ГЛАВА 19
В ресторан меня везли на служебной машине "папыЖоры", а все потому что я опаздывала из парикмахерской. Водитель, молодой парень по имени Андрей, не стеснялся применять сирену, когда следовало объехать пробку, возникшую буквально на пустом месте.
У меня все было рассчитано. Маникюр, педикюр, прическа, макияж. Я примерно знала сколько времени все это занимает, а потому не спешила. В родном городе у меня была знакомые девочки, которые быстро и качественно все это делали. Но кто же мог подумать, что на день рождения начальника полиции все местные красотки надумают сделать тоже самое, что и я. Причем, в той же последовательности.
В итоге, в парикмахерской мне с трудом нашли место в плотном графике специалистов красоты. Найти то нашли, но мне же еще надо было добраться до дома, а оттуда поехать в ресторан, облачившись в нарядное платье. Мама строго-настрого запретила мне самой садиться за руль, сказав, что на дне рождении грех не выпить за хорошего человека, а водить машину после этого нельзя. "ПапаЖора" ее поддержал, сказав в трубку, что он пришлет своего водителя, который меня и отвезет куда надо.
И вот теперь я, словно принцесса в карете с извозчиком впереди, ехала в казенной машине, гадая влетит мне от мамы за опоздание или нет. Ясное дело, что отчим ничего не скажет, сделав вид, будто ничего страшного не произошло.
Машина остановилась около входа в самое пафосное место города тогда, когда стрелки показывали мое опоздание почти на полчаса. Я внутренне готовилась к выволочке от мамы. Выскочив из автомобиля и махнув рукой на прощание Андрею, я юркнула в открытую швейцаром дверь и понеслась в сторону большого зала, вмещавшего в себя огромное количество гостей, приглашенных на торжество.
Когда я схватилась за ручку двери в зал, с другой стороны за нее схватился кто-то еще. Я дернула и он дернул. Моя сила против силы незнакомца. Мне не повезло. Меня потянуло вместе с дверью в зал.
— Вот, черт, — выругалась, когда чуть не врезалась во что-то твердое и чудно пахнущее знакомым ароматом.
— Я не черт, но иногда меня им называют, — услышала знакомый голос и подняла глаза на того, об кого чуть не стерла всю помаду.
Датский собственной персоной смотрел удивленно на меня в вечернем платье, выбранном мамой. Я решила сделать ей приятное и надела то, что понравилось моей родительнице.
— Вот так встреча, — воскликнула, удивляясь превратностям судьбы. — А вы что тут делаете?
— А вы? — вопросом на вопрос ответил Датский.
И если до этого я видела только белую накрахмаленную рубашку, то сделав шаг назад смогла оценить все остальное. Винного цвета модный приталенный костюм с зауженными до невозможности брюками, облеплял мужчину как вторая кожа, четко подчеркивая все достоинства фигуры, совершенно ничего не скрывая.
Я шумно сглотнула, почувствовав необъяснимый жар, начавший распространяться по всему телу. Это было столь необычно, так же как и восхитительно.
Обведя глазами умопомрачительную фигуру декана, я, наконец, взглянула в лицо мужчине. Зря я это сделала. Огонь, бушевавший в них, моментально проник под кожу, заставив застыть испуганным кроликом, перед огромным опасным удавом, пожиравшим меня взглядом с ног до головы.
— Если не хотите, чтобы я вас украл, — хрипло начал он, — идите куда шли, — внезапно произнес мужчина, не двигаясь с места.
А мои ноги как назло приросли к полу. Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, которой не хватает воздуха. Это было какое-то наваждение.
— Принни, ты чего застыл как истукан? — рядом появился "папаЖора".
Его громкий голос заставил вздрогнуть, но зато прогнал наваждение, внезапно накатившее на меня прибойной волной.
— Да вот с симпатичной девушкой столкнулся, — чуточку игриво произнес Датский.
— Принни? — отмерла, задавая вопрос отчиму.
— Донна, позволь тебе представить моего лучшего университетского друга, Принца Датского. Ты не смотри, что у него такое необычное имя, на самом деле он самый обыкновенный.
— Вообще-то, мы знакомы уже, — криво улыбнулся Датский. — А Зыкова моя студентка.
— Вот как? — удивился отчим. — А почему мне никто не сообщил? — вопрос был адресован нам обоим с деканом.
— А никто и не спрашивал, — ответила, понимая всю комичность ситуации, в которой оказалась.
— Я бы хотел узнать кем Зыкова доводится тебе? — на полном серьезе спросил у Георгия Антоновича мой декан.
— Падчерица.
— Падчерица? — я следила за изменением выражения лица декана. — Настоящая?
— Ну, да. Дочь моей жены Али, — пояснил отчим. — Я же вас знакомил.
— Ты то знакомил, но я не думал, что столь молодой женщины может быть такая взрослая дочь, — с восхищением в голосе произнес Датский.
— Как видишь, мне повезло и с женой, и с ребенком. А скоро будет еще один. Но это секрет, пока никто о том не знает, — заговорщически произнес Георгий Антонович.
— Ну, да. По секрету всему свету, — я поморщилась. Понять, распирающего от радости и гордости отчима, я могла, но вряд ли это оценит мама, переживающая по поводу беременности и ее протекания. — Вы еще объявление повесьте на каждом столбе. Тогда точно никто не узнает.
— Не сердись, Донна. Я только лучшему другу. Он могила.
— Я — могила, — подтвердил Датский, проведя ребром ладони по горлу.
— Не пора ли за стол, мальчики? — в нашей компании появился новый член. Та, о ком мы только что говорили. — Доня, ты почему опаздываешь? — сурово спросила мама.
Когда она была такая насупленная, это означало только одно — мама раздражена. И от нее можно было ожидать всего чего угодно.
— Я чуть не подрассчитала со временем, — принялась оправдываться, понимая как жалко выгляжу.
— По-моему, женщины всегда опаздывают, — подлил масла в огонь Датский, хитро улыбаясь.
Кинула злобный взгляд в его сторону. Женоненавистник махровый.
— Зато мужчины любят обвинять всех и вся не разобравшись, — ввернула шпильку.
В ресторане я была на своей территории, а не в кабинете у декана. Здесь могла не сдерживаться и говорить все что думаю. А думала я, что Датскому следует чуть пообломать рога, уж слишком он спесив. Тем более имея за спиной защиту в лице мамы и отчима могла особо не волноваться по поводу своего положения. Защитят. Я не сомневалась. Вот нисколечко.
— Мам, а где мне присесть? — спросила, оглядывая столы.
— Как где? Конечно же там, где твоя семья, — мама указала на стол в углу зала.
— Тогда я пошла искать свободное место, — сообщила, желая как можно быстрее избавиться от соседства с Датским. Хоть, я с ним и препиралась, но рядом чувствовала немного не в своей тарелке. Дремавшая доселе чувственность слишком остро заявила о себе. Она как будто выбралась из спячки и теперь наверстывала упущенное. Я толком не понимала что хочу и как с этим совладать.
Я, не смотря по сторонам, прошла к указанному столику, принявшись вычислять какой из стульев занят, а какой свободен. Там
