Он озадаченно посмотрел на Андрея.
– По-акамарски ты говоришь? По-а-ка-мар-ски? – добавил он по слогам.
– Халь татахадас аль-акамария? Аль-а-ка-ма-ри-я? – сказал легионер, слегка склонившись над Андреем и нарочито четко артикулируя слова, как будто так его можно было лучше понять. Но Андрей понял лишь то, что легионер теперь обращается к нему на другом языке.
– Не понимаю я по вашей алякамарии. Не понимаю. По-русски я разговариваю. По-рус-ски. По-английски еще могу. Хотя не думаю, что мне это сильно поможет. Инглиш? Ду ю спик инглиш? Труба дело… Само собой, ты по-английски не говоришь, только на этой твоей алякамарии.
Джад нахмурился. Лежащий перед ним на земле молодой мужчина явно был откуда-то издалека. Он вроде бы говорил на двух языках, однако ни об одном из них Джад никогда не слышал. Судя по его странной одежде, которая тем не менее была отменного качества, он происходил из знатного сословия. Только какой страны?
– А может, он из Пятой Гильдии откуда-нибудь? – сказал вдруг Ралло, с сомнением поджав губы.
Андрей беспомощно смотрел на своих спасителей, гадая, о чем они говорят, и не зная, стоит ли благодарить судьбу за то, что они вытащили его из реки. Пока мужчины продолжали о чем-то спорить, к нему вновь приблизилась девушка.
– Айтана, – сказала она, приложив руку к груди. – Сыме Айтана нэу.
Она указала на Андрея и ободряюще приподняла брови.
– Антэ?
Андрей приподнялся и откашлялся.
– Андрей, меня зовут Андрей, – ответил он, четко выделяя слова и делая особый акцент на своем имени.
Легионер опустился рядом с ним на колени и неожиданно достал из-за пояса огромный нож. Глаза Андрея округлились, и он в панике начал отползать назад, обратно к реке. Девушка что-то быстро сказала легионеру, и он, поняв свою ошибку, положил нож на землю и поднял в воздух обе руки, показывая, что не собирается причинить ему вред. Андрей остановился. Легионер вновь медленно поднял нож с земли и, по-прежнему держа вторую руку в воздухе, начал что-то рисовать на твердом песке.
– Андрэй, мыт, мыт, ый, – поманил его рукой легионер и указал на свой рисунок.
Немного подумав, Андрей решил, что убежать ему все равно не удастся, и осторожно подполз обратно. Перед ним на песке была карта, на которой два больших материка были разделены маленькими точками, символизирующими, по всей видимости, острова. Легионер ткнул пальцем в восточную часть того материка, что находился слева, и указал на себя и на девушку. Затем он обвел рукой точки островов и кивнул в сторону остальных.
Андрей уставился на рисунок на песке. Какой бы неточной ни была эта карта, она явно изображала не Землю. Я не на Земле. Андрей почувствовал приступ подкатывающей к горлу тошноты, вызванной пониманием того, о чем он все это время догадывался, но боялся самому себе признаться.
Видя его замешательство, легионер нахмурил брови, дорисовал на карте несколько больших островов и вновь вопросительно уставился на Андрея.
Андрей мрачно покачал головой и поднял глаза к небу. Облака рассеялись, и солнце жарило изо всех сил, пытаясь пролить на землю удвоенную порцию тепла и сполна компенсировать непогожие дни. Чуть поодаль над лесистыми сопками виднелся блеклый силуэт луны. Вдали, на другом берегу реки маячили серые очертания гор, затянутые белесой пеленой тумана.
Андрей вновь повернулся к легионеру и, показывая на карту, отрицательно покачал головой. Затем он указал сначала на себя, а потом поднял палец к небу и замер в ожидании реакции. Насколько он мог судить по внешнему виду своих спасителей, им явно были неизвестны космические путешествия.
Легионер недоверчиво посмотрел на Андрея, однако, к его удивлению, опять взял нож и вновь принялся рисовать. Остальные придвинулись ближе и наблюдали за происходящим с явной смесью интереса и недоверия. Даже бородач, который до этого пинал его в ребра в попытке разговорить, подошел ближе, всем своим видом показывая остальным, что он успокоился и взял себя в руки.
Легионер начертил на песке несколько кругов, один под другим, а затем соединил их прямой линией. Три нижних круга он обвел извилистыми дугами, по-видимому изображающими то ли какое-то свечение, то ли огонь. Закончив, он указал пальцем в четвертый круг и обвел обеими руками вокруг себя, показывая, что круг на песке символизирует этот мир. Легионер вновь выжидающе уставился на Андрея.
Андрей лихорадочно обдумывал свою реакцию. С одной стороны, он понимал, что ему необходимо что-то ответить, чтобы его собеседники действительно поверили ему. С другой стороны, он понятия не имел, что они знают об этих девяти планетах и как они отреагируют, если он выберет одну из них. Андрей занес дрожащий палец над рисунком на песке. Он посмотрел на четвертую планету, на которую указал легионер. Рядом с ней было два круга – обычный и с неровным ободом вокруг. Лучше не рисковать, мало ли что это свечение означает. Андрей указал на пятую планету, находившуюся в самом центре рисунка.
Собравшиеся начали взволнованно переглядываться между собой. Ответ их, похоже, удовлетворил. Андрей немного расслабился и просто сидел неподвижно, не думая больше ни о чем, безучастно наблюдая за собственной судьбой.
Глава 35
Часовой
– Он жив! – закричал Ксермет, подпрыгивая со своего места.
Азиз спешно отбросил овечью шкуру, которой он накрывался во время сна, вскочил на ноги и в следующую секунду уже стоял с топором наготове, тараща заспанные глаза в темноту. Равван, который был в этот момент в дозоре, бросил свой пост и со всех ног побежал к лагерю, на ходу неуклюже пытаясь высвободить меч из ножен. Макхэкв, который неподвижно просидел всю ночь рядом с прогоревшим костром, медленно поднял голову и вопросительно уставился на Ксермета.
– Я сейчас тебя этим топором сам огрею, – хриплым голосом резюмировал происшедшее Азиз.
Он громко откашлялся и сплюнул на землю, сосредоточив в этом действии всю свою досаду и раздражение.
– Ты чего орешь посреди ночи? Я вот, например, не вижу, чтобы на нас кто-то нападал. А ты?
Азиз повернулся за поддержкой к подоспевшему Раввану, который засовывал обратно в ножны только что оголенный меч. Равван перевел глаза с рассерженного лица Азиза на широко улыбающееся лицо Ксермета. В конце концов он решил, что в этой ситуации безопаснее всего будет промолчать, и начал нарочито усердно разглядывать носы своих ботинок.
– Прости, Азиз, – сказал Ксермет примирительно и почти нежно, – но я его видел, он жив! – Ксермет продолжал сидеть на земле с сияющим от радости лицом и застывшими на глазах слезами.
– Да кто жив-то? Хранитель этот ваш, что ли? – спросил Азиз, недовольно жмурясь и отворачиваясь от первых лучей восходящего солнца. – Чуть-чуть не дал доспать спокойно.
– Да нет, не хранитель, вернее, и он тоже, вместе они! – взволнованно сказал Ксермет, поднимаясь на ноги. – Хранитель и Джад. Джад живой. И Мигело тоже с ним, ну акамарец этот, который со шрамом, и еще пара солдат акамарских. И та девушка, которую
