— Юлия Дмитриевна? — тихо осведомился усталый мужской голос. Молодой и незнакомый.
— Ну да, — изумилась Юлька.
— У меня для вас важная информация, — продолжал неведомый собеседник. — Не вешайте трубку, я не смогу позвонить еще раз.
Звонок заинтриговал, и Юлька с трубкой около уха понеслась через ступеньки наверх, в кабинет. Показала Стасу на аппарат, стоящий на письменном столе:
"Нажми громкую связь"
— Юлия Дмитриевна. Я звоню по поводу ноутбука, который ваш муж покупал несколько дней назад. Его настоящего владельца, вернее, владелицу, я вычислил через карту оплаты и обязан доложить руководству. С этого телефона никуда не звоните, пожалуйста.
— Зачем вы это делаете? — не выдержала Юлька. Стас замотал головой и покрутил пальцем у виска.
— Года три назад мы провели с ней незабываемую ночь, — вдруг весело сказали из трубки, и сразу пошли гудки отбоя. Все молчали.
— Это же Селебрэйт, — проговорила потрясенная Лиля, узнав Юлькиного собеседника.
— Он что, твой любовник? — разозлился Иван. Сообщение о незабываемой ночи привело его в бешенство.
"Если сейчас она ответит утвердительно, развернусь и уйду. Пусть сама разбирается со своими мужьями, любовниками и высокопоставленными друзьями" — решил он.
— Это наш сосед. Мама застряла с ним в лифте. И они просидели там всю ночь, — принялась объяснять Света.
— Почему всю ночь? — удивилась Юлька. — Как же Иштван тебя не хватился?
— Ночь была новогодняя. Мы отмечали Новый год у Панкратовых, на втором этаже. Мужчины опять принялись говорить про работу. Я обиделась и пошла домой. Идти по лестнице не хотелось, и я решила один этаж проехать. Вызвала лифт, а там сосед наш с пятого этажа. Он в ОБЭПе работает. Между вторым и третьим этажом лифт застрял. И мы просидели в нем всю ночь.
— А Иштван? — повторила Юля.
— Что Иштван? — устало переспросила Лиля. — Иштван пил с Панкратовым коньяк и обсуждал новый инвестиционный проект до шести часов утра. Потом прошел мимо соседей, которые пытались нам помочь, и мимоходом посоветовал вызвать МЧС. И только дома обнаружил, что меня нет, и Светка сообщила, что я не возвращалась. Он понял, что в лифте нахожусь именно я. Развил бурную деятельность, и через полчаса нас достали из этого проклятого лифта.
— Позвонил министру МЧС? — усмехнулся Стас.
— Нет, не министру, а какому-то его заместителю.
— Из всего сказанного можно сделать лишь один вывод: они задействовали еще и ОБЭП, — сделал вывод Иван и полез в карман за сотовым.
— Гена. Подъезжай-ка к Николаичу. И ребят с собой захвати с расчетом, что здесь двоих оставим. И мне нужно сопровождение, — распорядился он. — Да, и возьми из проверенных и не болтливых.
— Что хочешь предпринять? — спросил Стас.
— То, о чем говорили до этого. Здесь я не смогу обеспечить охрану. И своим пребыванием в этом доме… — Иван посмотрел прямо Лильке в глаза. — Ты ставишь под удар хозяев.
— Что ты несешь? Какой удар? — возмутилась Юлька. Она была готова кинуться на Ивана и разорвать на клочки. Или если не на клочки, то просто исцарапать длинными, всегда ухоженными ногтями.
— Ты думаешь, если ее найдут, то с вами мило раскланяются? — проревел Иван. Юльку он терпеть не мог, считал вздорной и глупой бабой.
— Ты смотришь слишком много боевиков, Иван Григорьич, — парировала она.
— Он прав, — подала голос Лиля. Она была бледна и испугана. Но пыталась взять себя в руки. — Он прав, Юля. Мне нужно срочно уехать.
— Собирайте вещи. Света, помоги матери. Сейчас уже приедет охрана, — велел Иван, — а я пока загоню машину во двор.
Он стоял посредине кабинета и раздавал приказания, как генерал действующей армии. И никому не приходило в голову его ослушаться.
Стас поднялся и пошел к двери.
— Выйду на улицу, с собакой погуляю, — лукаво объяснил он.
Иван все понял, кивнул.
Лиля так сидела на диване, будто тряпичная кукла, и ничего не могла с собой поделать. Ни о чем не могла думать. Словно не осталось у нее в голове серого вещества и извилин. А лишь одна пустота, черная-черная. И ноги стали тяжелые и ватные от страха.
Иван понял, что от нее сейчас мало толку, и повернулся к Юльке:
— Собери со Светой вещи. Только самое необходимое. Остальное передашь завтра со Стасом. Сейчас, главное, забрать все детское. И не забудьте там кашки на плите, молочко в бутылочке и бельишко на веревке.
Улица была пуста. В это время, в половину пятого, мало еще охотников посидеть перед домом и потрещать с соседями. Еще не сошел дневной зной, и асфальт, накаленный солнцем, пылал жаром. Посторонних не наблюдалось. Сюда вообще редко попадали посторонние. Даже транспорт до поселка почти не ходил. Тут-то на улице несколько домов, и все жители знают друг друга. Стас вырос здесь и знал всех и каждого. Со своей улицы и еще на десять в округе. Через несколько минут к дому лихо подкатили две "девятки", одинакового цвета, с одинаковыми номерами. И с затемненными окнами. Охрана.
Юлька так быстро упаковала вещи, что Иван даже проникся к ней симпатией. Святое семейство все еще сидело в кабинете. Расторопная хозяйка принесла и сунула Лиле спящего сына. Малыш заворочался во сне, но не проснулся.
— Пора ехать, — оповестил Иван.
— Только… — встрепенулась она.
— Условия выдвинешь потом, хорошо? — добавил Иван миролюбиво и улыбнулся. Он ждал этого и приготовился к самому худшему. К истерикам, непонятным обвинениям и безумным планам. И другим бабьим выходкам, которые так любили его многочисленные подруги. Но все обошлось.
— Если что из ряда вон, звоните на сотовый, — напоследок распорядился Иван, и они уехали.
Дорога оказалась долгой. Из одного конца города в другой. Светка уткнулась матери в бок и задремала. Спал и Мишка. Лиля смотрела в окно, где заходящее солнце парило в розовом мареве. Лучше не смотреть на закат, вспомнила она учение фэн-шуй, иначе твоя жизнь тоже закатится. "Это сейчас и происходит, — устало подумала она. — Если б не дети, я бы не сопротивлялась. Убили бы лучше, чем так всю жизнь прятаться". Но из-за Мишки и Светки непротивление злу насилием как-то само собой улетучилось. Она залюбовалась своими детьми: сыном, пускающим слюни, и дочкой, подложившей ладошку под щеку.
"Что-то с ними будет, если меня убьют? — подумала она. — Кому они нужны? Матери и сестре — вечная обуза". Она представила злые лица ближайших родственниц, будто услышала их вечные попреки, и ее охватили вселенская скорбь и жалость, сменившиеся вскоре жаждой борьбы и мести: "Ну уж нет, я так просто не дамся, попробуйте теперь достаньте меня. А главное, догадайтесь, где я?"
Лиля посмотрела на Ивана, на его крепкие плечи, обтянутые синей майкой. На огромный, чуть покрытый растительностью затылок, со складками кожи, переходящими в шею. "Прямо как у собаки бассетт-хаунд, честное слово" — подумала она. И этого человека она любила когда-то? Нет, это был кто-то другой, в прошлой жизни, наверное.
Иван повернулся,
