— Они живут уединенно. Вы хотите, чтобы я к ним постучался в двери? — огрызнулся Лиам.
— Не знаю как. Это ваша работа!
— Какой же вы сноб! Знаете, я с самого начала понял, почему мисс Норт уехала от вас с вашими недоброжелателями. Да-да! Потому что у вас мерзкий бабий характер…
Не успел Лиам закончить тираду, как получил кулаком в нос.
— Говнюк! — вырвалось у возмущенного Таггерта, и он ринулся дать сдачи.
Глава 5
— Я недооценил вас, Элиас!
— Конечно, вы же большого мнения о себе.
— Как и вы! Кстати, где научились махать кулаками? Для джентльмена недурно. Весьма недурно! — шмыгая разбитым носом, заметил Таггерт. Кровь не переставала течь, поэтому он сидел, задрав голову.
— В университете увлекался боксом, — ответил Айзек, осторожно ощупывая отекшую скулу.
— Надо же, сказали бы раньше, а то я думал, вы и впрямь, как баба.
— Держите язык за зубами или вам мало сломанного носа, нужно, чтобы еще и зубов не досчитались?
— Радуйтесь, что я не использовал гадких приемов.
— Попробовали бы провернуть при стольких свидетелях, от прилипчивой клички не отделались…
— Вы слышите? — прервал Айзека Таггерт, подняв палец и требуя молчания.
— Нет.
— Прислушайтесь!
С минуту они сидели, притаившись и вслушиваясь в тишину, а потом услышали нечто, похожее на всхлип.
— Что это?
— Подозреваю, что мисс Норт. Как вы и хотели, скоро ее увидите!
— Хм. А другого варианта встретиться быть не могло?
— Элиас! — с ударением на имени произнес Лиам. — Учитесь во всем видеть хорошее.
— Отлично. Вам осталось подать пример, потому что штраф я вычту из вашей оплаты.
— Да ты скот, Элиас! — с возмущением выругался Таггерт.
— А как же видеть хорошее? — поддел Айзек мужчину.
Между тем женские всхлипы стали громче.
— Ну, Элиас, пользуясь случаем, можете высказать мисс Норт все, что у вас накопилось в душе. А после, когда выйдем из-под заключения, можете сесть на поезд и уехать.
— Заткнитесь, Таггерт! — шикнул Айзек.
— Да вам слово против не скажи!
— Не начинайте заново, если не хотите, чтобы шериф удвоил срок заключения. А еще я хочу есть и очень зол. Прямой удар левой у вас вышел чувствительный…
— Рот закрыли, бездельники! — раздался грубый женский голос, и перед решетками камеры возникла необъятная негритянка в цветастом хлопковом платье. — Раскричались! Девочку напугали! У, чтоб вас…! — пригрозив пухлым кулаком, женщина прошествовала к дальней камере у самого окна. Раздалось бряцанье ключей, потом скрип открываемой двери.
— Ну, что ты расплакалась?! — неожиданно ласково спросила она. — Хочешь, арахисового печенья принесу?
Что ей ответили, мужчины не смогли разобрать. Мисс Норт говорила приглушенно, а потом так же стала отвечать и негритянка. Айзек и Лиам переглянулись и, не сговариваясь, прижали головы к решетке и попытались уловить хоть что-нибудь.
— Вот я вам, шалопаям! — раздалось под ухом, — Голодными оставлю! — несмотря на изрядный вес, женщина умудрилась подкрасться незаметно, не издав ни звука.
— Простите, мэм, — неожиданно вежливо произнес Айзек, и слегка склонил голову в приветствии. — Мы не хотели вас потревожить. Приносим свои глубочайшие извинения.
Негритянка облизнула розовым языком пухлые губы, внимательно, с сомнением оглядела его, а потом, не говоря ни слова, вернулась к Ханне. Быстро закрыла ее камеру и ушла.
— Что это было? — озадачился Таггерт.
— Вы же у нас величайший детектив, — съязвил Айзек, скривив ехидную улыбку.
— Да, и подслушать не удалось, и еды мы, судя по всему, получим не скоро. А день так здорово начинался! — с грустью посетовал Лиам.
