— Что? — не выдержала Эльвира.
— Эл, ты же помнишь, как я у тебя на дне рождении вела себя? — Элька рассмеялась и сказала, что такой фурор забыть трудно, чуть именинницу не затмила.
— Вот это мне и непонятно и даже обидно. Я что, должна постоянно себя как ****ь вести, чтобы муж меня замечал и трахал, как в медовый месяц?
— Ань, у тебя середины нет. Только ты его зацепишь, как опять к плите лицом, а к мужу жопой. Так нельзя! — разъясняла мне Элька. — Хочешь, не хочешь, а ****ью побыть, только семье на пользу, — выдала перл Эльвира. — Но умеючи надо. У тебя на моём дне рождение получилось всё в меру. Здорово. И не придерешься и все мужики, глядя на тебя, слюни пускали. Только опять в домашнюю обслугу не превратись.
— Эль, мужиков кормить надо, уют создавать, чтобы они домой хотели идти, — сказала я, но честно, былой уверенности в этом у меня уже не было.
— Много он у тебя хотел! Ты вспомни, как из дома не выходила, только у тебя на кухне мы и общались. И что? Оценил твой Сашечка ненаглядный уют, холодильник, который от обилия еды ломился? — Не отставала Элька — Очень он тебя тогда хотел и ценил твою заботу?
— Что, правда, то, правда, — согласилась я.
— Я своего «импотента» тоже добереглась, а вон что вышло, — тяжко вздохнула Лена. — Я здесь советчик плохой. Не видела, что у меня под носом делается. И ведь не один год это продолжалось. Правда, он меня побаивался. Только вот разницы всё равно нет. Хотя и в этом я не права. Не меня он побаивался, стабильной и сытой жизни лишиться не хотел. Делал, что ему нравилось, и дома обихоженный был. А с Владом я другая. Но кто его знает, чья это заслуга? Толи я изменилась, толи Влад сам такой замечательный. Эх, Яна, чувствую, что напьёмся мы с тобой сегодня. Эти девушки «на колёсах», а нам можно и нужно стресс снять. Только Элька у нас молодец!
— Ага, мастерица по чужим дворам блевать, — не смолчала я.
— Но я выводы делаю, мне одних граблей хватило! А ты, Анька, опять наступаешь. Понимаешь, ты уж слишком большое значение своему уюту придаешь. Мужик неголодный и ладно. Он же и не замечает, каждый день ты пылюку трешь, или пропускаешь парочку деньков. А ещё нельзя так сильно любить.
— Эля, кто бы говорил? Ты сама своего Юру обожаешь. Кто по чужим дворам блювал от одного подозрения, что он изменяет? Хотя, да, тебя Юрка на руках носит. С этим не поспоришь.
— А я и не отказываюсь, что обожаю его. Я может, выразилась неправильно, просто не душу его в своих объятиях, как ты. И мнение своё имею. Капризничаю временами, чтобы брак не застоялся. Думаешь, мне сильно хочется всю эту тягомотину разводить. Мне мурлыкать хочется, и чтобы Юра из дома не выходил вообще. Он у меня красивый, сам не полезет, так на него бабы кинутся. Но я так себя веду, как будто я лучше всех и равных мне нет. Звонками его не достаю, не проверяю. Терплю. Если совсем грустно становится и скучно без него: ухожу гулять, развлекаю себя сама. Когда мужик чувствует, что на него не давят и любовью своей не душат, он сам к тебе в руки даётся и можно сказать «с руки ест». Пусть он лучше из-за меня легонечко переживает, подозревает в меру. Это для семейного тонуса полезно! Ты, Анька, и сама в этом прекрасно на моём дне рождение убедилась. Такую партию разыграла! Любо — дорого посмотреть. Только, как бы уже не поздно было. Но лучше поздно, чем никогда! — «успокоила» подруга. — Хотите, я ещё вам секрет открою?
Я затаила дыхание.
— Я когда начала делать вид, что лучше меня никого нет, сама в это поверила. У меня какая-то внутренняя сила появилась. Мне теперь и вид делать не надо. Эта уверенность во мне уже поселилась и корни пустила.
Потом Элька вспомнила первое свидание с Юрой, как она со стула упала и лежит, ни жива, не мертва. Яна с Ёлкой этой истории не знали. Но мы этот пробел быстро восполнили. В лицах и красках рассказали начало истории любви.
Девчонки были уже изрядно подшофе, так что смеялись на всё кафе. На этой оптимистической ноте мы постановили закрыть собрание.
Я повезла Яну к новой жизни, Элька повезла домой Ёлку. Яна всю дорогу распевала «Варяга». Когда только текст успела выучить?
Глава 41
Леночкин ребеночек набирался сил. Врачи обещали к выходным выписать девочку домой. Новоиспеченной маме дали декретный отпуск. Всё время Елена находилась с девочкой. Оформление бумаг, даже при помощи Яны, заняло много времени. Но к выписке документы были уже готовы. Ёлка не успела практически ничего купить для новорожденной. Она находилась или с дочкой в больнице, или моталась за справками. Мишку она еще не простила и практически его не видела. Он как-то заявился в больницу и так, как будто вопрос решенный, сказал, что завтра вернется домой, видимо ожидая, что Елена захлопает в ладоши. Хлопать она не стала, и возвращаться ему запретила, пока сама не придет к какому либо решению.
— Елена, может, ты чего-то не понимаешь? — по старой привычке строго спросил Мишка. — Я отец девочки, это мой ребенок и я имею полное право быть с дочкой.
— Имеешь! Тогда делаем так: я иду домой. Ты, наверное, помнишь, что дом мой, от родителей достался? А ты ложись в больницу и занимайся своей дочкой. А меня забудь. Ты взрослый человек, когда ребенка делал, у меня не спрашивал. Я сейчас пойду, вещи свои соберу и предупрежу, что ты с ней лежать будешь. Подожди, я быстро. — Лена прекрасно знала своего мужа.
— Леночка, ты меня неправильно поняла, я это, я могу и в гаражике, пока ты решение примешь, я ж помочь хотел, тебе всё-таки тяжело, я думал…
— Пошел вон, понадобишься, найду.
— Всё, всё, ухожу Еленочка, а как мы девочку назовём?
— Пошел вон!
— Целую, люблю. Я побежал.
Мы с Элькой решили скинуться и купить ребенку всё что нужно. Надо и Ёлке деньги на первое время дать. Когда Яна узнала, что мы без неё собираемся покупать детские вещи и скидываться на покупки, хотела на меня обидеться, но помня мои заслуги, решила простить.
— Анечка, я тоже с вами дружу, почему вы меня скидываться и помогать не позвали? Подружки называется, — расстроилась Яна. Для неё наша дружба имела огромное значение. Я это понимала, и обижать её
