– Ланцет!
Ощутив в ладони рукоять инструмента, выдохнул и сделал первый разрез. Чувства ушли. Михаил видел перед собой широкую рану с разрезанными и отведенными в сторону ребрами, поврежденный сосуд, который он сначала пережал с двух сторон зажимами, затем зашивал, мысленно порадовавшись, что пуля задела его только с краю. Покончив с этим, он прочистил раневой канал, и стал зашивать разрез, аккуратно сводя ребра к прежнему месту. Время от времени Лиза сообщала, что пульс пациента становится реже, наполнение падает, и Михаил приказывал влить очередную порцию крови, после чего продолжал операцию. Так длилось, пока он не завязал последний узелок.
– Как раненый? – спросил Лизу, закончив.
– Пульс падает, – сообщила та.
– Еще кровь!
– Кончилась. Второй группы у нас было пять банок, вся вышла.
Понятно. Донорскую кровь в госпитале научились заготавливать, а вот хранить долго – нет. Поэтому брали немного, приурочив это дело к предстоящим операциям. Видимо, среди раненых, намеченных к операции сегодня, один был со второй группой.
– Будем делать прямое переливание! – Михаил засучил рукав. – Подай систему.
– Уверены? – спросил Гольцов. – Если князю станет хуже, то вы после потери крови не сможете ему помочь.
– А вы на что?! – не сдержался Михаил. – Я свое дело сделал. Остальное за вами. Врачей полный госпиталь. Лучше рукой князя займитесь – там рана! – добавил он в сердцах.
Лиза протерла ему спиртом локтевой сгиб, ловко нашла иглой вену, затем ввела вторую в сосуд раненого. Михаил встал у стола, молча глядя на серое лицо друга. Запекшуюся кровь с него стерли, но так стало даже хуже. Особо жутко было смотреть на синие, помертвевшие губы. Местами на них алели капельки крови, вылетавшие со рта. Дышал друг редко и хрипло.
– Достаточно? – спросила Лиза, оторвав его от этого зрелища.
– Нет! – помотал головой Михаил. – Еще!
Он стоял так, пока не ощутил подступившую слабость. Закружилась голова. Но одновременно он с радостью увидел, как постепенно исчезает с лица друга бледность, а с губ – синева.
– Хватит!
Лиза ловко избавила его от иглы и перевязала сгиб локтя бинтом.
– Илья Савич, проследите, чтобы князя отнесли в палату и приставили сиделку, – распорядился Михаил и шагнул от стола. Голову повело, он качнулся. Подскочившая Лиза взяла его под руку.
– Что-то мне худо, – сказал Михаил.
– Столько крови отдал! – сказала любимая, не понятно: похвалив его или отругав. В предоперационной она помогла ему снять окровавленный халат и помыть руки, затем сделал это сама. Все так же придерживая жениха под руку, она вывела его в коридор. Там у Михаила зарябило в глаза от блеска погон и орденов. Толпа незнакомых ему людей в мундирах заполняла коридор, подступив чуть ли не к самим дверям предоперационной. Впереди Михаил разглядел начальника госпиталя Елаго-Цехина и… цесаревну.
– Как он? – метнулась к нему Ольга.
– Я сделал все, что мог, – тихо сказал Михаил. – Все, что мог…
Лицо наследницы исказилось.
– Князь жив! – поспешила Лиза. – И жить будет. Могу заверить в этом, ваше императорское высочество!
– Почему уверены? – недоверчиво спросил Елаго-Цехин.
– Потому что его оперировал лучший хирург Москвы! – гордо сказала Лиза. – А, может, и России. После Валериана Витольдовича, конечно, – добавила она, смутившись.
– Я хочу его видеть!
Ольга попыталась пройти в операционную, но начальник госпиталя торопливо взял ее под локоток.
– Погодите, ваше императорское высочество! Не сейчас. Я распоряжусь, чтобы вашего жениха перенесли в отдельную палату, устроили на койке, приставили сиделку. Тогда и присоединитесь к ней. Господа! – повернулся он к мундирной толпе. – Прошу покинуть госпиталь. Новость вы слышали, остальное – наша забота. Князь перенес тяжелую операцию и очень слаб. В таком состоянии опасна даже малейшая инфекция.
