Тем не менее благодаря мистеру Вуду, жизнь в Байборо обрела цвет и смысл.
Миссис Грапл предложила проживать у нее бесплатно, оплачивая лишь пропитание, но Ханна отказалась, потому как иначе чувствовала бы себя в чужом доме неловко. Познакомившись с подругами хозяйки, она обрела знакомых, которым с большим удовольствием наносила визиты, и, если бы у нее была работа, желание уехать из города пропало совсем.
Перед днем рождения миссис Вуд, Саймон поехал в Ньюборн, где собирался обойти весь город в поисках саженцев. Матушка страстно желала заполучить новейший сорт чайной розы редкого желтого цвета. Задача была не из легких, поэтому он задержался в дороге. А поскольку миссис Грапл желала заполучить подобную красоту тоже, то попросила племянника привезти и ей, а в благодарность за хлопоты задумала приготовить любимые им толстые мюнхенские сосиски с вкраплениями трав и пряностей.
Ханна спешила из мясной лавки домой, когда заметила преследующую ее незнакомую женщину. Ускорив шаг, удалось оторваться от преследовательницы, но та уже не таясь, побежала следом. Ханна не растерялась. Решив, что лучшая защита — нападение, резко свернула за угол здания и прижалась к стене, и когда преследовательница выскочила из-за стены дома, они столкнулись лицом к лицу.
— Что вам от меня надо? — грубо выпалила мисс Норт, пристально вглядываясь в женщину, которая от неожиданности растерялась.
Она выглядела странно. На вид ей было не больше двадцати пяти, но на молодом лбе уже отчетливо прорезались горизонтальные морщины. Кожа лица чистая, но склонная к отекам, и в целом чувствовалось начало увядания, свойственное тем, кто изрядно и часто заливает за воротник.
— Я… я… — заикаясь, начала говорить незнакомка. — Я хотела поговорить!
— О чем? — ледяным тоном поинтересовалась Ханна.
— Вы знаете одного человека. Мистера Вуда, — неуверенно выдавила из себя молодая женщина.
— Нам не о чем говорить. Уходите! — отрезала Ханна и как можно скорее зашагала в сторону дома.
— Подождите! Пожалуйста, подождите! — в голосе бежавшей за ней незнакомки чувствовалось отчаяние и унижение. — Пожалуйста, не забирайте Саймона!
Ханна остановилась.
— У меня нет и не было намерений забирать мистера Вуда у кого бы то ни было. И я думаю, что вам следует разговаривать с ним, а не со мной, — она снова попыталась уйти, но женщина продолжала бежать за ней.
— Но он увлечен вами!
— Но им не увлечена я, — парировала Ханна, ругавшая себя за жалость, вынудившую ее заговорить с незнакомкой. Но преследовательница оказалась настырной и схватила ее за руку.
— Если вы к нему равнодушны, не забирайте его у нас с Кристиной! — с жаром молила она.
— Не имею чести знать ни вас, ни Кристину! Отпустите! Или я буду кричать.
— Это моя дочь!
— От мистера Вуда? — равнодушно уточнила мисс Норт, хотя в душе была поражена новостью и ошарашена.
Женщина кивнула головой.
— Тогда тем более не понимаю, почему вы преследуете меня. Это только ваша связь. Я отношусь к мистеру Вуду, как к другу, не более, и надеюсь, что скоро смогу уехать из этого городишки и забыть Байборо навсегда. Я дала вам исчерпывающий ответ?
Едва женщина кивнула, Ханна зашагала прочь.
Совершенно внезапно осень стала серой, самой обычной, похожей на все те, что были прежде в ее жизни. Ушло очарование свежего утра, пахнущего свежестью и сопревшей листвой. Больше не хотелось улыбаться.
Ханна не лгала незнакомке и действительно видела в Саймоне лишь друга, но она почувствовала себя обманутой, опустошенной. Ведь на месте преследовательницы могла бы быть сама, если бы у нее был ребенок от Айзека. Она представила, как могла караулить его у дома и выпрашивать денег, чтобы купить еды или теплой одежды…
«Он ничем не лучше Айзека. Такой же двуличный лицемер и лжец…»
Вернувшись домой, отдала миссис Грапл сосиски и, сославшись на головную боль, поднялась к себе. Если хозяйку и удивило ее поведение, то она ничего не сказала.
Когда пришел мистер Вуд, Ханна впервые не пожелала спуститься, опасаясь, что выскажет о его лицемерии все, что думает.
Саймон сидел в гостях долго, дожидаясь Ханну, но, так и не дождавшись, вынужден был уйти, оставаясь в недоумении.
На следующий день она спустилась к столу, но он, сразу же, почувствовал в ней перемены. Мисс Норт улыбалась, смеялась над его шутками, но не было больше в ней открытости и искры, что делало ее равнодушной, отстраненной, закрытой ото всех.
После ужина миссис Грапл удалилась на кухню, оставив молодых людей наедине.
— Ханна, я не понимаю, что с вами происходит? — первым начал разговор мистер Вуд.
— Я не понимаю, о чем вы, Саймон.
— Перестань! Ты не умеешь лгать!
— Я не лгу. Я говорю честно. Так же, как всегда.
— Тогда я совершенно не понимаю, что с вами, — он был сердит, раздосадован и задет. — Ты можешь сказать, что произошло? Я обидел тебя чем-то?
— Нет, — с равнодушно — приветливой улыбкой ответила она.
— Не лги! Еще позавчера ты была другой! Я не уйду, пока ты не скажешь, что произошло?
— Я та же, Саймон.
— Не лги! — крикнул он, хлопнув рукой по столу. Чашки на блюдцах тонко звякнули, подчеркивая его ярость.
Не желая выслушивать недовольство, Ханна поднялась из-за стола и демонстративно покинула гостиную. Пораженный мистер Вуд остался стоять в тишине комнаты, разрезаемой равномерным тиканьем часов.
Ханна думала, что он обидится и некоторое время не будет появляться в доме, но она ошиблась. Уже к вечеру Саймон пришел вновь. Она не успела подняться к себе, когда он опустился перед ней на колено и протянул бархатную коробочку с кольцом:
— Мисс Норт, согласитесь ли вы стать моей супругой? — произнес торжественным голосом.
Услышав столь ожидаемые, трепетные для девичьего сердца слова, Ханна не удержалась и расплакалась. Но не от счастья. Отрицательно покачав головой, она дернулась, чтобы убежать наверх, но не успела. Мистер Вуд держал ее за руку и не отпускал.
— Почему? — тихо спросил, испепеляя ее взглядом.
Молчать и не дать ответ — означало проявить трусость, испугаться сказать правду.
«Я боялась сказать правду Айзеку, а сейчас тоже боюсь? Чего?» — сделав над собой усилие, Ханна заговорила:
— Я обещала некой леди не забирать тебя у нее и у Кристины… — дело было не только в этом, но именно лицемерие Саймона тяготило ее, и об этом она хотела рассказать.
— Я ей ничего не должен. Если я заходил к ней, это не дает ей право…
— Перестань, — прервала его Ханна. — Мне нет дела до этого.
— Сесиль — проститутка из салона Розы! И это ничего не значит! — с жаром шептал Саймон.
— Но ты же продолжаешь ходить в салон.
— Я буду тебе верен!
— Не обещай того, чего не можешь выполнить. Давай останемся друзьями и забудем этот день.
— Я не хочу быть твоим другом! — с отчаянием в голосе воскликнул он.
— Прости, Саймон, — убрав его руку, Ханна поднялась по лестнице
