— О, подарки! Дракон приносит самке еду, пока она на сносях и потом охраняет кладку!
Мысленно Люси добавила в свою копилку знаний о драконах то, что они появляются из яиц. Собственно, это было ожидаемо.
— Ну, у нас тоже есть нечто подобное, жена следит за домом и воспитывает детей, а муж — добывает для семьи еду. — Люси старалась объяснять нарочито упрощенно, не вдаваясь в тонкости того, что иногда семью содержит как раз жена. — Все это уже после свадьбы.
— Свадьбы?
— Это такой особый обряд, когда любящие друг друга соединяются. Как бы сказать… После проведения обряда считается, что их души связаны на всю жизнь. И они могут кхм… спариваться только друг с другом. Хотя, конечно, бывает, что браки распадаются. И люди изменяют друг другу…
— Сложно все. — Нацу поскреб макушку и неожиданно выдал: — За тобой, наверное, многие самцы бегали.
— Вовсе нет. С чего ты взял? — Люси почувствовала, что щеки опять заалели.
— Ты приятно пахнешь, — с обезоруживающей бесхитростностью заявил Нацу. — Из тебя бы получилась красивая драконица. Такая золотистая.
— Пора вылезать, вода уже остывает, — пробормотала Люси, поворачиваясь, чтобы плыть к берегу.
В самом деле, не рассказывать же Нацу о том, что деревенские юноши по большей чести старались ее избегать, чтобы не вызвать гнев грозного и влиятельного отца. Единственные парни, с которыми она общалась достаточно близко: Грей и Джерар — просто друзья, у которых к тому же есть любимые девушки.
И о ее робких романтических фантазиях Нацу тем более знать не стоит. Все равно ведь теперь ей, вечной пленнице скал, можно забыть о мужчинах.
«Вот возьму да и огорошу Нацу сообщением, что он теперь мой главный и единственный ухажер», — зло подумала Люси, но, конечно же, промолчала.
Да Нацу не оценил бы ядовитой иронии, мог, не приведи боги, понять все буквально и полезть спариваться. Жуть!
— Отвернись, пожалуйста, пока я вылезаю на берег, — попросила Люси, когда вода доходила ей уже только до пояса, и приходилось сидеть, чтобы Нацу опять не увидел, чего не следует.
Но, как оказалось, можно было и не просить: Нацу успел уплыть к другому берегу. То ли проявил все-таки тактичность, то ли просто хотел еще поплескаться. Последнее вернее всего. Люси поспешила воспользоваться представившейся возможностью и, быстро выскочив на сушу, добежала до кустов, где лежали ее вещи. Пока она переодевалась в сухое, Нацу наплавался и тоже выбрался на берег.
Улегшись на песке, он раскинул руки и ноги, напомнив Люси о морских звездах, изображения которых она видела в книгах.
— Может, все-таки прикроешься? — без особой надежды попросила она.
Нацу не ответил, и, как сообщило раздавшееся через миг похрапывание, он уже успел уснуть, разомлев на солнышке.
Люси подняла валявшуюся на песке набедренную повязку Нацу. Старательно отводя взгляд, бочком-бочком подошла к нему и накрыла этим куском шкуры, точно одеялом. Всхрапнув, Нацу умильно улыбнулся и перевернулся на бок.
Присев рядом на корточки, Люси подперла подбородок рукой и всмотрелась в безмятежное лицо Нацу. Она прокручивала в голове все, что узнала за эти дни о драконах, сравнивала их с людьми и пыталась разложить все по полочкам.
Главный вывод, который Люси сделала: драконы не стихийное зло, как привыкли считать люди. Они — мыслящие существа, с которыми можно и нужно договариваться. Вот только получиться ли у Люси? Она всего лишь простая девушка с единственным талантом — рассказывать истории. Кто же знал, что он однажды спасет ей жизнь?
Разум тут же услужливо подкинул одну из историй, которые Люси любила в детстве. Сказку о «Красавице и Чудовище» ей рассказывала на ночь еще мама. Чудесная история о том, как прелестная дева силой любви изменила монстра.
Ага, можно влюбить в себя Нацу и делов. Люси криво усмехнулась. Гениальная идея! Вот уж тогда он точно ее никуда не отпустит из своего логова. Да она и представить не могла, как можно очаровать Нацу.
Беда в том, что в истории чудовище было человеком, потерявшим нормальный облик. А Нацу — не человек. Хоть и выглядит…
Хлопнув себя по заалевшим щекам, Люси прогнала навязчивые картинки.
Пока Нацу дрыхнет на солнышке, стоило заняться полезным делом. Выпрямившись, Люси отправилась собирать топливо для костра. От ее безжалостно разломанной кровати почти ничего не осталось, а сегодня нужно было пожарить мясо на обед.
Побродив в леске возле берега, Люси вернулась через некоторое время с охапкой веток, которую она связала своим мокрым платьем. Как оказалось, Нацу еще спал. Немного поколебавшись, Люси все же слегка потрясла его за плечо.
— Подъем!
Приоткрыв глаза, Нацу потянулся всем телом, точно кот.
— Эх, хорошо соснул. Полетели назад в логово? О, что это у тебя за ветки?
— Топливо для костра, чтобы жарить мясо.
— Точно! Нам же нужна жрачка! — спохватился Нацу и снова потянулся, сам того не подозревая, заставляя Люси отгонять смущающие воспоминания, потому что шкура сползла ему на самый низ живота.
— Лететь на охоту что-то в лом. Сейчас отнесу тебя в логово, а потом до ближайшей деревни смотаюсь.
Эти, казалось бы, простые слова подействовали на Люси как ушат ледяной воды, мгновенно заморозив все росточки мыслей о том, что Нацу — симпатичный парень.
Так просто говорить о том, что возьмешь с людей дань…
— Может быть, ты лучше поймаешь кабана? — предложила Люси. — Мне кажется, его мясо вкуснее, чем у коровы, которую ты получишь от деревни.
— Странные у тебя вкусы. — Нацу вскинул бровь. — Корова же гораздо вкуснее. Такая жирная, м-м-м…
Настаивать дальше Люси не рискнула.
Обратный полет в логово уже не доставил ей такого удовольствия, впечатление от прекрасных пейзажей, расстилавшихся под крыльями дракона, было испорчено мыслями о том, что вскоре этот дракон полетит обирать крестьян. Просто на правах сильного.
Да, конечно, феодалы, всякие герцоги, графы и бароны тоже драли с простых людей налоги. Но они хотя бы давали что-то взамен: защиту от разбойников или нападения соседей. Феодалы, по крайней мере, лучшие представили их сословия, прокладывали в своих землях дороги, строили больницы и храмы.
А драконы не давали людям ничего. Только забирали.
Потому что могли.
Уже ближе к ночи, когда Нацу вдоволь наелся говядины и наслушался новых сказок, Люси спросила его:
— Ты ведь можешь охотиться, зачем же тебе собирать с крестьян дань скотиной?
Ответ оказался до боли предсказуемым.
— Я ж дракон, мне должны приносить дань.
Но, видимо, поняв, что такого объяснения не достаточно, Нацу добавил:
— В старые времена дичи не всегда хватало, поэтому мы требовали
