Это было глупо и странно. А ещё отвратительно. Просто невероятно гадко ощущать себя таким беспомощным, напуганным и ослабленным без всякого повода. Быть просто исчерпанным до дна слишком отвратительно. Драко просто невероятно ненавидел себя сейчас. Да и не только себя, вообще всё вокруг. Весь этот грёбаный мир, всех живых и мёртвых, а особенно её, эту чёртову мразь…
Час, два, три… А может и пять или шесть — он не знал. Всё это время его продолжало яро трясти. Наволочка подушки была уже влажной от слёз напряжения и от того, что парень постоянно её кусал, всё тело по-прежнему болело, даже сильнее, глаза стали ещё более усталыми, а веки ещё более тяжёлыми. Хотелось умереть или уснуть. И как только Малфой об этом подумал, его сознание начало переходить в состояние полного отключения и высшей степени небытия. Всё вокруг медленно проваливалось во мрак, словно в огромную пустую воронку, не имеющую понятий пространства и времени. Он слишком устал. Он засыпал…
И снова долгое время отсутствия в реальном мире. Даже сон без кошмаров. Просто тьма и пустота, ничего больше. Слава Богу.
В какой-то момент Драко почувствовал, что уже не находится в состоянии отключки. Видимо, он проснулся. Наверное, стоит хоть раскрыть глаза, проверить, какое сейчас время суток, и закрыть обратно. Отличная идея.
Парень проелозил лицом по уже высохшей подушке, повернулся на правый бок и разлепил всё ещё тяжёлые веки.
Темно. За окном напротив его койки открывается прекрасный вид на мрачное ночное небо, усыпанное звёздами-жемчужинками. Неужели он проспал часа четыре, как минимум? Или в истерике и во сне время текло чуть иначе, чем он привык ощущать? На самом деле, он уже давно заметил, что даже не запоминает, как проходят часы, пока он пялится в потолок или стену.
Может, стоит свалить отсюда? Уйти в гостиную, лечь в постель и ещё половину ночи смотреть в одну точку от того, что теперь он просто абсолютно пуст ментально. Неужели эта истерика так его «выпотрошила»? Он ничего не чувствует. Больше ничего. Совсем. Такое странное ощущение опустошения, от него становится не по себе. Аж до дрожи.
Нет, смысла нет. Что тут, что там — он будет бессмысленно лежать абсолютно без движения. Уж лучше тогда даже не напрягать себя, чтоб подняться с койки.
Парень повернулся на спину и уставился в потолок, а затем прикрыл глаза, вслушиваясь в своё собственное дыхание, которое ему так надоело. Хрип, короткий срыв, тяжкий выдох, всхлип, снова хрип и так далее… Ничего нового. Но с каждым разом это кажется всё более отвратным.
Вдруг странное раздвоение заставило Малфоя на несколько секунд задержать дыхание и вслушаться… Да, тут был кто-то ещё, кроме него. И он даже знал, кто именно…
Грейнджер! Как он мог забыть? Да, мадам Помфри уже две недели продливает и продливает терапию, которая не даёт никаких сдвигов с мёртвой точки. Но, видимо, Целительница не хочет сдаваться. А зря. То, что девушка всё же будет жить — лишь по-детски наивная надежда. И ещё это идиотизм.
Драко вдруг почувствовал, что хочет посмотреть на девушку. Именно хочет, что просто поразительно, ведь его начинает душить страх и видения при одном взгляде на неё. Наверное, он чёртов мазохист. Но ему действительно почему-то это стало вдруг нужным, хоть он и не верит в то, что она живёт. Может, он хочет попрощаться? Глупости. Просто взглянуть в последний раз. Быть может, он больше никогда сюда уже не зайдёт…
Да, ему не давала покоя одна мысль, из-за которой, наверное, он сейчас и хочет посмотреть на Гермиону. Мысль о самоубийстве. Так быстро, даже полугода мучений не прошло, а он уже сдаётся. Видимо, он просто чертовски слаб.
А может… А может он не хочет жить потому, что больше не будет жить и она?.. Ну правда, что он будет делать? Как-то странно, но существование без неё становится каким-то бессмысленным и ужасным.
Но есть и ещё проблема. Он боится. Хочет умереть, но боится. Не хочет жить, чувствовать что-либо и думать о том, какую ужасную вещь он сотворил… Но и боится умереть, отправиться в неизвестность, в небытие, во мрак…
В общем говоря, он находился на какой-то тонкой грани, словно ходил по лезвию ножа и его клонило то в одну, то в другую сторону. И именно поэтому он хотел на неё взглянуть. Она явно тоже была в таком состоянии.
Да, он помнил, как она однажды ночью сидела с ним на диване и рассказывала, как ей плохо. Она явно тогда утаила много чего. Он помнил её покрасневшие карие глаза, как из них медленными непрошенными ручейками бежали слезинки, скатываясь вниз, по шее, по ключицам, или капая на пол и разбиваясь о него так же, как разбилась её жизнь.
Слегка нерешительно закусив губу, Малфой всё же медленно принял сидячее положение на койке. Тело просто жутко ноет, хочется разорваться на куски, чтобы чувствовать острую боль, а не эту. Но ему нужно встать. Он хочет этого. Впервые за месяц он действительно понимает, чего хочет.
Мысленно перебирая все известные проклятия и тихо шипя от боли, парень спустил босые ноги на холодный пол и поднялся. Колени дрожали как тогда, когда он осознал, что Гермиона не дышит…
Нет, сейчас не время для воспоминаний. Ему нужно пройти половину помещения и добраться до койки девушки, по-прежнему закрытой ширмой.
Осторожно шагая и продолжая мысленно выбирать самые изысканные высказывания, Драко захромал в сторону самой крайней койки. На самом деле, шаги давались чертовки тяжело. Он впервые за месяц реально сознавал физическую боль. Да, было куда легче, когда он в прозебал в забытье целые дни и даже не вспоминал, когда его успевали избить.
Вот уже и ширма на расстоянии руки. Парень тихо выдохнул и зашёл за неё, становясь над кроватью девушки.
Такая неестественно-спокойная, будто труп. Бледная из-за света холодной луны, причудливо падающего на неё сквозь огромное окно. Шоколадные локоны раскиданы по подушке, один падает на лицо. Драко неожиданно протянул руку и осторожно убрал этот локон, заправив ей за ухо. Он помнит, как чудесно пахло шоколадом это «гнездо» на её голове…
Оглядев девушку как
