Андрей робко протянул руку вперед, все еще не решаясь взять капсулу. А вдруг сейчас опять куда перенесусь? Хотя это вряд ли, это же не зеленый шар. Это он, как я понимаю, способен на такое. А если и перенесусь, то что может быть хуже этой клетки? Эх, была не была.
Андрей раскрыл ладонь, и дикарь осторожно положил на нее капсулу. Затем он обхватил руку Андрея своими грубыми морщинистыми ладонями и сжал ее в кулак. Андрей почувствовал леденящую поверхность крошечного цилиндра, который еле заметно пульсировал. Он испуганно посмотрел на дикаря и хотел было отдернуть руку, но тот еще сильнее сжал ее, не позволяя Андрею вырваться.
Вдруг Андрей услышал холодный металлический голос, который что-то говорил на незнакомом ему языке. Голос этот был настолько реален, что Андрей закрутил головой во все стороны, пытаясь найти его источник. Осознав наконец, что голос звучит лишь у него в голове, Андрей испугался еще сильнее и вновь попробовал вырвать руку. Тогда дикарь еще крепче сжал кулак и едва заметно, но решительно покачал головой.
Голос продолжал что-то говорить, то мягко и нараспев, то резко и прерывисто. Андрею показалось, что он постоянно говорит на разных языках, однако ни один из них не был похож на что-нибудь, что Андрею когда-либо приходилось слышать. В какой-то момент ему показалось, что голос перешел на какое-то наречие, отдаленно напоминающее английский, однако сходство было настолько мало, что Андрей не смог понять даже доли сказанного.
После нескольких минут голос вдруг резко замолчал. Андрей вопросительно посмотрел на дикаря и, как ему показалось, увидел в его глазах удивление. Вдруг Андрею показалось, что его голову сжали огромные тиски. В глазах у него на секунду потемнело, и неожиданно пришедшая боль так же неожиданно исчезла, сменившись легкой пульсацией в висках.
Андрей хотел было уже позвать на помощь, но вдруг почувствовал странную слабость и нежелание что-либо вообще предпринимать. В этой апатичной полудреме он провел, по собственным ощущениям, около четверти часа. Из оцепенения его вывел все тот же механический голос, вновь из ниоткуда зазвучавший у него в голове. На этот раз он говорил по-русски, и от этого Андрею стало еще больше не по себе:
– Знаний ни одного из поддерживаемых 137 языков не обнаружено. Процесс анализа имеющихся лингвистических данных в мозгу реципиента запущен и успешно завершен. Выявлено знание двух языков: русский, носитель языка, и английский, средний уровень. Для дальнейшего взаимодействия выбран русский язык. Лексическое дерево и грамматическая матрица русского языка успешно составлены на основе данных верхней височной извилины мозга реципиента. Русский язык добавлен в основную память: поддерживаемых языков 138».
Голос на секунду замолчал, однако не успел Андрей опомниться, как он заговорил вновь:
– Вас приветствует нейронная система-переводчик Полиглот-5000. Доступные опции: начать общаться / узнать больше.
Узнать больше, подумал Андрей, и голос в его голове продолжил:
– Полиглот-5000 – это идеальный инструмент для преодоления межъязыкового барьера. Созданная на основе новейших нейронных технологий, эта программа позволит вам понять любого собеседника. Базовая версия Полиглота-5000 включает в себя больше ста языков, что позволит вам объясниться с девяноста двумя процентами всего человечества. Оставшиеся восемь процентов случаев покрываются уникальной опцией реконструкции языка прямо на основе данных, хранящихся непосредственно в мозгу потенциального собеседника. Доступные опции: начать общаться / подробнее про опцию реконструкции языка.
Андрей, все еще не верящий в происходящее, совсем уже собрался попросить чудесный голос у себя в голове рассказать ему подробнее про реконструкцию языка, но вдруг увидел перед собой каменное лицо дикаря, на котором явно читалось нетерпеливое недовольство. Начать общаться, подумал Андрей с замиранием сердца.
Дикарь стал что-то тихо бормотать на своем грубом гортанном языке, и через секунду в голове у Андрея зазвучал перевод.
– Ну что ты копаешься так долго? – сказал ровный голос машины, который явно не был запрограммирован на передачу эмоций.
Судя по лицу дикаря и резким движениям его губ, Андрей понял, что сказано это было гораздо менее дружелюбно.
– И вообще я могу, конечно, понять, что ты гакрукского и акамарского не понимаешь, они настолько далеко ушли от оригиналов за все это время, что я и сам до сих пор правильно на них говорить не научился, но турит-то ты должен был выучить! Ведь ты же хранитель! Какого черта вы там на Земле делаете? Тебя как тренировали? Ты вообще турит не учил, что ли?
Андрей замешкался. Меньше всего он был сейчас готов к упрекам в свой адрес и неожиданно для себя самого пошел в контратаку:
– Какой еще турит? Русский устный, русский письменный. Английский на неплохом уровне, чем уже горжусь несказанно. Какой, к черту, турит? Ты кто вообще такой и что здесь происходит? И кто эти люди?
Андрей кивнул в сторону костра, где Парес и Джад уже который час продолжали о чем-то спорить.
Дикарь напрягся, но попытался не подать виду.
– Макхэкв меня зовут, генерал-майор войск особого назначения Конфедерации. Тебя кто тренировал? Ты весь курс успел пройти? Мне столько времени потребовалось, чтобы ты наконец явился сюда, – сказал он раздосадованно. – В этом мире ни одного хранителя не осталось, и, как следствие, местонахождение всех облачных сфер тоже было утрачено. Ксермет, воин, с которым ты общался, он не хранитель, поэтому и видения такими неразборчивыми были. Ему браслет случайно в руки попал, от последнего хранителя, – сказал Макхэкв, покосившись на браслет Андрея. – У меня годы ушли на то, чтобы его найти, но его убили всего за день до нашей встречи.
Андрей начал теребить холодный металл на своем запястье. Наконец события прошедших месяцев начинали вставать на свои места. Не то чтобы Андрею стало от этого легче, но любое объяснение было лучше полного неведения.
Потихоньку понимание начало приходить и к Макхэкву. Он нахмурил брови и, казалось, готов был тихо застонать.
– Откуда у тебя этот браслет? – сказал он наконец после долгой паузы.
– Браслет? От девушки моей, Алины. Она погибла несколько месяцев назад, а браслет я после ее смерти себе оставил. – Андрей потупил глаза, и на его языке повисло невысказанное «спасибо», которое он невольно приготовил в ответ на соболезнования.
Соболезнований не последовало. Вместо этого Макхэкв долго собирался с мыслями, и наконец продолжил:
– Тогда ты, видимо, не очень представляешь, где ты находишься и что происходит, так?
– Еще как «так», – огрызнулся Андрей. – Я несколько месяцев думал, что с ума схожу, когда мне эти сны начали сниться. А когда
