Вик Джеймс
Сияющие руины
Посвящается Хилари и Джайлзу, моим старым добрым друзьям.
Спасибо, что верили в меня.
Пролог
Мидсаммер
Паб «Швартовная тумба» на берегу Темзы в районе Воксхолл – самое подходящее место, чтобы затеряться, когда тебя ищет весь Лондон. Паб исправно служил своим посетителям уже несколько столетий, его маленькие окна, словно пленкой, затянуло изнутри копотью от табачного дыма, а снаружи пылью и сажей из выхлопных труб.
В комнате на верхнем этаже, за большим столом сидели шесть человек. Недоставало еще одного, и Мидсаммер всеми силами старалась сдержать беспокойство.
Рени дали четкие инструкции, как найти этот паб. Но девочка опаздывала уже на четверть часа. Конечно, своеволие Рени не знает границ, и оставалось только надеяться, что она появится с минуты на минуту.
За столом собрались – Уэсли, дядя Рени, спикер Доусон и еще трое самых доверенных лиц Мидсаммер из городов рабов: Эмили из Экстона, расположенного на юге Девона, Мак из «Старой коптильни», города рабов в окрестностях Эдинбурга, и Бхадвир из Портисбери, адской дыры между Бристолем и Кардиффом. Все они были контрабандистами, ввозили в города рабов товары, вывозили людей. Периодически устраивали саботажи из-за неисправного оборудования или жестокого обращения охранников.
Но никогда об открытом восстании никто из них не помышлял. Сумеет ли Мидсаммер сделать восстание их целью?
– Я прямо к делу, – начала Мидсаммер. – Кровавая ярмарка была чудовищной. В парламенте шепчутся, что дальше станет еще хуже. Мы должны положить этому конец. Мейлир Треско и Дина Матраверс мертвы. Мой любимый дядя-канцлер тоже мертв. Должна заметить, что ни один из нас, Равных, не понимает в должной мере истинный смысл происходящего и потому не предпринимает каких-либо серьезных действий. Я должна извиниться за наше высокомерие думать, будто это только наша борьба, потому что лорд Джардин оправдывает свои жестокие меры давления на простолюдинов стремлением обеспечить благоденствие Равных.
Мак внимательно смотрел на нее, выражение его голубых глаз было сосредоточенным и твердым. Эмили согласно кивнула.
– Я не намерена сдаваться, – продолжала Мидсаммер. – Моя подруга ждет нашего первого ребенка, он должен родиться через пару месяцев, и он будет Бездарным. А я сижу с вами за этим столом не как Равная, которая пытается управлять вами и навязывать свои цели. Я здесь как будущая мать и женщина, видевшая так много жизней, разрушенных безвозмездной отработкой. Я хочу, чтобы вы позволили мне бороться вместе с вами ради выздоровления нашей больной страны.
«Теперь нужно остановиться, – сказала себе Мидсаммер. – В качестве Равной не навязывай им свою волю. Послушай, что скажут они».
Она откинулась на спинку стула и, пока слушала, старалась не покусывать пирсинг в губе, чтобы не выдать своего волнения.
Они говорили, сыпали вопросами: что? где? когда? а чаще всего – как?
– Народ в Шотландии уже задается этими вопросами, – сказал Мак, – хотят устраивать ответные Кровавые ярмарки для Равных.
– Именно об этом и я думаю, – подалась вперед Эмили.
В этот момент у Мидсаммер на бедре в левом кармане затрещал мобильник. Она всегда носила с собой три телефона и четко распределяла, кому какой номер дать, потому всегда знала, кто звонит. Телефон в левом кармане был предназначен для тайных контактов за пределами ее ближайшего круга в Боре. Она достала мобильник.
– Они схватили Рени, – раздалось в трубке.
– Джон, это ты?
Мидсаммер заметила, как при упоминании имени сына спикер Доусон напряглась.
