— Так вот, после того, как рыбка была засунута во влагалище, — скажу честно, что врач влагалище называла немного по-другому, — муж активно заполировал рыбку собственным членом. Правда, очень уж я сомневаюсь, получила ли ваша подруга удовольствие, но рыбку они убили. Похоронить они её решили в том месте, где беднягу настигла смерть и могилку её видимо не тревожили, не мешая трупику разлагаться в организме любительницы острых ощущений. В общем, рыбку они засовывать и убивать не постеснялись, — опять засмеялась тетушка, — а вот за медицинской помощью обращаться сочли неприличным.
Потом Марина Львовна сделала строгое лицо и перешла на медицинские термины, сказав, что предварительный диагноз у Надьки — острый сепсис, осложненный бактериально — токсическим шоком. Скорее всего, что в процессе реанимации у Надьки диагнозов еще добавится. На данный момент ее состояние характеризуется как тяжелое. Тётушка закончила рассказ серьезно. Провела с нами беседу на тему своевременного посещения врача и прочитала краткую лекцию по технике безопасного секса. Еще раз побаловала себя коньяком, приказала никому не разглашать врачебную тайну, напомнила нам об этике и велела раньше завтрашнего дня к Надьке не соваться.
Из больницы мы вышли, как потерянные. До чего доводит любовь. Хорошо бы Надька выжила. Марина Львовна сказала, что шанс есть, организм молодой, будем надеяться. Но привези мы Надьку чуть позже, точно не вытащили бы. Я предложила найти Надькиного мужа и сообщить, что его жена в больнице, естественно, тактично утаив, что мы знаем причину, по которой она туда попала. Весь вечер мы потратили на поиски супруга одногруппницы, представляя, как он изводится, не зная, где находится его любимая. Нашли мы его у приятелей, они что-то весело отмечали. В квартире реял удушающий запах затянувшегося застолья. На столе, вместо скатерти, красовалась газета, на которой выстроилась батарея бутылок из под пива и водки, валялись куски рыбы, пара жестяных банок была до верху заполнена окурками, откуда-то доносился пьяный женский смех. Надькин любимый настойчиво пытался затащить на свой нехитрый праздник и нас с Элей. Мы с большим трудом выманили её разгулявшегося супруга в коридор, рассказали, что его жена перенесла сложную операцию по-женски и находится в реанимации в тяжелом состоянии. Любящий муж посоветовал нам не беспокоиться, громко рыгнул и заплетающимся языком сообщил, что его жена здоровая, как лошадь, выкарабкается, а мы делаем глупость, что не принимаем его предложения посидеть в компании с хорошими людьми.
Искать свекровь одногруппницы мы не стали, вспоминая Надькины рассказы о зловредной тетке. Мы с Элькой корили себя, что завидовали Надькиному счастью в лице мужа и свекрови, решили больше никому не завидовать, а становиться добрее.
Всю неделю Надька находилась между жизнью и смертью. А мы между универом и больницей. Покупали все положенные лекарства, дружно сидели у постели больной, держа её за руку и делая честные глаза, что не имеем представления, почему одногруппница здесь оказалась. После интенсивного лечения Надьке стало значительно лучше.
Когда она начала понемногу подниматься, объявился её супруг. Мы тактично вышли из палаты, но обрывки монолога Надькиного возлюбленного всё-таки услышали. Он говорил о нецелесообразности продолжения учебы на очном отделении и рассказал ей, какую работу он для неё нашел и как она должна быть благодарна мужу. Потом Надькин супруг перешел на шепот. Через 5 минут он вышел из палаты, весело насвистывая. Мы вернулись к Надьке, только собрались усесться рядом с ней, как она нам сообщила, что мы мешаем её выздоровлению и лучше бы нам к ней не приходить. Сделав злые глаза, Надька пригрозила, что сплетен от нас не потерпит, объяснив нам, что некрасиво приставать к чужому мужу, пока жена болеет.
— Вы че думаете, что такие красавицы и вам всё можно? Мой Васёк меня любит! И на таких, как вы не позарится. Он мне рассказал, как вы его соблазняли, шалавы.
Мы с Элькой онемели от такой наглости и несправедливости. Выйдя из ступора, Элька витиевато указала Надьке направление, куда ей следует пойти со своим олигофреном.
Но настроение у нас упало.
Глава 10
Мы понурые вышли из больницы. Подошли к остановке, высматривая такси.
Вдруг рядом с нами припарковалась машина, чистенькая «Ауди» и водитель, очень даже симпатичный мужчина, предложил нас подвезти. Сил отказываться не было, да и не к чему. Элькина мечта обзавестись приличным молодым человеком оставалась в силе. А молодой человек как раз был в её вкусе. Он мило щебетал и сыпал комплиментами. Я молчала, как та рыба, отвернувшись к окну. На полпути я решила вспомнить, что мне надо срочно здесь выйти, оставив Элю одну попытать счастья. Через 5 минут я ехала домой на такси, размышляя о Надьке.
Элька утром ждала меня на остановке, значит, случилось, что-то из ряда вон выходящее.
Мужчина из «Ауди» не просто подвез её домой, а был наповал сражен Элькиной красотой. Он тут же предложил ей отобедать в кафе, потом ненадолго завез её домой, сам смотался по каким-то делам, опять заехал за Элькой и они отправились на ужин. В общем, у Эльки появился новый кандидат в мужья.
Мужчина назывался Игорем, имел приличную внешность и, как я заметила, был чем — то похож на Юру. Игорь очень галантно ухаживал за подругой. Всегда был вежлив и внимателен. Заезжал за Элей в универ, возил обедать, после работы опять мчался к ней. Игорь оказался хорошим собеседником, очень воспитанным, сейчас редко таких встретишь. Но когда мы общались втроём, меня постоянно что-то в нём настораживало, но выразить это в словах у меня не получалось, поэтому я решила свою настороженность держать при себе. Не прошло и месяца со дня встречи Игоря и Эльки, как он решил познакомить её со своим папой. Он у него был какой-то крутой бизнесмен, и Игорь относился к своему отцу очень уважительно. Элька сначала отказывалась, считая, что для знакомства с родителем она еще не готова. Но Игорь настаивал, говорил о приличиях и своих серьёзных намерениях и, в конце концов, Эльвира дала согласие. Элька отцу Игоря очень понравилась, о чем он незамедлительно высказался. Было видно, как он доволен сыном, а Игорь так вообще сиял, когда понял, что отец одобрил его выбор.
Через некоторое время я поняла, что меня настораживала излишняя правильность Игоря. Он рассуждал о дружбе, семейных ценностях, политике, воспитании детей. Казалось не мужчина, а мечта, но я постоянно думала, что в этом кроется какой-то подвох. Всё-таки
