выслушала.
Кэмпион усадил Джайлса, Марлоу и Кнэпа на заднем сиденье.
— Надеюсь, полиция не будет останавливать машину, едущую по Страуд в сторону Лондона. Мистер Барбер, мы будем вам очень благодарны.
Барбер наклонился к нему и доверительно заговорил:
— Мой дорогой сэр, если вы сможете убедить мистера Паджета разрешить мне организовать продажу этой картины, то я буду вам очень благодарен…
Машина уехала, и Кэмпион вернулся к Изабель. Хотя было лето, она ждала его, закутавшись в меховое манто. Она выглядела очень маленькой и испуганной. Ее бледное лицо выделялось на фоне пушистого мехового воротника.
Он улыбнулся ей.
— Страшно? — спросил он.
— Нет, уже нет. У меня уже не хватает сил бояться.
Он нахмурился.
— Плохо… Ты сможешь помочь мне? Я хочу, чтобы ты вела машину отсюда по Страуду. Я лягу на пол. В деревне не должны знать, что я уехал.
Она кивнула, соглашаясь.
— Почему нет, конечно.
Кэмпион согнулся в три погибели на дне машины.
— Ее очень легко вести, — прошептал он. — Я пользуюсь только одной рукояткой. Остальные даже не трогаю.
Путешествие от Мистери Майл до дороги на Ипсуич прошло без приключений, и Кэмпион поднялся.
— Теперь поведу я, — сказал он. — Ты управляла машиной превосходно. Я не помню, чтобы ее когда-либо вела женщина. Кажется, я даже ревную.
Изабель, казалось, не слышала его.
— Мистер Кэмпион, — сказала она. — Вы не говорите о том, что случилось с Бидди, так как не хотите пугать меня. Но не думайте об этом, пожалуйста. Я хочу сделать все возможное, чтобы помочь. Марлоу влюблен в нее, вы это знаете. Я думаю, они полюбили друг друга с первого взгляда.
Машина шла по главной магистрали, движение было интенсивное, и молодой человек не отрывал взгляда от дороги.
— Вы думаете, они хотят пожениться?.. — спросил он.
— Я так думаю. Не правда ли, это забавно, что он и она испытывают те же чувства, что и…
Она внезапно замолчала, а Кэмпион не продолжил диалог. Откинувшись на спинку сиденья, она смотрела вдаль. Взгляд ее темных глаз был задумчив.
— Я полагаю, — заговорила она снова, — что никто не знает о красном коне, не так ли?
— Не забудьте о своем обещании. Никто в мире не должен знать об этом!
Изабель затаила дыхание.
— Простите, но иногда мне все-таки страшно…
— Не беспокойся. Я верну Бидди, даже если это будет последнее усилие в моей жизни.
Он припарковался на восточной стороне Регент Стрит.
— Боюсь, что тебе придется войти в мою квартиру через продуктовый лифт. Скорей всего за парадным входом следят. Ты останешься в моей квартире, — сказал Кэмпион. — Это единственное безопасное место для тебя в Лондоне. Внизу полицейский участок. Только мы пройдем через черный вход, чтобы никто тебя не видел. Мне не нужны овации населения.
Они перешли через улицу, завернули в переулок на противоположной стороне и вошли в маленький, но дорогой ресторан. Пройдя через зал, они очутились в небольшой комнате. В ней никого не было. Кэмпион подошел к служебной двери и открыл ее.
Изабель осмотрелась. Справа за открытой дверью была огромная кухня, слева — узкий проход, ведущий, очевидно, в контору управляющего. Когда они вошли, навстречу им поднялся седоволосый иностранец, приветствуя их. Было ясно, что он узнал Кэмпиона, но, к удивлению Изабель, не заговорил с ним. Он молча провел их во внутреннюю комнату и широко открыл дверцу шкафа.
— Я пойду первым, — сказал Кэмпион. С таинственным видом иностранец кивнул и открыл дверцу лифта, который использовали для подъема продуктов. Одна из полок была убрана, и Кэмпион вскарабкался на нижнюю.
— Сначала идут англичане, — провозгласил он, нажал на кнопку и исчез.
Изабель открыла рот, но иностранец приложил палец к губам. Через минуту лифт снова появился, на дне его лежала большая синяя шаль.
Таинственный иностранец помог девушке влезть в кабину. Путешествие было не таким неудобным, как казалось.
— Великолепно, — сказал Кэмпион, помогая ей выйти из лифта и провожая в столовую своей квартиры. — Старина Родригес — замечательный парень. Он владелец этого ресторана — старый разбойник! Он позволил мне пользоваться этим лифтом как входом, зная, что от этого иногда зависит моя жизнь. У него тайная тяга к приключениям, и мои приходы и уходы через черный ход волнуют его. Теперь посмотри сюда, — продолжал он, вводя ее в другую комнату. — Тебе здесь будет хорошо. Лаг, я полагаю, уже на месте событий, но тебе составит компанию Аутоликус. Только придется внимательней следить за своими драгоценностями, вот и все. Если ты проголодаешься, вызови лифт. Если тебе будет страшно, кричи в окно. Если кто-нибудь позвонит в дверь — не открывай. Особенно старику в шляпе и в черных гетрах. Это мой порочный дядюшка. Ты сможешь увидеть любого, кто входит, в зеркале на обратной стороне двери. Оно работает по принципу перископа.
— Мистер Кэмпион, — прервала его Изабель поколебавшись, — не позволяйте Джайлсу делать глупости. И Марлоу тоже, конечно, — поспешно добавила она. — Вы за ними присмотрите?
— Как если бы они были мои сыновья, мадемуазель, — сказал Кэмпион, почтительно поклонившись. — Оба молодых джентльмена будут под неусыпным наблюдением.
Она засмеялась, но в ее глазах было беспокойство.
— Вы не знаете, сколько переживаешь волнений, когда влюблен, — сказала она, вдруг покраснев.
Кэмпион подошел к лифту. Он с достоинством влез в него и уселся. Вид у него был комичный: колени под самым подбородком.
— Надеюсь, вы в точности выполните мои инструкции, юная леди, — сказал он и задернул занавеску.
20. Профессионалы
Былая слава улицы Педигри Мьюз исчезла навсегда. Даже дети не играли на ее неровной каменной мостовой. Заброшенная и угрюмая улица образовывала прямой угол с аллеей, которая заканчивалась тупиком и называлась Беверли Мьюз с одной стороны и Вишворт Стрит с другой. Опасное и гнетущее место.
Номер 12А оказался угловым домом. Кэмпион посмотрел направо и налево. Не видно было ни души. Он толкнул дверь и вошел в проход. Пахло сыростью и кошками. Перед ним белело пятно света. Это был малюсенький, крайне запущенный дворик. Он остановился у грязной узкой лестницы. Здесь запах был еще более сильным и смешивался с другими, не менее отвратительными. Кэмпион осторожно поднимался по лестнице, стараясь не касаться перил. Когда он добрался до верхнего этажа, то услышал голос, который невозможно было не узнать. Это был голос Тоса Кнэпа.
— Мама, освободи кровать для мистера Барбера. В углу он не смотрится счастливым.
Кэмпион подождал и тихонько свистнул. Дверь открылась сразу же, и навстречу ему вышел Лаг. Он был еще более мрачен, чем прежде, и глядел на Кэмпиона оценивающе.
