомнить Фреда не смогла, зато Мирти с Фэном понятливо загудели и большинством голосов приняли решение вечеринку не пропускать. Если честно — я только “за”. Во-первых, в комнату коменданта возвращаться не хочется, во-вторых, все веселье я обычно пропускаю в больничной палате. Плюсом будет возможность пообщаться с народом и объяснить им, наконец, что никаких отношений с комендантом у меня нет. Хотя теперь, когда меня вынужденно к нему переселили, сделать это будет гораздо сложнее.
Столовая оказалась наполовину пустая. Оно и понятно. Раз сегодня вечеринка — нечего забивать животы ненужной едой, ибо “заливать” будет некуда. Я человек мало употребляющий и то исключительно по знаменательным событиям, поэтому живот набила от души. И для души. У меня депрессия! Имею право.
Встретиться условились в холле башни через час и разбрелись по комнатам, готовиться к “выходу в свет”.
— Уже предупредила Амори? — Киса начала перебирать платья одно за другим.
— Почему я должна его о чем-то предупреждать? — Я тоже сунулась в свой отдел. — Не жена, не раба, чтобы перед ним отчитываться.
Киса скептически хмыкнула, не восприняв мои слова всерьез.
— Он сам сказал, что будет поздно.
— Значит, он тебя в известность поставил, а ты молча вернешься под утро. — Смешок вылетел из ее уст, растворившись в пространстве комнаты.
Я так и знала. Будут подкалывать. Все!
— Я не напрашивалась в его апартаменты, более того — отнекивалась.
— Тогда лови момент. — В привычной манере сказала Киса. — Вечеринка — хороший способ найти себе жениха и переехать к нему по доброй воле.
— А вариант: без замужества вернуться в свою комнату вообще кто-нибудь рассматривает, кроме меня? — Я приложила к себе легкое белое платье с синими цветочком по краю юбки.
Широкая юбка до колен, утягивающий верх с неглубоким декольте… Спокойное платье для спокойной девушки.
— Этот вариант возможен, если ты не в состоянии завлечь такого мужчину, как комендант. — Киса выудила из закромов короткие джинсовые шорты, белую футболку-летягу с широким воротом, оголяющим одно плечо.
— Может и в состоянии, только не собираюсь этого делать. — Я натянула платье, расправляя подол.
— Тогда диагноз следующий: ты дура. — Киса оперативно переоделась, довольно оскалившись своему отражению.
Следуя этой логике, получается, раз я не пытаюсь всячески привязать к себе мужика — я дура. А если начать активно его в себя влюблять, тоже буду дурой, ибо насильно мил не будешь. Все-таки у каждого свои ценности, и у меня они не ограничиваются затаскиванием мужчины, пусть и симпатичного, в постель.
Из комнаты выходили молча — каждый при своем мнении, зато в холе было шумно. Источником шума, — совсем не удивительно, — был Мирти. И Генрих. Он, судя по прилизанной на голове шерсти, собирался идти с нами.
— Генрих, ты раскроешь себя со своими бесконечными историями. — Запротестовала я.
Нам только клиники для опытов не хватает, из которой его вытаскивать придется.
— Расслабься, малышка. — Совсем как Мирти протянул грызун. — Все будет в ажуре.
— Он на тебя плохо влияет. — Я кивнула на ухмыляющегося и самодовольного Мирти.
— Это единственное, что у него прекрасно получается. — Съязвила Бэль и направилась к выходу.
Мирти собирался ей ответить, но Алин не дал:
— Стоп, ребята. Мы идем отдыхать, а не ругаться.
Спорить с ним никто не стал. Мы ведь и правда идем отдыхать. И, надеюсь, веселье ничто не сможет омрачить.
***
Здесь и правда оказалось весело. Правда, только после второго стакана сока, но это не столь важно. Я вообще-то думала, что друзья мне по доброте душевной сок принесли. Свою ошибку осознала, когда ноги начали жить своей жизнью. Так как мой организм с алкоголем исключительно на “Вы”, мне двух стаканов хватило вполне, чтобы понять, как жизнь прекрасна.
Никакие сплетни и слухи меня больше не волновали и перешли на самый задний план, какой только может быть. Остальные присутствующие тоже не вспоминали о лживых историях, непонятно кем придуманных.
Вечер проходил идеально. Именно проходил. Пока некоторые товарищи, под названием “друзья”, - а конкретно Алин, Бэль и Мирти с Генрихом, — не засобирались по комнатам. Фэн с Кисой в самом разгаре веселья нас покинули и больше не возвращались, оно и понятно — какое им дело до нас, смертных. Фэн, кстати, тоже вампир, но об этом я знала.
Но, кстати сказать, я не напилась до зеленых драконов перед глазами, однако легкий дурман и несвойственная мне расслабленность — крепко мной завладели.
— А вот и твоя комната… — Ласково сказала мне Бэль, словно я маленький ребенок. Стало даже обидно, я ведь прекрасно соображаю.
— Я в состоянии это понять. — Спокойно ответила я, хватаясь за ручку двери. — До завтра! — Друзья помахали мне и вернулись обратно в холл. Я же, слегка пошатываясь, зашла в комнату.
Комендант сидел в расстегнутой рубашке и пижамных брюках на кресле, держа в одной руке кружку с кофе, в другой — какие-то бумаги. У меня вылетело первое, что пришло на ум:
— Вы говорили, что будете поздно.
Взгляд упал на появившуюся подвесную кровать, такую же, на которой я у себя в комнате спала. Только эта висела над кроватью коменданта.
— Позднее Вас придти не удалось, увы. — С едва заметной иронией ответил он, не поднимая на меня взгляд.
Я максимально уверенно преодолела расстояние до свободного кресла, села и вздохнула. Тяжко и громко, чтоб меня точно услышали.
— Что-то не так? — Безразлично поинтересовался мистер Амори, не отрывая взгляд от бумаг.
На трезвую голову я бы вряд ли продолжила этот разговор и просто ушла бы спать… Один нюанс — я чуть-чуть пьяная. Самую малость.
— Вы же… Вы посмотрите на себя… Вы холодный и черствый… — Он наконец-таки поднял на меня удивленное лицо. — Хоть и симпатичный…
Мистер Амори при помощи магии отправил стопочку бумаг на стол, сам же заинтригованно посмотрел на меня, в ожидании: “Чего еще скажет нетрезвая Камински”. А я скажу… сейчас только виноградинку съем…
— Ходите с таким лицом, словно Вам все надоели, а жалкие людишки путаются под ногами… — Я принялась ощипывать чужую гроздь винограда в вазе на столике.
— Вы привыкли видеть эмоции на лице, а я не привык их показывать. В этом вся разница. — Пояснил он мне настолько спокойно,