Толпа колыхнулась и стала редеть. Скоро коридор очистился. Остались только Ольга, начальник госпиталя и двое гвардейцев – охрана цесаревны, как понял Михаил. Стоять ему было трудно, и он прислонился спиной к стене.
– Что с вами? – спросил Елаго-Цехин.
– Михаил Александрович перелил Валериану Витольдовичу свою кровь, – ответила за него Лизу. – Заготовленной не хватило. Много крови отдал, поэтому сейчас ему худо.
– Спасибо! – Елаго-Цехин схватил руку Михаила и потряс. – Я этого не забуду.
– Я – тоже! – добавила Ольга. – Если с Валерианом… – она не договорила. – Вы сможете рассчитывать на меня, Михаил Александрович!
– Благодарю, – тихо сказал Михаил.
Лиза отвела его в ординаторскую. Там Михаил повалился на кушетку, но спокойно полежать ему не дали. Сестра принесла поднос со сладким чаем и булками. Лиза заставила его съесть все, затем села рядом, взяла за руку и нежно погладила ее пальчиками.
– Знаешь, – сказала тихо. – Сегодня я увидела тебя другим. Мой прежний робкий и деликатный жених исчез. Взамен появился решительный и суровый мужчина, который знал, что делать, и заставил прочих выполнять его распоряжения.
– Тебе не понравилось? – насторожился Михаил.
– Наоборот, – покачала головой Лиза. – Таким ты мне нравишься еще больше. Сегодня ты походил на Валериана Витольдовича: он точно также вел себя на операциях.
– Я у него учился, – сказал Михаил. – Но ты зря сказала, что я лучший хирург Москвы.
– Пусть знают! – фыркнула Лиза. – Тем более что оно так и есть. Или ты думаешь, я полюбила посредственность?
Михаил почувствовал себя неловко.
– Надо бы узнать, как там Валериан, – сказал, скрывая смущение.
– Схожу, – кивнула Лиза. – А ты лежи. После такой потери крови нельзя вставать. Попрошу Порфирия Семеновича, чтобы он выделил тебе палату. Свободные есть.
Она встала и вышла. Михаил некоторое время лежал, вспоминая детали прошедшей операции, и пришел к выводу, что все сделал правильно. Успокоенный это мыслью он не заметил, как уснул. Вернулась Лиза. Подойдя к кушетке, она некоторое время смотрела на спящего жениха, затем наклонилась и нежно поцеловала его в губы.
Глава 18
Мария встретила начальника Отдельного корпуса жандармов ледяным взглядом. Татищев поежился и отвесил поклон.
– Здравия желаю, ваше императорское величество!
– Хочу спросить, генерал, – сказала Мария, не ответив на приветствие. – Как случилось, что в центре Москвы, среди бела дня террористы без помехи расстреляли члена императорской семьи? Где были ваши люди? Вы уверяли меня, что после взрыва в Кремле и ареста виновных, революционеры боятся даже смотреть в сторону монарших особ. А на деле?
– Виноват, ваше императорское величество! – выпалил Татищев. – Готов понести наказание. Здесь мое прошение об отставке, – он открыл принесенную с собой папку.
– Легко отделаться хотите, Дмитрий Николаевич! – процедила императрица, жестом приказав папку закрыть. – Ушел в отставку – и взятки гладки? А кто будет выявлять просчеты и исправлять ошибки? Тот, кто придет вам на смену? Так пока он войдет в курс дел… Впрочем, – императрица пожала плечами, – если настаиваете… Я приму вашу отставку, но без пенсии и права ношения мундира. Устраивает?
– Э-э-э… – выдавил Татищев.
– Вижу, что нет, – усмехнулась Мария. – А раз так – докладывайте! У вас ведь есть, что сказать?
– Так точно, ваше императорское величество! – поспешил Татищев. – Первым делом замечу, что в князя стреляли не революционеры.
– Вот как? – императрица подняла бровь. – Кто же?
– Англичане. Подданные британской короны Джон
