Течение крутило Андрея в разные стороны и несло его по самой середине реки все дальше и дальше. Мимо него быстро пролетал темный силуэт берега, а деревья молча наблюдали за ним, безучастно качая кронами.
Наконец Андрею удалось расстегнуть замок. Он резко дернул за лямки и, не рассчитав силы, тут же оказался перевернутым на спину. Вода захлестнула глаза, и Андрей полностью потерял координацию. Он почувствовал, что опускается ко дну. Река крепко обхватила его своими холодными пальцами и начала затягивать все глубже и глубже. Андрей попытался откашляться, но вода была повсюду. Холодными тисками она сжала его зубы, десны и язык и ледяным водоворотом хлынула в глотку, расчищая себе путь в легкие.
Андрею начало казаться, что его разрывает изнутри. В то время как его сердце бешено колотилось в груди, его движения становились все более медленными и плавными. Перед глазами предстала непроглядная темнота водяной завесы. Только бы не увидели, пронеслось у него в голове, и Андрей потерял сознание.
– Тытэнэсах? Мын нэх? – послышался откуда-то низкий мужской голос. Андрей приоткрыл глаза и увидел над собой темную фигуру воина, едва различимую в ярких солнечных лучах. Андрей зажмурился. Ему отчаянно хотелось, чтобы эта фигура исчезла, а он очнулся бы у себя дома после очередного кошмара.
– Мын нэх, антэ? – вновь потребовал голос.
Андрей поднял руку к лицу, заслоняя солнце. Воин был одет в кожаные доспехи на манер римского легиона, точь-в-точь как в его снах. Он стоял над Андреем, уперев руки в бока, и ждал ответа. Андрей застонал – то ли от боли, то ли от усталости, то ли от понимания того, что все произошло с ним наяву и, более того, продолжает происходить.
– Ынде тысэмах? Мэнгэр тычаляллех? – не унимался незнакомец.
Андрей застонал еще сильнее. Его нога ритмично пульсировала, посылая в мозг острые вспышки боли. Андрей тяжело вздохнул. Грудь его поднималась с трудом, и ему казалось, что ее сверху придавили тяжелой плитой. Андрей вновь закрыл глаза. Ему совсем не хотелось опять приходить в себя в этой сумасшедшей реальности. Через несколько секунд Андрей услышал, как мужчина удаляется, так и не дождавшись ответа. Откуда-то неподалеку послышались другие голоса, которые что-то активно обсуждали на непонятном ему щелкающем языке.
Вдруг его лодыжки коснулось что-то холодное, и пульсирующая боль слегка отступила. Андрей дернулся и вновь открыл глаза. На этот раз он увидел перед собой молодую белокурую девушку, которая стояла рядом с ним на коленях и накладывала ему на ногу некое подобие компресса. Андрей расслабился. В этом мире это был его первый контакт с людьми, которые не только не собирались разорвать его на куски, но даже пытались помочь. Андрей вновь откинулся назад и закрыл глаза. Он тут же почувствовал, как сон опять охватывает его сознание. Под шелест листвы и монотонные голоса он вновь впал в беспамятство.
– Нет, ну сколько раз вам можно говорить, странный он какой-то, подозрительный. Нельзя ему верить. Лучше оставить его здесь – и все, не надо нам лишних проблем сейчас.
Парес указал рукой в сторону Андрея.
– Одна одежда чего стоит! Вы ткань-то на штанах видели? Такую ни один портной даже в былые времена не смог бы сделать. Она же плотная, и в то же время тонкая совсем. Джад, сам знаешь, тебе же ее руками было не порвать, когда мы ему ногу перевязывать собирались. А его ботинки? Я такой выделки кожи в жизни не видел! А вы мне поверьте, я знаю, что говорю, я в моде и соответственно в обувном деле кое-что понимаю. А его дорожная сумка? Вы когда-нибудь что-то подобное видели? Такие швы ровные везде, и в то же время прочно сшита. И материал опять же неизвестный.
– Не знаю, Парес, как насчет оставить его здесь или нет, но это не обычный холоп перед нами. Да что там говорить, кругом ведь еще и надписи странными буквами. Если это надписи, конечно, а не заклинания какие-нибудь, – поддержал его Ралло.
– Не удивлюсь, если и заклинания, – сказал Мигело. – А эта сфера в его дорожной сумке с зеленым сиянием внутри… – задумчиво добавил он. – Она не может быть творением человеческих рук.
– А что, если это один из наездников перед нами? – воскликнул Парес, внезапно воодушевившись собственной идеей. – Ну, я имею в виду, без маски и все такое. Мы же их близко-то и не видели никогда живыми.
– Лично я сильно сомневаюсь, что он наездник, – ответил Джад. – Что, по-твоему, наездник делал ночью в реке? Искупаться пошел? Мы же видели, что в городе полно безумных. Я бы скорее сказал, что этот парень чудом от наездников спасся. И он явно пришел из Арара, видимо, прятался где-то, ночи дожидался. Может, даже был в плену и сбежал. Как бы то ни было, он может нам рассказать, что там происходит.
– А если он все-таки наездник? Что тогда? – Паресу явно не хотелось отказываться от своей догадки.
– Тогда нам очень повезло, – сказал Джад. – Никогда еще нам не удавалось взять их живыми. И у нас есть уникальный шанс во всем разобраться.
– Вот я прямо сейчас во всем и разберусь, – решительно сказал Парес и зашагал к Андрею.
Из сладкой дремы Андрея вывел удар ногой в ребра. Он поспешно открыл глаза и увидел над собой широкоплечего бородатого мужчину в потертом синем кителе.
– Антэ галяби нэх? Йесэу гэляби? Мыльс! Мыльс, ынэгрыхаллеху! – прокричал мужчина и занес ногу для нового удара.
Девушка, которая тем временем обрабатывала ему ссадины, подпрыгнула и что-то начала ему кричать. Подоспели остальные. Андрей почувствовал приступ дурноты. Ему казалось, что он находится в каком-то бредовом фильме, где римские легионеры и солдаты Наполеона вместе сражаются с полчищами зомби. Андрей закрыл лицо руками и поджал ноги к груди, готовясь к новым побоям.
Легионер, который подходил к нему прежде, взял бородатого мужчину за плечо и что-то быстро начал ему говорить. Бородач открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. Вместо этого он смачно сплюнул на землю и быстро зашагал прочь. Отойдя в сторону, он уселся на корточки, демонстративно повернувшись к остальным спиной.
– Мэнгэр тычаляллех? – спросил его легионер, и Андрей понял, что на этот раз ему придется что-то ответить.
Эх, Алексея Степановича бы сейчас сюда, он, может, и сумел бы с ними объясниться, с горечью подумал Андрей и тихо промямлил вслух:
– Не понимаю я, я вообще ни черта не понимаю. И не только тебя и твой странный язык, я вообще ни хрена не понимаю, что здесь происходит.
– Похоже, он по-гакрукски не понимает, – констатировал Джад. – Хотя мне сложно себе представить человека
