Ауберон тем временем говорил на Старшей речи с Ге’эльсом, Авалак’хом и Эредином, и когда закончил, последний выступил вперед, выпрямившись во весь рост, глаза его сияли торжеством:
— Народ Ольх встанет на защиту мира от вас, — сказал он, глядя в лицо Гермионе. — Вы захватчики. Вы паразиты. Будь вас больше, мы сокращали бы ваше число и контролировали число опасных тварей, но вас, магов, и так немного. Ваши войны между собой эффективно сокращают ваше число, но они сами по себе разрушительны, поэтому я… — тут голос его сорвался от переполняющего все его естество счастья, — …открываю Дикую Охоту снова. Бойтесь. Сидите тихо, и мы промчимся мимо.
Согласно кивнул Ауберон. Иорвет дождался, пока он договорит, и обратился прямо к Роше.
— Мы пришли, движимые любопытством, мы хотели быть друзьями всю вашу недолгую жизнь, — проговорил он. — Но вы вернули нас с небес на землю. Роше, с чего все началось? Неужели с министерской резиденции? С того, что насилие над эльфийкой оценили в порванное платье. Ты не убиваешь меня, потому что знаешь о том, что я прав. Я не убиваю тебя, потому что ты знаешь, что я прав.
Креван едва удержался, чтоб исконно человеческим жестом не ударить себя по лбу. Чертов Эредин! Как он не догадался? Дикая Охота, вот чем грезил лучший разведчик, устав носить чужую личину. На миг ему пришло в голову, что именно Эредин и устроил резню в Вересковой долине, зная, что это заставит даже всегда нейтрального Трандуила прийти в ярость, но он отмел эти мысли. Теперь нельзя так думать. Эредин теперь король Дикой Охоты, нет нужды гадать, кто стал сейчас следующим претендентом на престол, когда уставший от жизни король все же решит покинуть землю — сидхе умирали по собственному желанию или насильственно, никак иначе.
— Не мы пришли на чужую землю, а вы на нашу. И мы об этом помним, — Трандуил сказал это и повернулся к Эредину. — Мне не по нраву Дикая Охота, и когда придет время, ты снова снимешь черные доспехи.
Эредин быстро кивнул. Элронд молча смотрел на свои руки и ничего так и не сказал.
— Да будет так, — прошептал Ауберон, и Люциус в молчании закрыл лицо руками.
Гермиона Гренджер, ведущий сотрудник Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, крайне недовольная названием своего департамента, в третий раз взялась за перо и в третий раз положила его назад. Рука не поднималась вписать имя и фамилию того человека, к которому она собиралась обратиться за помощью. Неужели нет никого в Британии, кто может разрешить те проблемы, в которые они сами влезли с головой? Этот приезжий специалист еще и плату требует немереную, придется делать заем в Гринготтсе, а гоблины, негласно симпатизирующие сидхе, мало того, что предупредят, так еще и заломят ставку такую, что вся страна обеднеет. Но делать что-то надо, особенно сейчас, когда Гарри Поттер уволился — Джинни писала, что они сейчас во Франции, но она не рассказывала подробностей, впрочем, Гермиона ее понимала. Не скажет же она семье, что прогуливается по Парижу в компании не только супруга, но и Драко Малфоя с невестой. Рон только свыкся с мыслью, что хорек голубой, жаль будет его расстраивать. Вернон Роше все еще возглавляет аврорат, только теперь не слыхать сравнений с Грюмом: после того, как вроде как непрошибаемый француз отпустил попавшегося Иорвета — никто не поверил в синяк на всю скулу, так мог бить только тот, кто очень не хочет попортить лицо — восторги в его сторону поутихли. Министр ушел в отставку после того, как Дикая Охота похитила его дочь, сожгла дом, а Эредин прислал открытку, где написал, что вернет мисс Кингсли через пятьдесят лет, то есть, совсем скоро. Рон без Гарри совсем угас; их отношения расстроились после того, как Гарри собирал подписи, чтобы возобновить расследование произошедшего в Вересковой долине по инициативе аврората, и Рон отказался подписывать. И одного голоса не хватило, чтобы начать распутывать сложный клубок причин и следствий. Ужасное, ужасное время. Гермиона собравшись с духом, твердой рукой вписала имя в документ, и тот сразу растаял под ее ладонями, чтобы возникнуть на столе перед сидевшем в баре человеком с седыми длинными волосами, завязанными в неаккуратный хвост. Тот, глядя на министерскую бумагу, залпом допил пиво, развернул и прочитал уведомление о том, что Министерство магии Британии просит оказать свои услуги по избавлению от Дикой Охоты господина Геральта с соответствующей оплатой и наградой в виде Ордена Мерлина первой степени в случае успеха.
— Геральт, — предупредительно проговорил Роше, сидевший напротив. — Я тебя позвал, но не забывай про мое условие.
— Жить будет, — вздохнул Геральт. — На цепь его посади.
— Пытался, — вздохнул Роше. — Он так не выживает.
— Не будет Охоты, они опять за него примутся, — Геральт выпрямился и потянулся, разгоняя кровь.
— Он уйдет на Огненную Землю, — Роше заглянул в свою пустую чашку. — Я чуть наизнанку не вывернулся, но нашел доказательства, что авроров не было в Вересковой долине. Пока не узнал, кто именно там был, но… этот ненормальный согласился уйти, когда не станет Дикой Охоты. Ты знаешь, они и на aen Seidhe нападают.
— Как мне узнать твоего милого? — фыркнул Геральт.
— Пошел ты. Он мне не милый, просто… чувствую ответственность за идиота, — Вернон тем не менее усмехнулся. — Одноглазый, на половину рожи такой шрам, что ночью трусами не отмахаешься. Красная повязка, в кармане дудка. Начнет толкать телегу про гордость aen Seidhe — точно он, не ошибешься.
— Ну и вкусы у тебя, — мурлыкнул в новую чашку пива Геральт, глядя на аврора желтыми глазами нечисти.
— Кто бы говорил, — отозвался тот. — Меня уже четыре раза по тревоге поднимали, мол, по Лондону гуляет Беллатрикс Лестрейндж. Пусть твоя Йен даст мне выспаться хоть день.
Геральт хотел пошутить, что она ему ночью не дает высыпаться, в отличие от чокнутого рошевского сидха, но еще раз вспомнил, как Роше примчался к нему и едва ли не в одних портках заставил рыскать по всему Лондону, когда было подозрение, что Иорвет попался Дикой Охоте, и промолчал. Может, и не самая здоровая на голову, но у Роше любовь.
— Если он на меня нападет, я ударю его по лицу,
