– Ты уже уходишь?
– Нет. Это уходишь ты. У тебя есть время подумать, говорить про браслет коллегам или нет. Но обмануть артефакт не удастся никому. Он выбрал тебя. Я почувствовал.
– Постой. Один вопрос… Если очень нужна будет ваша помощь…
– Браслет подскажет.
– Я так и знал, что подарочек с подвохом. Не зря меня с детства учили, что бесплатно даже коровья лепешка на дороге не появляется, – сердито фыркнул принц и неожиданно понял, что сидит на корме собственного шлюпа.
Ошеломленно огляделся, пощупал под собой удобное кресло, даже приподнялся, чтобы его рассмотреть. Кресло немедленно пропало.
– Вот жмот, даже кресло увел! – в сердцах буркнул Зак, и легкий ветерок немедля обдал его далеким смешком.
Кресло вновь стояло на месте, но на сиденье лежал простенький железный браслет.
– Да пошел ты! – рассвирепел принц и направился в свою каюту.
Однако на пороге не выдержал, оглянулся.
Кресло стояло на месте, и браслет лежал там же, переливаясь волнами магии.
– Сгинь, – приказал маг.
Все исчезло.
Он ворвался в каюту, запер дверь и рухнул на койку, уже понимая, что проиграл. Рабство на королевском троне стояло перед ним неотвратимо, как восход солнца.
Ну и пусть. До выборов еще несколько декад, потом состязания. Он не сдастся проклятому браслету ни на один день раньше, не дождутся.
А теперь спать, завтра у них очень трудный день. Определить, в какую точку океана направила нестабильный портал его ученица, не возьмется ни одна гадалка.
Зак подтиснул под голову подушку и зажмурил глаза.
Глава 23
Как ей удалось затащить мужа в портал, Анюся вгорячах не запомнила. Зато как добиралась с не приходящим в сознание Хабером до берега, не забудет никогда.
Нет, вначале ей показалось, что никакого берега поблизости вообще нет. Вокруг только волны и волны. Да и особенно оглядываться в первые минуты землянке было некогда. Хабер не тонул только благодаря висевшему за его плечами мешку – видимо, там было что-то легкое, но все время норовил перевернуться лицом в воду.
Что он живой, магиня убедилась в первые же мгновения, после того как они рухнули в воду. Очень просто убедилась: прижалась ухом к его груди и целую минуту с замиранием прислушивалась к биению сердца. А услышав долгожданные удары, стерла с ресниц невольные слезы и развернула бешеную деятельность по его спасению. Вначале стянула с себя и с него сапоги, стараясь ни на миг не упускать из виду лицо мужа.
Потом вся измучилась, пока додумалась, как перевесить мешок, не отвязывая от главы. Хорошо, что отлично плавать умела с детства и все, что связано со спасением утопающих, знала не по книжкам.
Потому хоть и провозилась долго, но своего добилась. В итоге Хабер безмятежно плавал, обняв мешок связанными в запястьях, как у преступника, руками и положив на плотную ткань бледное лицо, а она плыла сбоку, беспрестанно на него поглядывая.
Вот тогда и решила выяснить, где же находится. Немного отплыла от Хабера и на один миг выпрыгнула из воды по пояс. В результате нескольких таких упражнений Анюся обнаружила-таки вдалеке пологую полоску берега. Потом еще пару раз повторила этот фокус, чтобы убедиться, что верно запомнила направление, и двинулась туда, одной рукой загребая воду, а другой подтягивая мешок.
Время от времени Анюся проверяла, не сбилась ли с намеченного курса. Направление вроде держалось, но желанная суша приближалась нестерпимо долго. Яркое солнце начало пригревать затылок, и девушка постоянно смачивала водой голову себе и спутнику. Потом не выдержала. Приостановившись на несколько минут, сняла рубашку и, орудуя зубами, отодрала от нее рукава. Один, намочив, распластала на голове Хабера, другой – на своей. Рубашку, придерживаясь за мешок, снова натянула на себя. Знала по опыту, что в воде сжечь плечи можно меньше чем за час.
И вновь двинулась к берегу.
Гребок, подтянуть, гребок, подтянуть. Размеренные движения выматывали кажущейся бесконечностью. Вот она плывет и плывет, а берег все не приближается. Тогда Анюся начала считать. Сто гребков, выпрыгнуть, еще сто. Еще прыжок. Нет, сто – мало, и сил на прыжки уже нет. Двести – и выглянуть, опершись на миг на мешок.
Когда, отсчитав неизвестно которые очередные двести, она поняла, что видит берег, не опираясь ни на что, счастливые слезы сами хлынули из глаз. Откуда-то появилось заблудшее второе дыхание, и Анюся невольно добавила скорости.
Нет, берег не начал приближаться с волшебной быстротой, но считать бесконечные гребки она больше не стала. Просто плыла и плыла, а когда ноги коснулись дна, даже не поверила вначале, что это правда. Думала – задела ногой рыбину. Или еще кого пострашнее. Но, опустив глаза, увидела чистое песчаное дно, расчерченное мелкими барханчиками, и поняла, что всё. Приплыли.
Потом девушка еще долго плелась по мелководью, подтаскивая свою ношу, затем развязывала руки Хабера и вытаскивала его на песок. Не бросая при этом и мешок, так как успела понять, что на этом пустынном берегу лишним ничего быть не может.
Устроила Хабера поудобнее, насыпав ему песчаную подушку, и принялась потрошить мешок. Интересно, что они думали делать, эти магистры, с целой кучей непонятных веточек и мешочков с сушеной травой? Но выкидывать их все же не стала, а вдруг действительно что-то ценное? Жаль, конечно, что нет никаких продуктов, ну да Зак говорил ведь, что они вернутся не позднее чем к обеду. Зато есть несколько бутылочек с незнакомыми снадобьями. И четкие надписи на них есть, магическим стилом написаны. Вот только таких названий она до этого дня даже не слыхала.
Солнце продолжало припекать, самая середина дня, а у них ни воды, ни еды, ни укрытия. И остров тоже даже не островом оказался, просто длинная полоса песка на мелководье. В непогоду тут наверняка волны как по Бродвею гуляют.
– Думай, Анюся, думай. Чему тебя там Зак учил? – бормотала девушка, копая в песке ямку какой-то глиняной мисочкой, найденной в мешке.
Там, где песок сырой, намного прохладней, и валик из сырого песка насыпать тоже легче, чтобы воткнуть в него эти прутики и повесить на них распоротый мешок. Какая-никакая, а тень. Они так всегда в детстве на пляже делали.
И только выкопав ямку и устроив навес, Анюся поняла, что снова лопухнулась. Копать нужно было поближе к мужу. Тащить его не осталось никаких сил. Она и не тащила, а просто перекатывала, и когда наконец устроила так, как хотела и рухнула рядом, то думала, не сможет в ближайшие сутки даже руки поднять.
Однако через какое-то время поняла: хочешь не хочешь, а вставать придется. Солнце, стоявшее в зените, когда она копала яму, понемногу смещалось и теперь опять светило в лицо. Нужно было переставлять прутики и перевешивать тряпку, в которую ее стараниями превратился мешок. Анюся недовольно посопела и вылезла наружу.
Для успокоения совести оглядела океан – никого.
Вздохнула и уставилась на бесполезные пузырьки. Идея вылить
