«Думай, ученица», – сказал бы Зак. Сказать легко, а вот думать…
Нет, пробовать эти настойки она не станет однозначно. Предложила уже однажды господину учителю такой метод, когда он принес несколько фиалов и сказал ей, что вода – не во всех, в одном – нечто иное.
Он после ее ответа полчаса ржал. «Если тебе, – говорит, – ученица, жить надоело, то так и скажи, а зачем я тогда время на твое обучение трачу? Нечто другое может быть чем угодно. В том числе и ядом».
Тогда она предложила напоить мышей, на которых природники и лекари опыты делают.
«Нет, – сказал маг. – Неправильно. А вдруг ни одна из них не сдохнет и нечто – вовсе не яд? Что дальше?»
Дальше Анюся предлагала нюхать, поджигать, замораживать, кипятить, капать молоко и сыпать сахар или соль, макать прутики и тряпки… что-то еще, сейчас не вспомнить.
А он все веселился и говорил: «Нет!»
И только тогда ученице пришел в голову законный вопрос: а зачем они вообще ей нужны, эти фиалы?
«Вот, – сказал Зак, многозначительно подняв вверх палец. – Это ты и должна была подумать в самом начале. Если в одном из фиалов неизвестно что, зачем тебе их вообще трогать?»
Значит, получается, пузырек трогать не нужно. А если ей воду принести не в чем? Глиняная мисочка, которой она копала ямку, сломалась еще на середине работы.
Анюся еще раз осмотрела пузырьки и решилась. Она все же капнет из каждого на прутик, вдруг что-то да случится.
Однако эксперименты удачи не принесли. Все шесть прутиков, а именно столько было флаконов, какими были, такими и остались. Разочарованная девушка выбрала самый простенький флакончик и, отойдя в сторону, вылила из него снадобье в песок. Присыпала и побежала мыть бутылочку.
А принеся воду и поливая ею штаны мужа, все оглядывалась, не случилось ли с тем местом что-то нехорошее. И корила себя за то, что не догадалась вылить эту гадость подальше.
Вечер приближался хоть и медленно, но неуклонно, а Хабер все не приходил в себя, хотя сердце билось ровно. Анюся уже нашла неподалеку слабенький источник и, притянув к себе нитку энергии, прикрепила ее к руке мужа, гадая, правильно ли поступает, ведь у них не совпадают способности. А потом непрерывно меняла на бледном лбу Хабера мокрые лоскуты и пыталась сообразить, чем еще можно привести его в сознание. Было нестерпимо жалко смотреть на осунувшееся лицо и бессильно лежащие на песке руки; на закрытые глаза, еще сегодня утром глядевшие на нее с таким ласковым обожанием, что непривычная к таким открытым проявлениям чувств девушка краснела от удовольствия.
Нет, мужского внимания после осенней трансформации у нее было более чем достаточно. Но такого накала нежности и восторга она не почувствовала ни разу. И это было так ново и так приятно, что в душе робко просыпалось нечто невыносимо светлое и прекрасное. Настолько нужное и важное, что потерять его она не желала ни за какие коврижки. И постигла это не сейчас, а еще тогда, среди огня и криков неравного боя. Когда поймала на себе отчаянный взгляд пробивавшегося к ней мужа и поняла, что сделает даже невозможное, лишь бы его не лишиться.
Маг тихо застонал, и Анюся в тревоге нагнулась к его лицу, провела дрогнувшей ладошкой по жестким от соленой воды волосам.
– Риль… – горестно шептали ее губы. – Я тебя очень прошу, ну открой глаза. Ну пожалуйста. Хоть на чуть-чуть, только посмотри пузырьки и скажи, что тебе можно пить, а что нет. Ну Риль же! Не разбираюсь я в этих ваших проклятых снадобьях, но даю слово, все наизусть выучу, если ты сейчас откроешь глаза.
– Где мы? – не открывая глаз, тихо прохрипел маг, и Анюся разрыдалась от счастья.
– Риль, миленький мой! – осыпая поцелуями его лицо, счастливо бормотала она. – Мы тут, на острове. Хочешь водички? Это морская, другой нет. Я тебя сюда притащила. На мешке…
Хабер, изо всех сил стараясь удержаться и вновь не провалиться в забытье, вслушивался в ее бессвязный рассказ и одновременно пытался проанализировать обстановку и свое самочувствие. Больше всего порадовала нитка энергии, подведенная к руке.
Магистр немедленно добрался по ней до слабого источника и притянул к себе почти всю струю. И только через ползвона, уже выслушав с умилением путаную историю своего спасения, запоздало сообразил, что Анюся не стала пополнять собственный резерв.
– Ани… – проглотив немного тепловатой соленой воды и открыв наконец глаза, прошептал Хабер. – А ты почему не берешь энергию?
– Там источник слабый, – смущенно опустила она ресницы. – Я пробовала… если я беру… тебе не идет. Но ты не волнуйся, у меня еще немного осталось, – заторопилась юная женщина, заметив, что глаза мужа прикрылись, а рот странно скривился.
«Не волнуйся»? Да он и не волнуется. Он просто много лет был абсолютно уверен, что ни одна женщина никогда не заставит его плакать. Ни от горя, ни от счастья. А сейчас он плачет от невыразимой нежности и боится только одного – что не сумеет ей объяснить, как она нужна и дорога ему.
– Риль… – Ее ладошка нежно гладила его по щеке, стирая скатившуюся слезинку. – Не переживай, Риль. Нас обязательно найдут, вот увидишь. Зак меня издалека слышит… Ой!
Она резко села и расстроенно схватилась за болтающийся на груди амулет:
– Я амулет снять забыла. Он меня убьет.
– Пусть попробует. Я сам его убью, – невольно улыбнувшись, пообещал Хабер. – Неси пузырьки, посмотрим, что там.
Под утро, проснувшись, Зак было засомневался, не сон ли это был. Но стоило вспомнить про проклятый браслет, как шкатулка появилась на его кровати. Он немедленно шикнул: «Сгинь!» – и выскочил на палубу.
– Зак! Там Дик с ума сошел! Требует, чтобы Диршан с якоря снимался, – рванулся навстречу ему растрепанный Танио.
– Идем посмотрим, – обрадовался маг найденному предлогу не возвращаться в каюту.
– А я тебе говорю – поднимай якорь и ставь паруса! – рычал на капитана Дик, прижимая к груди хайти.
– Дик, в чем дело?
– Смотри.
Парень посадил зверька на борт и немного отошел. Хайти повернулся в сторону моря и застыл в выразительной позе.
– Ну и что? – осторожно спросил Тан.
– Эксперимент продолжается, – едко объявил Дик, снял хайти и унес на противоположный борт.
Обезьянка немедленно слезла на палубу, проковыляла к первоначальному месту, взобралась на борт и застыла, тоскливо уставясь в океан.
– И что из этого? – скептически хмыкнул капитан.
– Только одно! – твердо заявил Зак. – Немедленно поднять якоря! Тан, устрой свой фокус с парусами.