Ночь прошла дьявольски отвратительно. Заснуть не удавалось, потому что на голодный желудок плохо спят даже медведи. Да и деревянные жесткие лавки не позволяли удобно разлечься. Не говоря уже о ноющих от любого движения ранах, полученных в недавней схватке.
Утром, до появления шерифа, негритянка несколько раз гордо проплывала мимо камеры, скашивая в их сторону глаза, но не произнесла ни слова. Между тем до помещения тюрьмы донесся соблазнительный запах еды. Айзеку и Лиаму ничего не оставалось, как изображать безразличие, поэтому разлегшись на лавках, они делали вид, что продолжают дремать.
Между тем, величаво покачивая широкими бедрами, женщина принесла еду Ханне. Запах мясного рагу с овощами сейчас казались им вкуснее, чем меню в «Золотой Устрице». Животы урчали и завывали, требуя чего-нибудь съесть, но выпрашивать еду Айзек, как благородный джентльмен не собирался, это было ниже его достоинства, а Таггерт, не такой гордец, соответственно при нем тоже решил изображать гордость. Они храбрились, но тяжкие вздохи в безмолвии как назло получилась громкими.
— Элиас, поскольку вы же у нас не только сильный, но и умный, расскажите чего-нибудь интересного?
— Я вам не клоун на воскресной ярмарке.
— Если вам нечего сказать, так бы и ответили, — поддел Лиам.
Презрительно фыркнув, Айзек вынужден был начать рассказывать. Сидеть в тишине ему тоже надоело.
— В 1876 году отмечался столетний юбилей государственности и в честь этого события в Филадельфии проводили Всемирную ярмарку. Она называлась Международная выставка искусств, мануфактур, земледельческих продуктов и шахт…
— Элиас, я просил рассказать нечто интересное, а не убаюкивать меня нудными, совершенно ненужными рассказами о всяких ярмарках.
— Конечно, вам только дай кулаками махать, а голова нужна, чтобы шляпу и усы носить?
— О! — разочарованно выдавил Таггерт. — Вы еще и зануда! С кем я связался! Лучше молчите…
— Ну, уж нет, просили рассказать — так слушайте!
Первые три минуты Лиам корчил недовольные мины, потому что фразы: гигантский паровой двигатель Корлисса, паровой двигатель фирмы Моррис, двигатель Брайтона, работавший на углеводородном сырье, газовая аппаратура представлялись ему весьма расплывчато. Он только знал, что в топку паровоза кочегару нужно непрестанно кидать уголь, и на этом все его познания о техническом прогрессе заканчивались. Но когда Айзек заговорил о вычислительной машине Гранта — механическом чуде, предназначенном для выполнения расчётов математических таблиц, ему стало любопытно.
— Только представьте себе, Таггерт, она может выполнять достаточно длинную последовательность арифметических операций почти автоматически и снабжена устройством для печати результатов. Это такой прогресс! А что будет через десять лет или двадцать?! — восхищенно повествовал собеседник.
— Вы поэтому выбрали профессию инженера?
— Нет, мама заставила… — заметив, как у Таггерта поднялись брови, рассказчик сменил тему. — Еще я видел на выставке первый трактор и первую паровую машину! Только представьте, каково это — ездить в повозке без лошади!
— Если бы я вас не знал, подумал, что вы врун и сказочник.
— Будете говорить гадости, вспомню про шоколадную линию для выпуска…
— Говорю же, вы безжалостный скот! — огрызнулся голодный детектив и повернулся лицом к стене, показывая, что больше не слушает. Но после нескольких минут раздумий, Лиам не выдержал:
— А эта ваша паровая машина большая?
— Ага. Одни колеса почти с мой рост.
После долгого молчания Таггерт пробормотал вслух:
— Нет уж. Лучше на коне, по старинке. Оно как-то привычнее.
Через полчаса женщина снова зашла к Ханне, а потом принесла и сунула в щель две миски. Ошарашенные радостью Айзек и Лиам подпрыгнули и едва ли не на перегонки бросились за тарелками.
Негритянка не спешила уходить, разглядывая,
