Наполнив в ручье две бадьи, принялась за дело с таким удовольствием, будто нет ничего интересней, чем уборка. Начала со стирки занавесок, скатертей и постельного белья. В спальне обнаружился шкаф, где всему этому нашлась замена. Отметив этот факт, я, вооружившись веником и тряпкой, принялась за дело.
Солнце перевалило зенит, когда довольная собой и проделанной работой я присела на крыльце. За домик теперь не стыдно, пусть даже император с императрицей в гости нагрянут. Про стол того же не скажу, хотя и тут я расстаралась. В духовом шкафу доходил пирог с похожей на крупную малину без косточек ягодой. Сохранялись в тепле уха и жаренная на огне рыба, которая обнаружилась еще живой в расставленных чуть ниже по течению сетях, а неподалеку и заросли кустов, сплошь усеянных спелой ягодой. Как я все это добывала и готовила, стараясь не испачкаться, — отдельная история. Мука, соль, сахар, приправы, утварь — все обнаружилось в ящике в сенях. Может, ужин и не королевский, но от голода точно не умрешь. Сама я уже зверски проголодалась и с удовольствием все умну, если в течение часа никто так и не явится.
Передохнув несколько минут, отправилась к водопаду с твердым намерением вымыться — денек выдался жарким, я вспотела и пропылилась с ног до головы. Прихватив выстиранную простыню, приладила к веткам нависших над водой кустов вроде ширмы и осмотрелась. Так и есть — я уже некоторое время совсем не вижу стрекоз. Ни одной. Ну и слава богу, встречать гостей потной мне бы не хотелось. Наскоро раздевшись, быстро ополоснулась в холодной воде, только голову трогать не стала. Магия Карли сохранила волосы чистыми и аккуратно прибранными. Покончив с гигиеническими процедурами, натянула рубашку и даже набросила камзол.
Предчувствие меня не обмануло. Стоило вернуться к домику, как на крыльце увидела знакомую фигуру, тактично стоящую спиной.
— Блин… — прошипела сквозь зубы, глядя на улыбающегося Лайонела, который тотчас обернулся на звук шагов.
— Доброго дня, прекрасная диали Хельга! — радостно воскликнул он, расплываясь в коронной улыбке.
Наследник двинулся навстречу, и вскоре моя рука оказалась в его. Тыльной стороны ладони коснулись его губы, но, несмотря на отсутствие морфа — Кляксу я не стала брать с собой, — поняла, что совершенно не реагирую на него так, как раньше. Даже ничего нигде не екнуло. Может, иммунитет вырабатывается?
Наследник тем временем распинался о том, как он рад остаться со мной наедине. Как желал этого с момента нашего совместного ужина. И о том, что тут нас никто не побеспокоит хоть и до утра, подтвердив, что здесь нет стрекоз, потому что это закрытая часть испытания, важная для него лично, и можно быть раскованными. Такими, какие есть. Его красноречие прервал могучий рев у меня в желудке. Я даже покраснела. Совсем немного, самую малость.
— Лайонел, может, к столу? У меня там рыбка и пирог… — устало предложила, пытаясь уловить какую-то мысль.
Наследник поддержал идею и первым взбежал на крыльцо, отворив дверь. Я не торопилась. Жара спала, на улице было очень хорошо и совершенно не хотелось сидеть взаперти. Хоть и в компании такого роскошного мужчины, как Лайонел Рейгель.
— Может, вынесем стол сюда? — предложила я. — Поужинаем на свежем воздухе.
— Вспоминаешь? — мурлыкающим тоном спросил принц и небрежным взмахом руки материализовал на указанном мной месте застеленный белоснежной скатертью столик и пару стульев.
— Ну или так.
Несмотря на умиротворение, которое я получила от такого созидательного занятия, как уборка, внутри вдруг закипело. Скорее всего никто больше так не заморачивался. Прямо вижу, как Перфекта рукой махнула аки царевна-лебедь, и готовенько. Чистота-красота. Едва ли не с отвращением я уставилась на тарелку с парующим куском нежнейшего на вид мяса. От упрямства и легкой обиды голод затаился.
— Что-то не так? — спросил Лайонел, усаживаясь напротив.
— Кажется, есть больше не хочется…
Избегая зрительного контакта, я задумчиво уставилась в сторону, решая, как бы потактичнее сказать, что мне все это надоело хуже запашистых носков анестезиолога, и попросить его выгнать или отчислить меня на этом этапе. Если надо, даже признаюсь, что в моем сердце другой и что не вижу для себя смысла дальше оставаться в отборе. Но слова никак не шли, и я встала из-за стола — на ногах как-то соображается лучше.
Видимо, наследник принял это за сигнал.
— Отлично, я тоже не голоден.
Он, тут же оказавшись рядом, приобнял меня за талию одной рукой, а другой погладил плечо.
— У меня есть мысли поинтереснее.
Шепот пощекотал мне шею, и я отпрыгнула как ужаленная от последовавшего поцелуя. Ничего похожего на прежнюю реакцию я не испытала, а от прикосновения его губ стало противно. Аккуратно высвободившись, холодно спросила:
— Так понимаю, слово Лайонела Рейгеля пустой звук?
— Слово?
Что-то в интонации и в выражении лица, с которым наследник задал этот вопрос, показалось неправильным и одновременно очень знакомым. Вдруг меня осенило: это не он! Прикрываясь тяжким вздохом, опустила веки, уже почти привычно сосредотачиваясь. Так и есть!
— Бальтазар! — взревела и передернулась от осознания того, что мою шею поцеловал лысый демон. — Фу! — не сдержавшись, скривилась от отвращения и потерла в том месте.
Образ принца поплыл, и передо мной предстал демон.
— Так уж и «фу»! — недовольно передразнил он и непонятно добавил: — И вообще это побочный эффект.
Неужто и правда задела?
— А выиграешь отбор, что станешь делать, когда тебя станет целовать сам Лайонел Рейгель?
— Настоящий Лайонел — не ты. Мы сумеем договориться.
Я нагло усмехнулась, не отведя взгляда, даже когда в глазах демона полыхнул злой огонь. Он чем-то недоволен?
— Не смей отказываться от участия, сосуд! — рыкнул без улыбки демонюка.
— Что? Как ты меня назвал?!
Бальтазар, проигнорировав мой вопрос, предупредил:
— Нарушишь договор, им конец!
Его рука очертила полукруг перед моим лицом, и я очутилась в палате. Реанимация. На высокой кровати та девушка… Нет, молодая женщина. Будущая мать. Она спит. Под глазами залегли глубокие тени, синяки, бинты, трубки, из-под одеяла вниз тянется еще одна, но монитор пациента говорит мне: несчастная стабильна. Им удалось!
Им