– Секьюрити схватили ее у речных ворот рядом с Домом Света. Я немедленно направляюсь туда. Ты можешь приехать? – спросил он.
– Звучит как насмешка. Я главный враг твоего босса.
Но мозг Мидсаммер уже усиленно работал в поисках решения. Она подошла к старомодному створчатому окну паба и свободной рукой открыла его. Ага, пожарная лестница, спускавшаяся с крыши, все еще оставалась на своем месте. Она прижала телефон к плечу, высунулась в окно и посмотрела наверх.
– Ты где? – спросил Джон, тяжело дыша на бегу. – Они узнали Рени как одну из стоявших на помосте Кровавой ярмарки и намерены доставить ее прямо к Боуде. Но возможно, мне удастся перехватить их и под каким-нибудь предлогом освободить Рени. И если Боуда узнает об этом, скажу ей, что они обознались. Она скорей поверит мне, нежели каким-то секьюрити.
– Что, черт возьми, Рени там делала?! – возмутилась Мидсаммер.
И тут же ее осенило, а сердце у нее сжалось. Должно быть, девочка искала Абигайл.
Когда они сбежали с площади Горреган и добрались до конспиративной квартиры, Рени была безутешна. Она винила себя за то, что не смогла помочь Аби забраться на одного из бронзовых львов, и была уверена, что Аби попала в лапы службы безопасности. Рени все время твердила о камерах в подвале под офисом Боуды, где она и люди из Бора провели ночь перед Кровавой ярмаркой. По всей видимости, Рени отправилась к парламенту, чтобы найти и спасти Аби.
– Я попробую их отвлечь, чтобы ты смог выиграть время. Все, я отключаюсь, а ты поторопись! – сказала Мидсаммер, засунула мобильный в карман и начала по лестнице подниматься на крышу.
«Швартовная тумба» был старым шкиперским пабом и стоял почти у самой воды, поэтому с крыши хорошо был виден противоположный берег Темзы и зубчатый фасад Дома Света.
Там, у кромки мутных вод Темзы, Мидсаммер разглядела три фигуры. Рени отчаянно выворачивалась, пытаясь освободиться, но ее держали крепко, и ее сопротивление скоро будет сломлено.
Взгляд Мидсаммер устремился к крыше большого сессионного зала, она нашла то, что ей было нужно, и ее Дар стрелой полетел через реку. Ее цель сидела, сгорбившись, на краю фронтона крыши. Мидсаммер вздрогнула, когда ее Дар врезался в безжизненный объект, пробуждая его. Размерами объект превосходил львов, которых она оживила на площади Горреган, – длинный и мощный. Мидсаммер почувствовала, как существо, сотрясаясь всем телом, выпрямляет тяжелые задние конечности, когти скребут крышу, огромные челюсти разжимаются.
Мидсаммер сотрясала дрожь, когда ее Дар перетек в широкие крылья. Сила ее Дара наполнила существо от морды до чешуйчатого хвоста, заставила его взмахнуть крыльями.
Мидсаммер услышала, как кто-то изумленно ахнул – рядом с ней, разинув от удивления рты, стояли Доусон и Эмили.
– Что это… – раздался голос Мака у края крыши. – Дракон ожил?
В диком восторге он кричал и улюлюкал, но Мидсаммер едва слышала его. Секьюрити уже тащили Рени обратно к речным воротам у здания парламента.
Быстрее. Надо действовать быстрее. Но и с максимальной осторожностью. Если она потеряет контроль над драконом, он может врезаться в здание или раздавить своей мощью Рени и секьюрити, которых она не хотела калечить.
«Джон, поторопись!» – твердила про себя Мидсаммер, отправляя своего зверя в полет над четырехугольной конструкцией здания парламента.
Секьюрити остановились, ошарашенно задрав вверх головы. Можно было бы позволить дракону схватить Рени, но Мидсаммер не хотела рисковать. Его когти способны легко разорвать худенькое тело девочки, сломать ей кости или,
