Мужчина замер, пристально сверля меня взглядом. Затем резко отстранился, расхохотавшись громко и заразительно
Переход из одного состояния в другое не заняло у графа и нескольких мгновений.
Я почувствовала как из под моих ног медленно, но верно ускользает почва.
Что не так? Почему он себя так повел?
— Ах вон оно в чем дело! — Дитрих шлепнул себя по бедру. — А я то все не мог понять в чем причина.
— И в чем же? — мне тоже стало интересно.
— Пойдем! — Дитрих фон Кром схватил меня за руку и потащил прочь из аудитории.
— Куда? Куда ты меня тащишь? — пропищала я едва успевая перебирать ногами на высоких каблуках.
В нашей академии покрытие пола было достаточно скользким, о том я прекрасно знала, и упасть, поскользнувшись, мне совсем не хотелось. А при той скорости, которую развил Дитрих, я могла шлепнуться с очень большой вероятностью.
— Сейчас все узнаешь, — соблаговолил на ходу бросить граф.
В актовый зал мы влетели со всем не с той стой стороны, откуда выходили совершенно недавно.
На сцене по-прежнему выступали конкурсантки и все внимание зала было приковано к ним, но ровно до тех пор, пока мы не оказались рядом с членами жюри.
— Зачем ты меня тащишь? — прошипела, поняв где через секунду окажусь.
— Один момент, — Дитрих поднял вверх свободную руку, тем самым привлекая к нам еще больше внимания.
Откуда в его руке появился микрофон я не знала, но буквально через миг он вещал на все пространство, заполненное зрителями, пришедшими понаблюдать за конкурсом красоты академии «Терра Нова».
— Дамы и господа, я прошу минутку внимания, — произнес Дитрих в микрофон, тем самым прерывая выступление одной и участниц. Бедная девушка замерла на полуслове, ее глаза медленно начали наливаться слезами, однако этого никто не заметил, все взгляды были обращены на графа. — В моей жизни произошло огромное недоразумение, которое я бы хотел исправить. Я заранее прошу прощения у всех зрителей, что отниму одну минуточку. Вы спросите для чего? Я отвечу, что хочу представить друг другу, и вам в том числе, двух очаровательных женщин. Одну из них вы все прекрасно знаете, это очаровательная госпожа Сандра Трип, а другая это моя помощница госпожа Оливия Рамми, жена моего старого друга Густава Рамми. Вы спросите к чему я все это говорю? И будете правы. Дело в том, что я допустил одну непростительную ошибку, не представив друг другу этих женщин и теперь вынужден исправлять свою оплошность, иначе она грозит мне как минимум скандалом с женщиной, на которой я собираюсь жениться. Надеюсь, что вы догадались кто это, — граф рассмеялся. — Но я на всякий случай уточню — это не госпожа Рамми. Думаю, что все остальное вам уже ясно. Вот теперь все. Я закончил. Спасибо за внимание, — Дитрих отдал микрофон.
— Вообще-то, я замужем, — прошипела Дитриху, вновь тащившему меня за руку, вот только уже из зала. Шум сопровождающий наш уход, был просто колоссальным. Я с ужасом думала как в следующий раз появлюсь в академии.
— Ну и что? Это недолго исправить. Вызову твоего мужа на дуэль и проблема решена, — бросил мне на ходу Дитрих, идя по коридорам. Я так поняла, что путь его лежал к выходу.
— Не надо на дуэль. Я с ним сама развожусь, — воскликнула в испуге.
Мне стало страшно не за Джека, с ним у меня все было кончено, а за Дитриха, которого бы привлекли к ответственности за преступление.
— Вот видишь, проблема почти решена. Но все равно, морду я ему набью, — обернулся граф, гневно сверкая глазами.
— За что?
— За то, что заставил тебя сомневаться во мне.
— А Джек-то тут причем? — изумилась.
— Если бы он не подготовил подходящую почву для сомнений, то вряд ли бы ты надумала, что у меня есть любовница.
— Я сказала подруга, — возмутилась столь грубым передергиванием.
— Но думала, что любовница. И не спорь, я видел твои глаза, мечущие молнии и смотрящие на меня как на предателя.
— А ты не такой? — мы оказались на пороге академии «Терра нова».
— Как ты могла, вообще, обо мне так плохо подумать? Вот скажи — как? — мы остановились. Дитрих что-то быстро набирал на своем коммуникаторе.
— А что я должна была думать? Ты не пришел ко мне в каюту…, - начала.
— Но мы же договорились встретиться позже, — возмутился граф.
— Тебя в космопорту встречала сногсшибательная помощница, вы поцеловались. А обо мне ты забыл в тот же миг как мы расстались, — на последних словах мой голос дрогнул под шквалом чувств бушующих внутри.
— Во-первых, Оливия так выглядит исключительно для своего мужа, всех остальных мужчин она на дух не переносит, разве что меня терпит и то потому что я уважаю ее за ум, а не за внешнюю привлекательность. Во-вторых, на меня были направлены десятки камер. А, в-третьих, мне нравится, что ты приревновала.
— Кого?
— Меня.
— Я тебя не ревновала, — возмутилась, ткнув локтем в бок Дитриха. Он даже не поморщился.
— Это ты своей бабушке расскажешь, — граф рассмеялся, поглядывая в сторону подъездной дорожки.
— Моей бабушки уже нет в живых. И куда ты смотришь? — поинтересовалась.
— Водитель что-то запаздывает. Я же не думал, что придется раньше уехать.
— А как же Оливия? — вспомнила о помощнице.
— Пусть досмотрит конкурс. И за ней заедет муж, он как раз собирался это сделать.
— А там сейчас дефиле в купальниках, — мечтательно произнесла, вспомнив программу конкурса.
Лицо Дитриха враз помрачнело, на лице заплясали желваки, а глаза начали метать молнии.
— Моей будущей жене не пристало ходить полуголой по подиуму. И, вообще, сообщаю на будущее, что против всякого оголения на людях. Только в моем присутствии и только для меня, — в голосе фон Крома послышались властные нотки.
— Вроде бы как никто меня замуж не звал, — пожала плечами, чувствуя как в душе расползается теплая волна после слов графа.
— Так позову. Здесь немного не место и не время. И, вообще, вон едет мой водитель. Дома продолжим разговор, — я уже стала привыкать к властной привычке Дитриха хватать меня за руку и тащить за собой.
Шофер чинно распахнул перед нами дверь автомобиля, после того, как машина затормозила перед академией. В присутствии совершенно незнакомого человека как-то было не с руки выяснять отношения. Сев в машину, Дитрих неуловимо изменился, налет аристократичности проявился из под своего в доску парня, которого он изображал перед зрителями в зале. Все же граф умел чувствовать людей, их
