— Привет, что ты тут делаешь? — спросила изумленно.
— Я могу спросить тебя о том же, — пробурчал Иван. — Не стоило среди ночи мчаться. Тут бы и без тебя разобрались.
— Где Арман? — бросил резко Пахомов.
— У комиссара. — Лиля махнула рукой на дверь. — Мы как приехали, его сразу к нему провели.
Кто такой Арман и почему Лиля приехала именно с ним, Иван не знал, но это его не взволновало. Подумаешь, водитель или адвокат.
— Я приехал к тебе, — просто сообщил он и, улыбнувшись, добавил: — Нам нужно поговорить. И, наконец, пожениться.
— Кому нужно? — напряглась Лиля.
— Тебе, мне, — неопределенно ответил он. — Сейчас не место и не время. Давай завтра переговорим, ладно? — миролюбиво предложил Иван.
— О-о, — хохотнул Виктор. — Тебя опередили, — И, как глупый школьник, схватив Лилю за руку, выставил вперед кисть. Только кольца на безымянном пальце не оказалось.
— А "гайка" где? — протянул Пахомов разочарованно.
Лиля выдернула руку.
— Господи, Витя, да что же это такое, — воскликнула она в сердцах, стукнув по спине плохо увернувшегося Пахома, и, посмотрев ему вслед, заметила печально:
— Ну как в третьем классе, честное слово.
И, словно извиняясь, пробормотала:
— Я замуж выхожу, Вань. Я тебе благодарна безмерно, что ты маму спас и помог опознать бандитов. Но я не люблю тебя, прости. — Лиля посмотрела на него жалостливо. На душе стало невыносимо. Хотелось вдарить в стенку кулаком или головой. И разбить к чертям. Снова вспомнились проклятый коридор в пятнадцатой больнице и Лилькины мольбы поверить. А он, дурак, все прошляпил тогда.
Она замолчала, собираясь сказать что-то утешительное. И Иван испугался, что этого просто не вынесет. Он взял себя в руки, стараясь не показать, как ему больно, и решительно перебил:
— Я хоть попытался, Лиль. У нас все-таки общий ребенок. И я не думал, что ты так скоро на второй брак решишься.
Удар получился ниже пояса.
Лиля стушевалась и ответить не успела. Всех позвали в странный кабинет с большой стеклянной стеной. По ту сторону, сгорбившись, сидел Эдик и пил из стаканчика кофе, а с этой стороны прямо у самого стекла стоял длинный стол, за которым уже разместилось несколько человек.
— Проходите, садитесь, — по-русски пригласил один из полицейских.
Иван заметил, как один из сидящих за столом людей отодвинул стул рядом с собой и, повернувшись, глянул на Лилю. Она села к нему. А красавец-мужчина, близко наклонившись, прошептал что-то, коснувшись губами Лилькиного уха.
Иван с Пахомовым уселись с другого конца стола вместе с переводчиком и адвокатами.
— Вон тот лысый во главе стола, — комиссар полиции, — когда рассаживались, быстро сообщил Витька.
— А рядом с ним? — полюбопытствовал Иван, имея в виду надменного джентльмена рядом с Лилей.
— Важняки всякие, — буркнул Пахомов в последний момент.
В соседнем кабинете зажегся яркий свет, и следователь приготовился к допросу. Все присутствующие устремили взгляды на широкоплечего полицейского и щуплую фигурку Эдика, сидевших за стеклом. И лишь Иван воззрился на Лилю. Она сидела почти вплотную к мужчине, положившему руку на спинку ее стула.
"Язык тел, мать вашу. Наверное, это и есть ее избранник. — Иван вгляделся в строгое и властное лицо. — Видимо, начальник какой-то, вон комиссар обращается с почтением. И к тому же богат, вон на запястье, кажется, "Вашерон" в золотом корпусе. Мои поздравления, мадам, — едко подумал Бессараб, с трудом сдерживаясь".
