Мы с Маиром не спешили, и после, уже сидя в ванной и позволяя Древнему — вновь! — тереть мою спинку и перебирать волосы, я пришла к выводу: это утро смело можно назвать томным. Оно определенно удалось!
* * *Завтрак закончился ближе к обеду, и он занял достаточно времени, несмотря на поздний подъем и долгое утро. Времени на общение с Маиром было предостаточно, однако ни один животрепещущий вопрос мы так и не затронули. Не хотелось. Ведь интереснее обсуждать — предельно серьезно! — насколько куст в саду, который прекрасно виден из окон кухни, похож на памятник бравому полководцу древности и специально ли его так обрезали.
После завтрака мы могли отправиться либо на прогулку, либо в опять постель. Маир бросил взгляд в сторону лестницы на второй этаж и шумно вздохнул. И мне хотелось вернуться в спальню, но здравый смысл требовал внять его доводам. Наверное, Древнему сознательная часть личности тоже шептала что-то толковое, именно по этой причине он не предложил мне варианты на выбор, а заявил: мы идем на прогулку. Над ультимативным тоном я не стала шутить. И язвить не стала.
В спальню все же пришлось вернуться. В свою и чтобы утеплиться, а заодно и сменить образ. Об этом мне напомнил не Маир, а проснувшаяся осторожность — кто мог сказать, как тут работает закон. Не хотелось бы, чтобы вчерашние бравые ребята, решившие еще раз, обнаружили в компании Древнего девицу искомого колера.
Мое преображение не осталось без внимания Маира. От комментариев он воздержался, лишь еда заметно дернул правой бровью. Я в этом усмотрела знак одобрения. Чего только не разглядишь в обыденном, если настроение подходящее!
Подтверждением свеженькой теории стал пейзаж. Нет, со вчерашнего дня он никак не изменился, но сегодня… я ощущала почти умиротворение.
Мы почти дошли до самого пляжа, где море выплескивало белую пену, но та настойчиво пыталась вернуться к волнам, оставляя на потемневшем песке белесые разводы.
Маир опережал меня шагов на пять. То, как естественно Древний смотрелся на фоне лениво плещущегося моря, в первый момент вызвало удивление, но потом… Две равные силы, не вступающие в конфликт, всегда дополняют друг друга. Если бы я хоть немного разбиралась в живописи или поэзии, я бы подобрала более красочное и образное объяснение, но я всего лишь маг-телохранитель.
Древний обернулся, будто понял, что я думаю о нем. Я улыбнулась, когда наши взгляды встретились. И улыбка, когда я внимательно всмотрелась в холодные глаза. Она сползала медленно, мышцы сопротивлялись, это было почти больно. Больно было глазам — из моего взгляда уходило тепло. Похолодели кончики пальцев, в солнечном сплетении в считанные мгновения образовался кусок льда. По коже побежали мурашки, и волоски встали дыбом…
«Венн, ты форменная идиотка, а не маг-телогранитель!» — проорала я мысленно.
Вдох-выдох, и я обернулась, сохраняя на лице застывшую маску — того и гляди от внутреннего напряжения она захрустит и осыплется на белый песок колкими осколками.
В двадцати шагах, на пригорке стоял мужчина. Тусклый свет лился сквозь мутную тонкую пелену облаков за его спиной, мешая разглядеть лицо. Ветер, как взбесившийся дворовой пес, трепал черные короткие кудри, то сбивая всю копну на бок, то кидая в лицо, при этом становились видны уши. В любой другой ситуации я бы нашла это забавным, но не сейчас. В фигуре незнакомца не было ничего забавного. Я кожей ощущала его напряжение, оно искрило, как закоротивший провод. Незнакомцу, в отличие от Маира, здесь было не место — настолько сильно он диссонировал с окружающей средой.
Шелест воды и свист ветра скрыли его реплику, но я прочла ее по губам — спасибо тяжелой грозовой туче, добравшейся до нас и распугавшей эфирные облачка.
Удивительно! Внутри все сжималось от страха перед реальной мощью мага, а у того немели губы при встрече с нежитью. Во всяком случае, именно так он должен был меня воспринимать.
Легче мне от осознания этого факта не становилось. Напряжение требовало выхода и нашло его. С моих губ сорвался вопрос, ответ на который я действительно хотела узнать:
— Почему я?
Взгляд карих глаз стал колючим, в уголках кожа собралась острыми морщинками, а крылья тонкого носа затрепетали, как у породистого жеребца. Породистый — это слово как нельзя лучше описывало внешность последнего любовника Сальмельдис. Я даже ее понимала. Немного.
Мужчина сделал пару решительных шагов вперед, но резко остановился.
— Где ты?! Струсил и решил отвлечь меня своими иллюзиями? Так и я могу тебя ими развлечь — выходи!
От резкого окрика стайка птиц поднялась с ближайшего холма, громким окриком выражая недовольство тем, что вынуждена покинуть облюбованное место. Едва замолкнув, они заголосили снова. На этот раз их спугнул Маир, появившийся из-за холма. Он появился передо мной, наполовину заслонив собой. Даже если бы он и хотел заслонить меня свой спиной — отношения у него с сестрой были слишком прохладными для такого самоотверженного поступка.
Маг отшатнулся, но в последний момент остановил себя, пересилил, и не отступил.
— Теперь можешь, — Маир согласно качнул головой. — А она, — Древний небрежно махнул рукой через плечо, указывая в мою сторону, — из плоти и крови. Тебя сбило с толку то, что мы вместе? Не удивляйся! Недосмерть заставляет задуматься, и вот проходит полторы тысячи лет — и ты на многое смотришь совсем другими глазами.
Я могла бы поаплодировать Маиру! Он ни единым словом не соврал!
Восторги пришлось приглушить — глаза мага превратились в узкие черные щели. Он явно не испытывал восторг от нового расклада.
— Недосмерть говоришь… Придется исправить свою досадную ошибку. Ничего личного, ты ведь понимаешь! — его смех пробежался по нервам, как колючей проволокой по коже провели. — Кто, если не ты… величайший из экспериментаторов и непревзойденный мастер иллюзий, Смертельные Сумерки!
Маг даже отвесил поклон, будто на самом деле признавал за Маиром право на все озвученные «титулы».
— Неужели вор так не стал богаче пострадавшего? — с искренним интересом поинтересовался Древний. Его, как мне показалось, совсем не пугала ни ярость противника, ни его мощь.
— Ты же знаешь, для чего мне нужна была ваша сила.
Маир еще раз кивнул.
— Да, я по привычке экспериментировал. В моих обстоятельствах предметом исследований стал дар, доставшийся от тебя. Я знаю, чего ты всегда боялся.
Я ожидала увидеть как лицо мага, наконец, исказит гримаса гнева, а оно будто застыло.
— И знаешь насколько сильно, — прошипел мужчина, — и я ни перед чем не остановлюсь! Когда мы встречались в последний раз, у тебя был призрачный шанс на победу. Сейчас его нет. На что же ты рассчитывал?
Маир пожал плечами и спокойно ответил:
— Наверное, тоже хотел исправить свою досадную ошибку. Признаюсь, пока
