— Да, я кое-что желаю спросить. Если можно.
Я изобразила вежливый книксен, как учила деора Агенси, а он, положив мою руку себе на сгиб локтя, двинулся к выходу в сад. Когда мы оказались на посыпанной мерцающим гравием дорожке, Дрейк заговорил вновь:
— Слушаю.
Сухо-то как! Что-то внутри разом упало. Высвободив руку, я преградила ему путь, вынуждая остановиться.
— Дрейк, что случилось?
Показалось или он сдержал вздох?
— Ничего. Просто вспомнил о своих обязанностях в качестве организатора отбора невест. Я должен заботиться не только о сохранности, но и моральном облике участниц.
Вот так просто он рвал в клочья едва зародившееся чувство. Морф уберегал меня от гипертрофированного влечения, но совершенно не защищал от той боли, что неожиданно пронзила грудь. Невольно коснулась висящего на шее амулета и, плохо соображая, оглянулась по сторонам не в силах побороть растерянность. Разговаривать о чем-то еще тоже не хотелось, поэтому я сделала книксен:
— Драон Абданкен.
Не говоря больше ничего, я удалилась. К седобородому дедушке возвращаться совершенно не хотелось, как и участвовать в завтрашнем испытании, поэтому я направилась в глубь сада, раз уж дозволили гулять.
Глава 10
Бездумно двигаясь по дорожкам, я набрела на маленький пруд и, присев на лавочку, принялась наблюдать за парой странных птичек, которых и птичками было сложно назвать. Забавные существа представляли собой что-то вроде миниатюрных пеликанов, но вместо перьев покрытых гладкой, как у морских котиков, шерстью. Исключение составляли кожистые, как у дракона или летучей мыши, крылья. Эти создания кружили в завораживающем танце, а их окраска менялась на глазах, переливаясь всеми цветами радуги. Тут меня и обнаружил драон Кикорос, который проявил настойчивость и сам подошел ко мне:
— Разрешите составить вам компанию, диали Хельга?
Я кивнула, и он, откинув фалды показавшегося мне старомодным сюртука, опустился на лавку рядом. Немного помолчал, не спеша начинать разговор. Все еще ошарашенная переменами в Дрейке, я тоже не стремилась нарушать молчание.
— Удивительные создания, не правда ли? — спросил пожилой драон спустя минут десять.
Я кивнула, и он улыбнулся:
— Вы поразительно немногословны для женщины, диали Хельга. И невероятно печальны для той, кто удостоен чести принять участие в отборе невесты для наследника империи.
Вместо ответа пожала плечами. Н-да, так скоро превзойду Орану в лаконичности выражения мыслей. Но в то же время не хотелось показаться невежливой.
— Простите, драон… — Я осеклась, осознав, что не запомнила, как правильно поставить ударение в имени собеседника.
Дрейк его называл, да только в тот момент я не придала значения.
— Драон Кикорос, диали Хельга, — подсказал учитель магии, сделав акцент на первом слоге. — Позволите предположить?
— Да, несомненно.
— Подозреваю, вас угнетает завтрашнее испытание? Мне передали, что вы никогда не обучались магии и сами не знаете толком, на что именно способны.
— Все верно. Сегодня я кое-как научилась пользоваться самопишущим пером, но, боюсь, на этом мои скромные достижения и заканчиваются. Каллиграфией мне никого не сразить.
Драон Кикорос снова улыбнулся и предложил с хитринкой:
— Мне также известно, что вы неплохой лекарь. Так как насчет попробовать сделать невозможное?
Я даже вздрогнула от неожиданности. Не знаю почему, но вдруг вспомнился наш завотделением и его присказка. Сколько раз мы балансировали на грани, когда казалось, что надежды нет?
— Невозможное? Пожалуй, это именно то, что мне уже приходилось делать. И не раз.
Я ничуть не покривила душой.
— Вот и прекрасно. Уточните, пожалуйста, ваше умение ближе к знахарскому мастерству или к управлению энергиями?
Я не была уверена, можно ли рассказывать о том, чему меня научил Бальтазар. Черт бы побрал Дрейка с его не ко времени проснувшейся моралью! Надо его подробно расспросить, до какой степени важна конспирация. С другой стороны, может, я зря проявляю излишнюю бдительность? Знахарка из Москвинии скорее всего должна обладать подобными способностями.
— Моя работа не имела отношения к магии, это… хм… хирургия.
Старик внимательно на меня посмотрел:
— О! Но я слышал еще и другое. А хотите, кое-что выясним прямо сейчас?
Его тон, хитрый прищур и то, как лихо развернулся на лавке в мою сторону, — все источало научный азарт, оказавшийся весьма заразительным. Я легко согласилась:
— Почему бы и нет?
Несмотря на обиду и упадническое настроение, я всегда тянулась к знаниям и совершенствованию. А тут такой шанс.
Щелчком пальцев драон Кикорос материализовал на собственной ладони вполне обычную земную белую мышь. Прежде чем я успела что-либо сказать, у животного на лапке появилась маленькая царапина, из которой выступила капля крови. Вот так просто — сама по себе, безо всякого рукоприкладства. И этот туда же! Ладно хоть мышь. Это как-то естественнее, чем человекоподобное существо, способное ярко выражать страх и страдание. Мышандра же ранку особо не заметила. По крайней мере, не запищала, не залилась слезами и не принялась корчиться от боли. Она деловито обнюхивала ноготь на большом пальце мага, видимо, намереваясь попробовать на зуб.
— Простите, я не подумал, — вдруг стушевался учитель, накрыв ее второй рукой. — Вы, случаем, их не боитесь?
— Мышей-то? Нет. Я больше боюсь кошек и тех, кто может наносить раны взглядом.
Я с опаской взглянула на учителя.
— Наносить раны взглядом? — Маг снисходительно усмехнулся. — Это не так просто, как кажется. Как-нибудь я вам объясню принцип. И не беспокойтесь, во владениях драона Абданкена вы в полной безопасности.
Все повторилось, я вылечила мышь наложением рук, после чего у нас с драоном Кикоросом завязалась весьма содержательная беседа о природе существ и магических методах их лечения. Сложив все признаки, я сделала вывод, что морфик относится к чисто магическим сущностям, а значит, и питается только энергией. Такие, как он, могут быть сильными и неуязвимыми. И в то же время беззащитными, если найти способ лишить их накопленной энергии или если они сами ее отдадут добровольно.
Теперь мне вдвойне интересно, что же случилось с Кляксой, ведь из него явно высосали энергию до критической отметки.
