Возмущенная "балерина" пошла в атаку.
— Не знаю, у Юлии Дмитриевны очень напряженный день. Вам все-таки лучше прийти завтра. Давайте сделаем так: вы подождете пять, нет, уже четыре минуты, и повторите свой визит завтра.
— Займитесь своими непосредственными обязанностями и оставьте нас в покое, договорились? — отбрила Лилия.
"Балерина" хмыкнула и отошла с видом оскорбленной добродетели.
— Ну, ты даешь. Где же твои дипломатические способности, умение найти подход к любому клиенту? — ерничала Света.
— Знаешь, я очень устала, спать хочу, сил нет.
— Поехали б сразу к Зине.
— Мы не можем вот так просто разгуливать по Городу. Сейчас дождемся Юлю, позвоним Зине, а потом уже поедем и притом на автобусе.
— Здесь нам тоже придетсяшифроваться?
— Ага.
— Хотелось бы знать, что такое отчебучил наш папаня, раз мы теперь в бегах?
Ответить Лиля не успела. Дубовая дверь распахнулась и влетела Юлька, маленькая пухлая рыжуля.
— Господи, а я подумала, что кто-то разыгрывает. Лилька, твою ж мать.
Администратор салона в изумлении наблюдала, как хозяйка, всегда томная и важная, прыгает в объятия высокой блондинки, невесть откуда появившейся в "Афродите".
Они обнялись, всплакнули и поплелись в кабинет.
"Хорошо, что не выставила из салона всю эту странную семейку" — в сердцах подумала "Балерина" и поспешила снять телефонную трубку.
— Да, Ольга Николаевна, — проворковала она. — Узнала вас по голосу.
— Значит, так, — Юлька остановилась на середине кабинета и решительно рассекла ладонью воздух. — Никакой Зины, поживешь у нас. И Говоров возражать не станет. Он сильно переживал из-за Иштвана. Горе-то какое. Мы же вам вроде не чужие, а даже на похороны не попали. И ты не позвонила. Из новостей узнали.
В голосе подруги слышался явный укор.
— Я боялась навлечь неприятности и на вас.
Юлька тихо охнула.
— Что происходит? И как это связано с гибелью Иштвана?
— Я ничего не знаю, — в отчаянии взмолилась Лиля. — Его застрелили прямо в кабинете, а ведь кругом, понимаешь, полно охраны. В офисе все перевернули вверх дном, что-то искали.
— Что?
— Понятия не имею, — простонала Лиля. — У Иштвана хранился компромат на одного дядьку, и теперь тот требует вернуть.
— Верни…
— Если б я знала что, — в отчаянии воскликнула Лиля. — Во всех сейфах и тайниках, которыми муж пользовался, я посмотрела. Там ничего чужого нет. Дома — тоже. И на даче. Нигде. А мне звонят и угрожают. И ей угрожают, — Лиля кивнула на Светку и, усмехнувшись сквозь слезы, добавила: — Мы сбежали. Пусть сами ищут, что хотят. Я вернусь, когда все утрясется.
— Что за угрозы? — нахмурилась Юлька.
— Убить обещают, — пожаловалась Лиля, пожав плечами. Как будто говорила о ссоре с соседкой.
— Обещать, не значит жениться, — философски изрекла подружка. — Правильно сделали, что удрали. А жить будете у нас.
— Нет, ты как не слушаешь меня.
— Не привлекай к этому делу свою Зину. — Попросила Юля. — Она может сказать по секрету общим знакомым, те — еще кому-то. И через пару дней весь город будет в курсе, где именно живет Лиля Цагерт с детьми. Еще киллера по доброте душевной до самой квартиры проводят.
— Да, я тоже этого опасаюсь, но ты пойми…
— Ум-ни-ца, — перебила Говорова. — А у нас с тобой общих знакомых нет. Разве что Стасик. Сейчас я ему позвоню. Он все обтяпает в лучшем виде.
Юлькин звонок застал Стаса в кабинете Бессараба. Иван уже полчаса метал громы и молнии. Стасу порядком надоело слушать вопли шефа, поэтому и взял трубку. Но теперь заорали прямо в ухо. В голосе жены слышалось непонятное возбуждение.
