Спустя какое-то время старик повернулся к девушке:
– Ты сегодня сделала подношения предкам?
Она надула губки.
– Конечно, дедушка.
Он развернулся и сощурился на семейный алтарь.
– А как насчет голодных духов?
– Эти существа! Сейчас даже не Цинмин.
Старик покачал головой из стороны в сторону, точно в его ушах что-то застряло.
– Положи им немного риса.
Девушка со вздохом встала, сгребла немного белых зерен в миску и поставила ее на алтарь, что-то коротко проворчав. Как только она закончила, я подбежала к подношению и резко вдохнула – так, что аромат наполнил мои ноздри и, слава небесам, мой желудок. Я сложила руки у груди, благодаря старичка, хотя он целиком был поглощен ужином. Мало-помалу, убаюканная их беседой и событиями дня, я закрыла глаза. Как странно, что призрак мог спать, есть и отдыхать… но как еще можно объяснить массу бумажной похоронной еды и мебели, которые сжигали вместе с домиками и каретами для мертвых?
Проснулась я внезапно, в тишине и темноте. Семейство уже удалилось на покой, но какой-то шум заставил меня очнуться. Напрягая слух, я снова уловила короткое шуршание. Тьма вдруг разошлась, пропуская слабый зеленоватый огонек из коридора, – такой же, как те, что приближались к особняку Лим. Он подбирался все ближе и ближе, пока волоски на моей шее не встали дыбом. Окаменев, я вжалась в штабеля ящиков, надеясь на свою полупрозрачность, которая способствовала моему бегству от голодных духов.
Тусклый свет вполз в комнату и остановился. Сначала я разглядела только силуэт фигуры, одетой в старомодный наряд, и волосы, убранные в затейливую прическу с подвесными украшениями. Передо мной стояла молодая женщина, не такая тощая, как нищий, заговоривший со мной на улице. Однако, когда она повернулась, я увидела, что черты ее лица немного усохли, словно неторопливый процесс мумификации уже начался. Она стала блуждать по пустой столовой, на миг задержалась у кресла старика. Рядом с миской риса на алтаре она замерла.
– Кто это съел? – Мертвый свет, окружавший ее, затрепетал в смятении. – Как ты посмел вторгнуться сюда?
Ее зоркие глаза пронзали пространство комнаты, будто иглы. Я заслонила рукой лицо и с ужасом заметила, что и она испускала слабенькое сияние. Не жутковатое зеленое, окутывавшее женщину, а бледное, подобное лунному. В ярости новая душа промчалась по комнате и наконец увидела меня. Ее глаза стали шире.
– Я полагала, ты голодный дух, но теперь понимаю – ты не принадлежишь к миру мертвых. Ты пришла, чтобы позвать меня назад?
Наверное, это естественно, что мысли каждого призрака сразу же обращались к его собственной ситуации. В конце концов, и я сама едва ли могла забыть о бестелесности.
– Кто ты, демон или божество? – спросила она требовательно.
Не зная, как отвечать, я выдавила:
– Простите, что взяла ваш рис. Старик сказал, что это подношение.
– Оно находилось на алтаре. Но на протяжении многих лет принадлежало только мне.
Несмотря на изначальную враждебность, она казалась расположенной к разговору. Скорее всего, прошло много времени с тех пор, как здесь был подходящий собеседник. Я не могла угадать, когда она скончалась, поскольку стиль похоронной одежды до сих пор не сильно поменялся. И все же был шанс кое-что узнать у нее.
– Вы ждали вестника? – рискнула спросить я.
Глядя на меня с сомнением, она ответила:
– Так вы искали меня! Но знаете – я пока не готова уходить.
– Не уверена… – начала я, но она прервала.
– Меня зовут Фэн, из семьи Лю. Я могу объяснить, отчего нахожусь здесь.
– Вы не голодный дух.
– Конечно, нет! По правилам, я уже должна была попасть на Судилища. Вас прислали чиновники пограничья?
– Мое дело не связано с вами. – Я почувствовала, что обязана прояснить ситуацию, прежде чем нырять в более глубокие воды.
Она вздохнула:
– Наверное, глупо предполагать, что они прислали кого-то вроде вас. Значит, вы небесная дева? Всегда хотела встретить такую. Знаю, иногда они прилетают из рая. Но… – Она замолчала, изучая мою пижаму.
– Я сбилась с пути.
– А бегуна вы тоже потеряли?
– Бегуна?
– Разве у вас нет кареты или верхового коня? Или ваш ранг слишком низок, – безапелляционно продолжала она. – Просто ваша одежда… То есть вы очень красивы, конечно. Поэтому я и поняла, что вы божество.
Пытаясь выиграть время, я сказала:
– Я лишь простая служанка, выполняющая поручение.
– О! – воскликнула она. – Любовная интрижка? Я здесь тоже из-за этого! – Раз начав, она уже не могла остановиться. – Я умерла ради любви, знаете? Да. – Призрачная женщина пристроилась на одном из стульев. В отличие от меня, она весила немного, рукава ее платья просочились сквозь древесину мебели, а между сиденьем и ею оставался зазор. – Это было крайне романтично. Я до сих пор помню, как увидела его впервые. Он был уже женат, конечно, на женщине гораздо старше. Так или иначе, это меня не волновало.
– Вам не была страшна участь второй жены?
Она небрежно взмахнула рукой.
– Он любил только меня. Мой отец отказал ему, как иначе. Любимый был только мелким лавочником, недостаточно хорошим для меня, в то время как моя семья владела домом с меблированными комнатами около Йонкер-стрит. Так что, когда я заперлась у себя и отказалась от еды, отец сказал, что отправит меня на корабле обратно в Китай, к родне. Он купил мне билет на джонку, следовавшую через Малаккский пролив. Думаю, на самом деле он намеревался выдать меня за знакомого дельца в Сингапуре, но нагрянул жуткий тайфун, и наш корабль перевернулся. Я никогда не училась плавать и быстро утонула. – Фэн со вздохом поправила длинные рукава. – Если бы я знала, как легко потерять жизнь, то ценила бы свою больше.
Знала бы она, как искренне я была с ней согласна. Но я отчаянно стремилась узнать как можно больше о загробной жизни и ее устройстве.
– Если вы утонули, почему оказались в этом доме?
Она удивленно повернулась ко мне.
– Разве я не сказала? Это дом моего любимого.
– Старик?
– Он остался с женой, и у них родились другие дети. И все равно он грезил обо мне каждую ночь. Отец, разумеется, устроил мне похороны и сжег подношения, хотя моему любимому об этом не сообщили. Из того, что ему стало известно, я была изгоем и превратилась в голодного духа. Поэтому-то он и жертвует рис каждый вечер. Он делает это для меня.
С внезапным волнением я подумала о том, почувствую ли что-либо в миг, когда собственное тело перестанет дышать.
– На что была похожа ваша смерть?
– Я увидела другие души, вместе направлявшиеся на Судилища. Вообще-то и мне полагалось туда пойти, только я хотела снова повидать любимого. Скажу вам, его жене стало куда легче после моей смерти! Но я убедилась, что во сне он продолжал звать меня. – Ее смех походил на тоненький звон колокольчика. – Впрочем, я всегда боялась, что они кого-то пришлют за мной. Но момент
