Изощренные манипуляции эльфа лишь укрепили уверенность в собственной правоте.
— Хватит меня мучить.
Вместо ответа Маир перестал имитировать языком акт, который должен был стать следующим номером этого вечера, и вновь сосредоточил внимание на напряженном комочке плоти, необычайно остро реагировавшем на каждое прикосновение. Попутно ладони эльфа отпустили мои бедра, скользнув вверх, под тунику, накрывая грудь, сжимая ее, зажимая и перекатывая твердые горошины сосков.
Я все-таки захлебнулась. Собственным криком. И под глазами полыхнуло белым, и сердце, ставшее огромным и горячим, подкатило к горлу, осушая его — к демонам ребра, эту клетку не сломать! Кровь волнами гуляла по венам, то сжигая кожу, то доводя до озноба. А причина этой цепной реакции таилась внизу живота, сначала сжавшись, буквально до точки, а после взорвавшись так, что отголоски проникли в каждую клетку, изменив их раз и навсегда.
Постепенно я приходила в себя. Мне показалось, будто тело овеял легкий ветерок, а сама я куда-то плыла или скользила. В следующий миг стало горячо. Я распахнула глаза. Надо мной навис Маир. Он шире развел в стороны мои ослабевшие ноги и вклинился между ними, прижимаясь так тесно и так жарко, и да… голова моя теперь находилась ближе к другому краю кровати.
— Венн, — эльф прошептал мое имя одними губами. Он немного приподнялся и подался вперед.
На вторжение я откликнулась всхлипом, коленями обхватывая бедра Маира. Наверное, в попытке не пустить дальше… глубже. Или желая взять короткую паузу.
Маир решил, что верно последнее. Он замер, уткнувшись лбом в изгиб моей шеи. Я пришла в себя настолько, что смогла ощутить его дрожь и услышать неглубокое, но тщательно контролируемое дыхание.
Ладони сами легли на мужские плечи. Дрожь под моими пальцами усилилась. С тихим стоном Маир обхватил меня руками, а в следующий миг мы уже лежали на боку.
Он двинул бедрами — вышел почти целиком, потом снова скользнул внутрь, но не так глубоко, как в первый раз. Я внимательно следила за тем, как менялось его лицо. Трепет век, раздувавшиеся крылья прямого носа, изломанная линия губ — это увлекало и даже немного отвлекало от размеренного ритма в глубине тела.
Безумный фейерверк ощущений оставил меня опустошенной. Внутри лишь слабо тлело какое-то приятное тепло, но не более, однако обиды я не чувствовала. То, что происходило сейчас, было для Маира. Ему следовало поставить памятник уже за то, что он вообще подумал о моем удовольствии. За то, что он доставил его мне, памятник мог бы быть в полный рост. А за то, что сделал это до того, как озаботился своими нуждами, его стоило отлить из бронзы…
Пальцы, лежавшие на моем бедре, сильно сжались, впиваясь в кожу и оставляя следы, но я не вскрикнула и даже не дернулась. С какой-то странной жадностью я впитывала чужое удовольствие. Оно отражалось в каждой черточке Маира, в каждом едва заметном его движении.
— Вееен, — выдохнул он в мою макушку.
Я почти услышала, как тлеющий уголек внутри, затрещал, полыхнул искорками, намекая на готовность вновь превратиться в пламя. Я даже засомневалась в том, что девственница и вагинальный оргазм такие уж несовместимые понятия, как об этом пишут в умных книгах.
Маир опрокинул меня спиной на постель. Прижав к ней всей тяжестью своего веса, он безостановочно покрывал мое лицо поцелуями, словно находился в каком-то трансе.
Ощущение предельной наполненности внутри медленно исчезало. От этого открытия меня отвлек очередной поцелуй Маира. Он пришелся в шею и отличался от предыдущих. Я отчетливо почувствовала, как по коже скользнул язык. В том, как Маир ласкал мое ушко, уже не было ни намека на неосознанность, наоборот! И в губы он потом целовал меня так же — со страстью и желанием вызвать отклик.
Когда дело дошло до моей груди, между ног стало горячо и влажно, а внутри я вновь ощутила вот уже минут десять как знакомую упругую твердость. Только теперь не возникало желания абстрагироваться. Совсем нет. Я нетерпеливо заерзала под Маиром. Он понял мой намек абсолютно правильно, а потом… потом еще долго доказывал, что умные книжки врут и про несостоятельность мужчин после долгого воздержания.
О передышке я попросила сама. Мою просьбу услышали. После третьего раза.
Сегодня без вдохновляющих фоточек:)
ГЛАВА 21
Доброе утро не является гарантией доброго дня.
Вопрос о том, что же меня разбудило, исчез, стоило повернуть голову вправо и увидеть Маира. Он только-только вылез из душа, даже не успел как следует вытереться, но полотенце вокруг бедер обмотал. Для этих целей выбрал даже не то, что для волос, а нормальное, скрывавшее ноги до середины икры, но толку с того!
Возможно, в этом крылась какая-то неизвестная мне культурная особенность, но со своим голым торсом на воплощение скромности Маир мало походил. И прошедшая ночь показала: слова «стыдливость» и «Древний» нельзя употреблять в одном предложении.
— Доброе утро…
Я согнула руку и примостила на раскрытой ладони щеку:
— Вопросительные интонации мне показались или?..
Маир дернул плечом. К постели он шел не спеша, я не торопила, не злилась — просто наслаждалась видом. Когда Древний перетек в положение лежа, вытянувшись во весь рост за моей спиной, я глянула на него поверх плеча. Спокойствие Маира передалось и мне, словно вирус, который распространяется через взгляд, а не воздушно-капельным путем, как его собраться.
Я с удовольствием настроилась на новую волну, поскольку сигнал был четким и ясным, без помех в виде безразличия и равнодушия.
— Если душ свободен, то я следующая.
В посещении ванной не было особой необходимости — мы с Маиром побывали там еще ночью и честно занимались тем, что терли друг другу спинки… Если честно, то тер он, а, когда пришла моя очередь, я уже почти спала, поэтому Древнему пришлось справляться самому.
Да, не было необходимости в посещении ванной. Была острая необходимость в выполнении каких-то привычных и простых действий. Почему? Вроде мы солнце встало с той же стороны, мир не перевернулся с ног на голову, но… что-то изменилось. Что-то не очень заметное, но очень важное. На данном этапе не хотелось препарировать свои чувства. Для этого еще наступит время. Когда я помогу Маиру, когда опять останусь одна в своей квартире, лицом к лицу с реальностью.
— Если можно, не задерживайся надолго.
Мои пальцы дрогнули и узел, который я мастерила, чтобы скрепить на груди покрывало, распался. Ткань сползла к талии. Просьба Древнего произвела фурор, иначе и не скажешь.
— Мы куда-то спешим? — я опять потянулась к углам покрывала, но Маир перехватил мою ладонь, потянув на себя. Я обернулась, недоумевая.
— Просто хотел с тобой… поваляться.
Короткая заминка