— Стас. Сейчас же приезжай ко мне в салон. Это очень важно, — скомандовала она.
— Я занят, Юля, — полушепотом отрезал Говоров.
— Ты разбираешь русские слова, проклятый идиот? Ты должен приехать прямо сейчас, — завопила жена.
— Я вообще-то на работе, — попытался он ее утихомирить, не понимая причины криков. — Скажи, что случилось?
— Не по телефону, — выпалила Юлька и отключилась.
— Проблемы, Стас? — насмешливо полюбопытствовал Иван.
— Я смотаюсь в "Афродиту", — пробурчал Говоров, пытаясь прийти в себя. — Буду через час, не возражаешь?
— Езжай, — небрежно бросил Иван, поморщившись, и отвернулся к монитору.
Дорогой Стас злился на себя, на свою взбалмошную жену, на Ивана. На себя — за мягкотелость, никогда не умел отказать жене. На Юльку — кто знает, какая блажь пришла ей в голову на этот раз? Сердился на Ивана, что у него появились какие-то секреты и испортился характер. И от этого сложнее стало работать.
И, уже подъезжая к салону, он чуть не врезался в "девяносто девятую" с московскими номерами, которую какой-то баран поставил прямо на повороте.
Рванув дверь в Юлькин кабинет, пробасил вместо приветствия:
— Какой-тодурак бросил на углу тачку.
— Я, Стасик, — устало призналась Лиля Цагерт, поднимаясь из огромного кожаного кресла и направляясь навстречу. На диване сидели Света с братом. Малыш увлеченно разбрасывал вокруг себя бигуди, выданные Юлей. Когда маленькая ручка тянула пластмассовый цилиндр в рот, старшая сестра аккуратно отводила ладошку в сторону.
— Привет, красавица, — Стас распахнул объятия. — Соболезную тебе. Как ты пережила все это?
— Пережила? — фыркнула Юлька и посмотрела на него как на умственно отсталого. — Ей нужна наша помощь.
— Так, подруга, — подытожил Стас, выслушав обо всех Лилькиных неприятностях. Никому звонить не надо, это раз. Поживете у нас, это два. Твою машину сейчас мои парни отгонят в гараж. Тут ее оставлять нельзя. Это все равно, как с желтой звездой выйти из еврейского гетто.
— Но… — слабо пыталась возражать Лиля.
— Никаких "но". Пункт второй — самый подходящий по нескольким причинам. Первое, у нас свой дом. Забор высокий. Семь комнат и три санузла, так что нас ты не стеснишь. Второе, вероятность, что ты встретишь на улице кого-нибудь из старых знакомых, практически равна нулю. Тебе не придется ходить в магазины и на базар. И район другой. Ты же никогда не жила в Степановке? Все необходимое привезем мы с Юлькой. Лиль, я рассуждаю логично?
— Вообще-то да, но…
— Тогда быстро собирайтесь и через черный ход выходите, я сейчас подгоню тачку.
Лиля зашла во двор и залюбовалась. Двухэтажный дом, отштукатуренный и покрашенный в белый цвет. Большие окна и терраса придавали ему европейский вид. Недалеко от крыльца стояли массивные кадки, засаженные белыми и розовымидиковинными цветами. На ступенях, отделанных светлой узорчатой плиткой, дремал мастифф.
— Фу, Эдвин, — предупредил Стас. — Свои, запомни.
И внутри было хорошо и уютно. Юлька, как экскурсовод, провела Лилю со Светой по всему дому.
— Выбирайте понравившиеся комнаты, — весело предложил Стас.
На обед ели борщ и салат. И еще выпили несколько стопок водки. За встречу и за упокой. И от этого приходило спокойствие. Как курс психотерапии. Поев, Лиля сразу завалилась спать. И проспала до следующего утра.
— Ну что, соня? — рассмеялась Юлька, когда подруга спустилась на кухню, белую и блестящую, словно операционная. — Как спалось?
— Знаешь, здорово, первый раз со дня смерти Иштвана, — зевнула Лиля. — Спасибо, что
