– Лила? – беспокоится Трой, касаясь плеча. – Что-то ещё случилось? Или ты опять плохо себя чувствуешь?
– Нет, – улыбаюсь. – Всё нормально. Сам прочитай, – даю разрешение, понимая, что так будет проще, чем объяснять словами столь резкую смену настроения.
– Ух ты! – тоже оживает хранитель. – И что ты попросишь в качестве подарка?
– Даже не знаю, – пожимаю плечами, потому как действительно не представляю, что именно можно пожелать. – А что бы ты предложил?
Парнишка задумывается, присаживаясь рядышком.
– Цветы? – неуверенно предлагает.
– Хм… – задумываюсь. А что, вполне возможно.
Решить вопрос окончательно не успеваю. Экран издаёт булькающий звук и вновь высвечивает в уголке знак входящего сообщения. Какая-то я сегодня популярная.
Поспешно открываю куда более серьёзное послание:
«Мео. Надеюсь, за эти два дня ты хорошо отдохнула, и показатели организма пришли в норму. Твоё присутствие завтра утром в моём кабинете обязательно. Ниродин».
Вот так. Коротко, лаконично и по существу. Многозначительно киваю Трою на письмо и цокаю языком. Тот тоже быстро вникает в суть и ощутимо грустнеет. Правда, догадок насчёт причин столь категоричной формы, в которую советник облёк свою просьбу, не высказывает. Да я, в общем-то, в них и не нуждаюсь. Ясно же, что не по моей симпатичной моське то’Трон скучает, а досадует на отсутствие столь важного источника информации на рабочем месте в то время, когда кругом такие события происходят!
Сообразив, что встать придётся ни свет ни заря, укладываюсь пораньше, не забыв вписать в инструкцию очередной совет самой себе:
Кто предупреждён, тот уже не беззащитен
Случиться может всё что угодно, но если есть информация об угрозе, значит, можно сделать вывод, а если вывод сделан, значит, и потенциальная опасность уже не беда, а так, мелкая неприятность, с которой куда легче справиться.
Эх, я наивная! Неприятность! Размечталась! Полученный мной от советника завуалированный под наставление выговор, которого я удостаиваюсь с утра, тянет как минимум на категорию «приговор без права на обжалование».
– Мео, мы находимся в ситуации, когда промахов и неверных шагов допускать нельзя, – негромко, не повышая голоса, но от этого не менее чётко разъясняют мне азы зоггианской трудовой этики.
Заложив руки за спину, Ниродин размеренно вышагивает по кабинету, а я, опустив глаза в пол, кусаю губы, чтобы молчать, оправданий себе не искать и лишний раз советника не провоцировать. И так в его голосе то и дело проскакивает возмущение моим пренебрежительным отношением к принятым на себя обязательствам, которое он старательно маскирует лёгким покашливанием.
– Да, совет временно прекратил свою работу, чтобы не вникать в то, какими методами будут действовать драконы. Однако… кхм… факт того, что спуктумы приняли на себя ответственность и заседаний совета не планируется, вовсе не означает… гм… – и пауза, достаточная для того, чтобы я дорисовала себе её окончание.
«Что ты можешь позволить себе отдыхать, развлекаться и заниматься личными проблемами», – слышится мне в гулком эхе шагов, отражающемся от стен кабинета.
– …что мы можем позволить себе расслабиться, – куда менее персонализировано заканчивает советник и останавливается как раз напротив. Несколько секунд стоит, покачиваясь на носках, и я получаю возможность вдоволь налюбоваться на его украшенные жёлтыми камнями сандалии и широкие брюки, на этот раз светло-бежевого цвета.
Поняв, что отвечать я не собираюсь, он наклоняется, упирая ладони в подлокотники моего кресла, и вот так, нависая надо мной, продолжает говорить:
– В другое время и при других обстоятельствах, – проникновенно звучит его голос, – я бы сам с удовольствием взял тайм-аут, но сейчас это недопустимо, – на какой-то краткий миг его рука отрывается от подлокотника, убирает мне за ухо выпавшую из причёски прядку волос и возвращается на прежнюю позицию. – Ты согласна?
Киваю, продолжая буравить взглядом дырку в каменном полу, и только когда Ниродин с едва слышным вздохом отталкивается и отходит, бросаю ему в спину настороженный взгляд. Дихол! А ведь в его словах и поведении снова куда больше личного, чем общественного! Неужели я его так сильно зацепила, что справиться с собой советнику стоит таких усилий?
Мне становится его жаль. Это совсем непросто скрывать свои личные симпатии и укрощать желания в угоду рабочим отношениям и моей холодности. Другой бы на его месте давным-давно отправил меня куда подальше, в смысле попросил бы иную должность выбрать и место работы сменить, чтобы не провоцировала и лишний раз не напоминала о себе, а Ниродин поступается своим психологическим спокойствием, оставляя мне возможность работать там, где я хочу. Может, я напрасно не позволяю себе видеть в нём того, кто будет со мной рядом? Ведь этот зоггианин ради меня готов на многое, да и внешность у него очень даже…
– Мео, у меня что-то не так с лицом?
Тёмные брови удивлённо приподнимаются, и я спохватываюсь, сообразив, что слишком уж пристально всматриваюсь в такие красивые черты успевшего занять своё кресло брюнета. Вспыхиваю от смущения, потому что не сразу соображаю, что будет уместным в такой ситуации ответить. Спасает меня открывшаяся дверь, в проёме которой появляется ещё один более чем симпатичный представитель местного населения. Второй. Третий? Четвёртый! Пятый… На этом моё растерявшееся сознание от скрупулёзного подсчёта переходит к абстрактному «много», а потом и вовсе перестаёт воспринимать окружающую действительность, потому что в одном из визитёров я опознаю того неуловимого субъекта, которого мне никак не удаётся допросить! И пока я самыми что ни на есть округло-изумлёнными глазами его созерцаю, а он отвечает мне аналогично, всё это «много» ухитряется рассесться вокруг стола. Получается, что я и Ниродин сидим друг напротив друга, а по бокам от нас… спуктумы.
– Благодарю за пунктуальность, – коротко бросает советник. – И за согласие выслушать мнение специалиста, прежде чем начать действовать. Мео, – неожиданно обращается ко мне, и я, непроизвольно вздрогнув, теряюсь от волны настороженно-скептических взглядов, доставшихся моей персоне. Похоже, мужчины не слишком верят моей квалификации. – Вчера цессянский флот разгромил эскадру противника и остался на орбите. Большая часть кораблей ипериан уничтожена полностью. Несколько подбитых упали в океан.
