Как бы я не убеждала себя, что мне уже всё равно, что моё сердце больше не кровоточащая рана, но любовь к мужу не уходила. Я загнала свою боль и тоску по нему глубоко, глубоко, но она, время от времени показывала свои острые зубы и рвала на части моё сердце. Я просто привыкла жить с этой болью. Я стала старше, и мне не хотелось превращать свою жизнь в бесконечные слезы. Ради Марка я обязана быть счастливой. У меня теплилась надежда, что я смогу вернуть любовь мужа.
У меня был Олег, он дарил мне тепло и понимание, но моё сердце жило Сашей.
Я постараюсь быть сильной, я добьюсь успеха, я верну любовь. Я не буду больше ныть, я не буду, как нищая на паперти просить любви. Я больше не буду предъявлять претензии. Я буду позитивной и уверенной в себе, я соблазню мужа. Я же женщина! О, Боже, как хочется быть слабой. Но, чтобы иметь возможность быть слабой, надо сначала стать сильной. Это я уже понимала.
На день рождения я одевалась так, чтобы Саша меня заранее не видел, сверху накинула плащ, взяла сумочку, и мы отбыли в ресторан, а Марка завезли к родителям.
Саша тоже выглядел хорошо, сволочь.
Когда в гардеробе я сняла плащ, ко мне повернули головы все стоявшие там мужики, впрочем, женщины тоже не оставили меня без внимания, искоса бросая завистливые взгляды. Пока Саша сдавал одежду, меня продолжали поедать глазами, а я не делала строгое лицо, чтобы взгляды задержались до того времени, пока мой супруг успеет их зафиксировать. Успел! Саша повернулся ко мне и застыл. А я медленно поплыла в зал, слегка покачивая попой, а грудь, аккуратно, в такт моей ходьбе, покачивалась сама.
— Ань, а что сейчас так носят? — тихо спросил муж.
— Как так? — прикинулась я невинной овечкой и сделала большие удивлённые глаза.
— Да, ладно, это я так.
Мы подошли поздравлять виновницу торжества, Элька как всегда выглядела сногсшибательно. Она было в белом платье, очень, очень тонком, таком тонком, что было виден каждый изгиб её тела. Юра светился от счастья, как жених. Интересно, какой он ей сюрприз сегодня преподнесет. Я очень переживала за Эльку. Началась торжественная часть. Мне день рождения напомнил свадьбу. Первым Эльвиру поздравлял муж. Он вынул коробочку с подарком, когда Элька открыла её, то слёзы покатились из её глаз, но не градом, а очень красивыми бриллиантиками, ей шло. Она кинулась мужу на шеё со словами: «Ты самый лучший мужчина на свете, я тебя обожаю» и стала целовать его. Кто-то не выдержал и крикнул: «Горько!» Пару пришлось прервать, а то гости рисковали увидеть сцену, совершенно не подходящую для чужих глаз. По залу пошел шепот: «надо же какая любовь». Гости с восторгом смотрели на счастливую и очень красивую пару.
Напротив меня сидел бизнесмен с женой, весившей более центнера и тройным подбородком, свисавшим на слишком открытое для её возраста, декольте. Он не сводил глаз с ослепительной Эльвиры, которую можно было сравнить с бриллиантом. Его супруга, достигшая шестьдесят какого-то размера, что-то зло прошипела ему на ухо, он перевел затуманенный взгляд на жену, увешанную драгоценностями, как новогодняя елка. Вид жены, судя по всему, не давал старому ловеласу забыть о своём возрасте и, глядя, на супругу он зло чертыхнулся.
— Совсем совесть потеряла! — зло прокаркала многокилограммовая жена бизнесмена. — Как только из-за денег не притворяются. Смотреть противно! — «Добрая» женщина перевела взгляд на мужа и добавила: — Все мужики одинаковые, увидят смазливую рожу и разум теряют. Их даже не волнует отсутствие ума! — Свою речь «умница и красавица» окончила впихиванием в себя толстыми пальцами, унизанными огромными кольцами, очередной порцией еды.
Я не удержалась и заступилась за подругу:
— А вы, дамочка, зачем на день рождения пришли? Позлословить и хорошо откушать? Судя по вашей комплекции, муж не держит вас в черном теле! А моя подруга, помимо замечательной внешности, имеет неординарный ум, так что прикусите язык, пока я во всеуслышание не повторила ваше змеиное шипение, — тихо, но четко произнесла я.
Крупногабаритная дама открыла рот, чтобы брызнуть очередной дозой яда, но была «тактично» прервана супругом:
— Заткнись, корова. Скажи спасибо, что я тебя вообще с собой взял.
Я поняла, что подарил моей подруге муж, порадовалась за неё и за себя, что я такая догадливая умница, только вот муж не ценит. Сегодня я решила выпить и повеселиться от души. Мужчины приглашали меня танцевать. Я никому не отказывала. Но тот единственный, в чьих объятиях мне хотелось оказаться, вел неспешные беседы и из-за стола не поднимался. Слёзы время от времени пытались политься ручьём, но я мужественно держалась. Неужели он до такой степени ко мне равнодушен? Может мне попробовать самой сделать еще один шаг к нему? Но я уже боялась, боялась, отказа, боялась новой боли. Пока я танцевала с очередным, надеющимся на добычу охотником, мысли мои были только о муже. Я пыталась улыбаться, быть милой и веселой. Но больше всего я хотела взять такси, уехать домой, сорвать это платье, которое я покупала в надежде, что муж меня «увидит» и громко реветь.
А ещё мне хотелось закричать мужу: «Что ты со мной сделал? Что ты сделал с нашей любовью?» Но я знала его реакцию и ответ. Эти вопросы я задавала ему больше года.
В какой-то момент я увидела, что Саша не сводит с меня глаз. Меня терзала мысль: «о чем он думает?»
Всё, если я не прекращу расстраиваться, разревусь прямо здесь. Я собрала волю в кулак и в сопровождение очередного искателя счастья продефилировала к своему столику.
В этот вечер я прилично выпила. Саша с удовольствием мне подливал и пил сам. В конце дня рождения мы даже мило болтали. Мужчины плотоядно смотрели в мою сторону, а у Саши, глядя на меня, загорелись глаза. Я прекрасно понимала, о чем он думал: «Вы танцуете с моей женой, но домой она поедет со мной» и в этот момент был горд, что я его женщина. Когда кто-то слишком назойливо смотрел на меня, Саша демонстративно обнимал меня или спрашивал какую-нибудь ерунду, шепча мне на ухо. Муж явно не хотел, чтобы меня продолжали приглашать мужчины. Прямо он это сказать не мог, но всем своим видом показывал, что я его. Последний час застолья он не отвлекался от меня ни на секунду. Его тактика сработала, мужчины на меня смотрели, но танцевать больше не приглашали.
Когда я поднималась домой по лестнице, меня шатало, а Саша эротично меня поддерживал. Я начала делать
