— А у тебя… У тебя есть кто-то, кто смотрит на тебя? — осторожно спросила Элизабет, боясь поднимать подобную тему. Но рядом с ним было нестрашно. Она чувствовала, что Джагхед не из тех, кто натягивает маску скорби и приносит лживые соболезнования, не ощущая и половину боли человека, который потерял кого-то родного. Что внутри подсказывало, что они с ним гораздо ближе, чем кажется на первый взгляд.
— Я предпочитаю не говорить на эту тему, — сказал, смотря прямо в глаза Бетти. Такие…понимающие? Она кивнула, смирившись с тем, что он не хочет ковырять старые раны, но он продолжил. — Но ты особенная. Иначе я не могу объяснить, почему меня так и тянет к тебе. Я могу рассказать себе обо всем, но не желаю нагружать тебя своими проблемами. Уверен, у тебя своих хватает, — он горько усмехнулся.
— Хватает. Но я хочу услышать то, что тебя гложет. Говорят, что о проблемах не стоит молчать. Ты можешь довериться мне, — она взяла его за руку, приблизившись. Положила голову на плечо парню, тут же вздрогнувшему от этого жеста. — Но если не хочешь, то не говори. Я знаю, каково это. Когда не остаётся даже слез и сил. Когда в голове только моменты, разделенные с этим человеком, и единственное, что ты можешь сделать — это вспоминать их и прокручивать у себя в голове. Рассматривать фотографии, перечитывать переписки, перебирать подарки и понимать, что это все — твое прошлое. И оно навсегда им останется. Ты не сможешь вернуть ничего назад, поменять ход событий, остановить время… Ничего. И тебе остаётся лишь ждать, когда эта дыра в груди затянется. А она не затянется, потому что этот человек был твоей вселенной, твоей поддержкой, твоим миром. И когда он ушел из твоей жизни, то ты просто рассыпался на куски, которые не склеишь и не соберёшь. Ты больше не ты без этого человека, — не выдержав, Бетти спрятала глаза в изгибе шеи Джага, кусая губы до крови и всеми силами стараясь сдержать слезы. Она не знала, какого черта вообще начала говорить про это. Почему не остановилась, почему позволила этому разговору зайти так далеко?
Хотелось винить шампанское и не вовремя развязавшийся язык, а на деле стоило винить себя — за то, что до сих пор держала эту боль в себе. Боль не утихает и не уходит. Ее нужно лечить и не с помощью времени.
Лечит не время, лечит другой человек.
Джонс был удивлен. Все то, что сказала Элизабет, крутилось у него в голове, и никому не удавалось передать это настолько точно. И он точно знал, что мог сказать ей. Открыть свою душу и признаться в том, что не давало ему спать столько лет. Потому что она поймет. Не просто кивнет, бросив «Сочувствую, держись» и не просто посмотрит с сожалением.
Он видел, что она понимает его. Он чувствовал это.
— У меня был друг детства. Его звали Фангс, и мы дружили буквально с пелёнок. Свит, Тони, Фангс и я были неразлучными друзьями, мы проводили вместе очень много времени. И Фангс… Любил музыку. Хотя нет. Не любил. Он жил музыкой. Писал песни, сочинял их на ходу, и у него был талант, не представляешь какой. Он светился, когда речь заходила о его творчестве. У него были кумиры, настоящие короли поп-музыки, и он старался равняться на них. Когда Фангсу было шестнадцать, у него появилась девушка, Джози. Она была очень далека от его увлечений. И она не упускала возможности подшутить над ним, часто высмеивала его песни и все говорила, что музыка — это несерьёзно, — Джагхед сжал челюсти, вспоминая все коронные фразочки Маккой.
«Как это может тебе нравится? Музыка Майкла Джексона — полный отстой!»
«Ты все также пишешь свои никчемные песенки?»
«Лучше бы я на эти деньги себе новые туфли купила, чем эту пластинку. Будет пылиться, а пользы никакой!»
«Прости, сладкий, но ты не обладаешь особым талантом. Думаешь, что твои сопливые серенады кому-то могут понравиться?»
«Фангс, не веди себя, как ребенок! Пора заняться чем-то, что будет приносить доход. Я была рождена не для того, чтобы жить в маленькой квартирке с бесперспективным музыкантом.»
— Деньги — все, что интересовало Джози. Понятия не имею, как это случилось, но Фангс влюбился до потери пульса и был слеп. Все песни посвящал ей, а эта сучка ни одну из них до конца не дослушала. Он безумно расстраивался, когда она говорила ему о том, что его увлечение бессмысленно. С каждым разом всё больше поникал, а потом вообще прекратил заниматься песнями. Джози была на седьмом небе от счастья, а мы все видели, что у Фангса не стало цели. Он существовал, а не жил, — прочистив горло, продолжил Джаг. В голове невольно всплыла картинка Фогарти, сидящего у него дома. Поникшего, без привычного блеска в глазах, уставшего и разочарованного. За пару дней он кардинально изменился, что не на шутку пугало его друзей. — А потом… К нему вернулось вдохновение. Он стал таким счастливым, постоянно сидел в своей комнате, что-то записывая и периодически играя на гитаре, даже на наших встречах насвистывал непонятную мелодию. Мы были рады, что он вернулся к жизни, — на этом моменте Джонс замолчал, будто набираясь сил, чтобы продолжить. Почувствовав, как нелегко ему даётся рассказ, Бетти подвинулась и присела к нему на колени. Запустила руку ему в волосы, аккуратно и нежно их перебирая, а затем несмело улыбнулась.
— Ты можешь остановиться. Я не заставляю.
Джагхед поднял глаза, всматриваясь в черты лица девушки. Откуда она? Спустилась из рая? Нет? Тогда почему ее поддержка и самые простые слова заставляют его чувствовать себя сильнее? Почему он заряжается энергией от ее незамысловатых прикосновений, приятных до покалывания в пальцах?
— В один вечер он возвращался в их с Джози квартиру. Раньше, чем обычно, студия в тот день работала по сокращённому расписанию. И, как в дешёвой драме, застал ее любовника. Она даже оправдываться не стала. Сказала, что это был ее запасной вариант, потому что встречаться с бедным музыкантом очень рискованно. Сука привыкла купаться в золоте и быстренько нашла себе какого-то уебка, сыночка богатенького предпринимателя. Запасной вариант, блять, — давно забытая злость начала пожаром разрастаться в груди и усмирить ее было сложно, но Джаг старался. Отчаянная обида
