У меня холодеют пальцы и подкашиваются ноги. Он с ума сошёл?
– Торг неприемлем, – цедит сквозь зубы Ниродин ничего хорошего не обещающим тоном.
Кит молчит, но в глазах… там столько ярости! Да и остальные зоггиане равнодушными не остаются. Несколько секунд Дэйль размышляет, оценивая мрачные лица мужчин. Приняв какое-то решение, отступает, приподнимая руки и раскрывая ладони, словно демонстрируя своё нежелание спорить. И мы уходим. Оставив за собой застывших в немом напряжении цессян, молча спускаемся по лестнице, заходим в воду, доплываем до гиклов и покидаем разрушенную базу. У меня никто ничего не спрашивает, наверное, не желая делать ещё больнее. Понимают, что мне и так плохо.
На середине пути спуктумы исчезают, а я, задумавшись о своём, пропускаю этот момент. Вскоре и Ниродин нас покидает, сворачивая к городу, кивнув мне на прощание и сложив пальцы в простенький знак: «До завтра». Так что в лазарет возвращаемся только мы с Троем. И вот тут… Тут я получаю шквал вопросов, потому как моему хранителю всё интересно.
«Что имел в виду альбинос, когда сказал, что переживал за тебя? Как он ухитрился получить эту самую опеку? Что ещё за кулон и зачем он его у тебя отобрал? Ты действительно должна была от этого жуткого типа родить ребёнка? Как у него вообще язык повернулся предложить девушек в обмен!» На этом моменте возмущение парня просто зашкаливает, и он, задыхаясь от обуревающих его эмоций, принимается бегать по комнате. Удивительно, что вазу с цветами не разбил. Приходится его ловить, усаживать на кровать, успокаивать и объяснять, что и не переживал альбинос вовсе, а на публику играл. Искал, потому что я от его настойчивой опеки сбежала, а получил он её, украв мой кулон. То есть присвоил себе право на ребёнка. А девушки…
– Помнишь, я тебе про ценность вещей говорила? – вздыхаю, поглаживая взъерошенного юношу по руке. – Так вот. Для таких, как Монт, нет разницы, кто или что станет предметом подобного обмена. Главное для него – получить желаемое.
Парень немеет, нервно сглатывает, с минуту молчит, а потом выдавливает:
– Так, Лила. Давай-ка ты забудешь о том, где прошло твоё прошлое. И об этом типе вспоминать не будешь, ладно? А я уж прослежу за тем, чтобы вы больше никогда не встретились.
Трой, милый, Трой! Я бы с радостью, но… Эх, если бы ты в этот момент знал, что не сможешь выполнить своё обещание! Впрочем, не ты в этом виноват. Да и никто другой тоже. Ведь мы все были уверены в том, что так далеко от зоны военных действий, в непосредственной близости к городу, который охраняют спуктумы, нам опасаться нечего совершенно. А нужно было…
Думать, прежде чем делать
Чужое коварство, интриги, поспешность и излишнее доверие – вот та смесь, из которой рождаются, в конечном итоге, настоящие проблемы.
Это я уже потом в инструкцию вписываю, а в тот момент, когда мы с хранителем собираемся на встречу с Ниродином, после которой меня ждёт поездка к Айне, подобная мысль мне и в голову не приходит. Мы, как обычно, спокойно завтракаем, приводим себя в порядок, седлаем гикл и привычным маршрутом направляемся к городу.
К местным достопримечательностям я привыкла и давно уже не глазею по сторонам так, как это делала в первые дни. Опустив голову на плечо Троя и закрыв глаза, я дремлю, потому что вчера спать мы легли довольно поздно, а встали рано. Возможно, сохранись моё любопытство в прежней степени, пересиль оно ленивую дрёму, всё пошло бы иначе, но…
Яркая вспышка бьёт по глазам, ослепляя даже сквозь закрытые веки. Гулкий отзвук, и в тот же самый миг гикл встряхивает так, словно он налетел на какую-то преграду, которую водитель почему-то не заметил. Страшной силы рывок. Руки, соскальзывающие со спины Троя. Сиденье, вырывающееся из-под ног. А в глазах световые блики, мешающие увидеть, что же именно произошло. Удерживают меня ремни безопасности. Эластичные, они растягиваются и тут же притягивают обратно. И только благодаря этому я не улетаю, а остаюсь на месте.
Ещё одна вспышка. Гул… На этот раз нас не встряхивает. Чувствую, как гикл кренится, уходя в сторону. Очередной световой удар, похожий на молнию. И новый поворот.
Трой лавирует, петляя по равнине, прибавляя скорость и стараясь скрыться от невесть откуда свалившейся на нас напасти. И если бы до города оставалось совсем немного, то ему бы это удалось. Однако расстояние слишком велико – здания едва-едва видны на горизонте.
Следующий разряд пронзает воду совсем рядом, задевая обтекатель. Ударной волной гикл разворачивает, заваливает на бок и бросает на один из устилающих равнину валунов. На какой-то краткий миг я теряю сознание, а когда прихожу в себя, понимаю, что лежу на боку, придавленная ускорителем. Двигатель не работает, потому что в горизонтальном положении поступление энергии блокируется автоматически, и именно это спасает седоков от травм.
Первая мысль, которая приходит в голову, – что бы это ни было, но оставаться здесь опасно! Торопливо отцепляю ремни и отталкиваюсь, выбираясь из-под тяжёлой техники, благо в воде это сделать проще, чем если бы мы были в атмосфере. Проделываю аналогичную процедуру с ремнями хранителя, потому что он сам остаётся без движения. Пересиливая нарастающее головокружение, высвобождаю и его, надеясь быстро привести в сознание, и с ужасом смотрю на кровоточащую рану. Тёмно-красный шлейф медленно растекается, окутывая его голову.
Так, Лила, спокойно, не паниковать! Осматриваюсь, пытаясь найти то, что пыталось нас убить. В одной из небольших расщелин между валунами хребта, с которого мы съехали, замечаю движение чего-то чёрного, непонятного, трудно различимого в неверном свете голубого минерала, освещающего долину. Впрочем, мне важно другое. Обстрел прекратился, а враг не так уж и близко!
Осторожно касаюсь раны на затылке, и парень открывает глаза. Секунду непонимающе на меня смотрит, дёргается, пытаясь приподняться, и приказывает: «Уходи!» Ладонь его резко распрямляется, и тут же пальцы складываются в недвусмысленное: «Оставь меня, бери гикл и уплывай немедленно!»
Ну уж нет. Одна
