Но с другой стороны, если та сцена в саду, свидетелем которой стал Стинг, повторялась ежедневно…
У Люси было богатое воображение, которое иногда играло с ней злые шутки. Вот и сейчас она будто бы ощутила, как на ее собственные плечи обрушивается кнут, оставляя кровоточащие рубцы.
Люси, сама не могла похвастаться счастливой семьей, но по сравнению с лордом Генмой ее собственный отец казался воплощением доброты.
Можно ли обвинять Минерву в том, что она пыталась спастись, используя дракона?
Люси невольно крепче обняла спящую Лейлу и твердо пообещала себе, что ее малышка будет счастлива.
Нацу и Роуг пошли к двери, явно собираясь немедленно отправиться в особняк лорда Генмы, чтобы показать Минерве, как опасно водить драконов за нос. На пороге Роуг обернулся, вопросительно взглянув на Стинга. Тот стоял, прижимая к груди Лектора, на лице — необычное для него задумчивое выражение.
Нацу тоже остановился, крикнул недовольно:
— Эй, ты не собираешься лететь с нами, чтобы наподдать этой сучке?
— Подождите, — поспешила вмешаться Люси. — Надо все обдумать…
— Можешь раздумывать, сколько хочешь, а мы собираемся вернуть Минерве должок, — прошипел Роуг.
— Нет, — вдруг произнес Стинг.
Все, в том числе Люси, изумленно уставились на него.
— Убитый дядька был, как те бандиты, которых мы прикончили по заказу из большого города. — Стинг говорил, осторожно подбирая слова. — Он бил Элис… Вернее, Минерву… Она ведь его дочь? Тогда это в двойне скверно. Нельзя бить своих детенышей просто так.
Он поколебался, потом продолжил:
— Около того дома воняло страхом… Не знаю как сказать. Так же я себя чувствовал, когда мы пришли в логово бандитов. Запах застарелой крови, запах мучений…
— Верно. — Нацу кивнул. — Я тоже это почуял. Значит, ты думаешь, что того дядьку стоило убить?
— Да, — твердо произнес Стинг.
— И ты не хочешь отомстить Минерве за Лектора? — недоверчиво спросил Роуг.
Стинг вымучено улыбнулся.
— С ним все в порядке, опасность ему на самом деле не грозила… А Минерва так выла, когда я убил того дядьку… Как дракон, когда ему очень больно.
Он взмахнул рукой, не в силах объяснить свои ощущения.
Люси начала понимать, что он чувствует, но тоже не смогла бы облечь это в слова.
— Ладно, — буркнул Нацу. — Теперь надо быть осторожнее с нашими котами.
— Я всегда буду брать Лектора с собой, куда бы ни пошел! — горячо произнес Стинг.
Роуг покачал головой, он явно был не согласен с решением отказаться от возмездия, но не стал спорить с друзьями.
Люси же раздумывала, как лучше сообщить новость Месту. Он наверняка захочет привлечь Минерву к ответственности, но громкий судебный процесс вряд ли пойдет драконам на пользу.
— От всей этой мороки так жрать сразу захотелось… Давайте поедим и все сразу забудется! — Нацу хлопнул Стинга по плечу, уже весело улыбаясь.
Люси предложила приготовить сладости с орехами и медом, которые особо любил Стинг, и воодушевленные драконы потянулись за ней на кухню.
Вечером вернулись Венди и Мест. К изумлению Люси на лице последнего пропал шрам, видимо, Венди все же настояла на том, чтобы его убрать. Пожалуй, это выглядело весьма символично. От Люси не укрылось, что между ними двумя что-то изменилось. Венди будто вся светилась изнутри, а в движениях Места пропала скованность. Похоже, они все решили между собой.
Люси надеялась, что их отношения продолжатся и возможно завершатся счастливым финалом. Несмотря на все произошедшее она не чувствовала к Месту ненависти, Люси считала, что он — хороший человек.
Драконы увели Венди в гостиную, собираясь рассказать обо всем, что случилось со Стингом. А Люси пригласила Места в свой кабинет, где тоже ввела его в курс дела.
Мест выслушал ее спокойно и, казалось, не был удивлен.
— Я с самого начала подозревал, что Минерва стоит за смертью ее отца. Однако убить человека ради мягкой игрушки… — Он скривился.
Люси только теперь осознала, что людям, не живущим, как она, рядом с драконами, кажется дикой причина, по которой Стинг согласился помочь Минерве.
— Для драконов их коты очень важны, они воспринимают их как живых существ, — попыталась объяснить она. — Люди ведь тоже регулярно убивают ради вещей, но никого это особо не ужасает.
Мест невесело усмехнулся.
— Верно, не людям, с их полной бессмысленных войн историей, судить драконов. Да и Стинг в этом деле выступил лишь как орудие, настоящий убийца — Минерва, она и должна нести ответственность.
— Об этом я и хотела поговорить. — Люси подалась вперед, поставив локти на стол и впиваясь в Места взглядом. — Я бы хотела, чтобы вы не доводили дело до суда.
Он нахмурился.
— С какой это стати? У нас есть показания свидетеля, которые могут изобличить Минерву…
— Да, но вопрос в том, кому поверят в суде: дракону или знатной даме? Думаю, вы не хуже меня знаете ответ. Суд, скорее всего, оправдает Минерву, и вполне, возможно, попытается свалить всю вину на Стинга. И что мы будем делать, если ему вынесут смертный приговор? Как вы вообще представляете суд над драконом?
Люси умолчала о том, что ей так же не хочется, чтобы стало широко известно, как драконы дорожат своими котами. Не хватало еще, чтобы какой-то ушлый бандит попытался повторить трюк Минервы. Конечно, теперь вряд ли кому-то удастся так легко похитить котов, но все же…
Мест надолго задумался, безотчетно поглаживая то место на щеке, где раньше был шрам.
— Я не могу оставить преступника гулять на свободе, — наконец, тяжело произнес Мест.
— Но мы ведь позволили вам уйти тогда, — очень тихо проговорила Люси.
Мест дернулся, точно от удара, рука метнулась к плечу, где оставил свою метку Нацу.
— Не думаете, что вы нам кое-что должны?
Нехотя Мест кивнул.
— Если бы лорд Генма не был таким ублюдком, я бы, пожалуй, не согласился. Но, пусть и нельзя служителю закона так говорить, он заслужил смерть.
На этом они с Люси и расстались.
***
Минерва собирала вещи, готовясь покинуть родной дом. Она не испытывала по этому поводу особой грусти, даже скорее радовалась.
Здесь каждый камень, каждый предмет мебели, каждая дорогая безделушка напоминали о прошлом. Вон маленькое красное пятнышко на зеленых обоях в гостиной: это отец отвесил матери такую сильную пощечину, что она упала и, ударившись головой о стену, до крови разбила лоб. Вот изящная фарфоровая фигурка пастушки, стоящая на комоде Минервы, на которой та всегда старалась сосредоточить взгляд, когда отец ее избивал…
Единственное, о чем Минерва жалела, так это о потерянном для нее огромном состоянии. Она надеялась не просто избавиться от отца, но и заполучить все его