Следователь приступил к допросу, и по непонятной причине Эдуард Никулин принялся подробно рассказывать обо всех убийствах, начиная с взрыва в Рамарском. Иван увидел застывшее от ужаса Лилькино лицо. Красавец, сидевший рядом, участливо сжал ее руку. Лиля перевела на него взгляд, и мужчина закивал успокаивающе. Иван почувствовал, как накатывает тошнота. И злость. Он перевел взгляд на набычившегося Пахомова. Витькино лицо в одночасье стало серым.
"Вероятно, никто из них не думал, что взрыв на даче — злой умысел. Видать, всегда считали несчастным случаем, — мысленно решил Иван и снова вгляделся в сцену допроса. — Что же он делает? — про себя удивился Иван, рассматривая Эдика. — Сам себе срок накручивает. Чистосердечные признания уже тянули лет на пятнадцать".
Никулин с явным удовольствием объяснил, как они с сестрой придумали простой способ поквитаться с врагами. Человек заходил в подъезд, а там уже поджидала Жанна, просившая подсказать, где находится нужная ей квартира. Пока сестра отвлекала, сзади неслышно подкрадывался Эдик. Жертвы вели себя по-разному. Птицына, эта проститутка, пробовала уклониться. И тогда Жанна толкнула ее вниз с лестницы. А Мищеренко даже не понял ничего. Пьяный был в дымину.
Теперь Бессарабу хотелось вскочить и броситься в соседний кабинет, задушить подонка собственными руками. Но он сжал кулаки и громко заявил:
— Прошу отметить, что убитый работал следователем.
Переводчик тут же оповестил комиссара. Тот вскинул брови.
Иван заметил, как Лилькин кавалер что-то спросил у нее. А она коротко буркнула и снова уставилась на Эдика, искренне сожалевшего, что не удалось лично грохнуть Цагерта и Корабельникова.
— Это была священная месть, — заявил Никулин. — Нам многие помогали.
— За что? — пробормотала Лиля одними губами. Но Арман ее услышал.
— Пусть узнают о причине убийств, — обратился он к комиссару. Тот задал вопрос в громкоговоритель. Эдик вздрогнул, а когда вопрос перевели, расхохотался.
— Это был суд. Лжесвидетели и продажный следователь получили по заслугам. Никого на даче в тот день не было. Банда несколько лет воровала на станции из товарных вагонов, их долго поймать не могли. А в тот день, пятнадцатого сентября, убили машиниста. Посадили только убийцу, а остальным удалось выпутаться с помощью взяток и мнимых свидетелей. А все кражи, там на десятки тысяч насчитали убытков, свалили на нашего отца, начальника станции. У него нашли устройство, открывающее вагоны, и все хищения повесили на него. Моего отца, честного человека, назвали вором и посадили. Он в тюрьме умер. А все из-за этих тварей. Одни воровали, другие давали ложные показания.
— Значит, ты мстишь за отца, павшего жертвой системы? — строго осведомился следователь.
— Да. Да, — истерично закричал Эдик, а потом, свернувшись в три погибели, зарыдал.
— Я хотел бы уточнить кое-что, можно? — снова подал голос Иван. Лиля и Витька в немом изумлении уставились на него.
— Как свидетель.
Лиля отвернулась, с опаской ожидая, что он скажет дальше. Больше всего она боялась, что, когда вся правда выплывет наружу, Арман от нее откажется. Графиня де Анвиль не путается с ворами и не обеспечивает им фальшивые алиби. Тем более если вскрыть этот нарыв публично. Она отчетливо вспомнила, как ее допрашивал Мищеренко у Ивана в гостях. И даже рисунок на обоях. Голубые цветочки в маленьких розовых квадратиках. Редкое убожество. Что ж, история повторяется. Иван решил снова поломать ей жизнь и одной фразой расторгнуть помолвку. Только на этот раз нет рядом Иштвана.
Она
