— А если он не придёт?.. Я не уверен, может быть, он вообще здесь бывает раз в неделю… Да мы ничего не сделали! Там старуха была — лет сто наверное! Как увидела ствол — так с копыт. Мы стали смотреть, а она не дышит. А больше спрашивать не у кого. Разве что по соседям пойти… И что делать?
Инга резко притиснула своего рослого спутника к стенке и зажала рукой его рот. Вырываться он не стал, но в глазах появилось что-то отчаянное. Она дождалась, чтобы он понял, что не надо кричать, и потянула наверх, обратно на чердак.
— Да кто ты такая? Зачем ты им нужна? — зашипел он, по счастью, понизив голос до шёпота. — Там бабушка!.. прабабушка… Да какая разница?! У меня никого больше нет! Может, это вы бандиты? С кем ты всё время разговариваешь?
— А они по-твоему кто? — Инга тщательно прикрыла дверь и затянула на место толстый болт, с помощью которого кто-то из предприимчивых жильцов создавал видимость того, что чердак закрыт. — Подумай: что бы сделала полиция, если бы при них старушка помирать начала? Скорую бы позвали!
Он, может быть, и понимал, что она говорит, но явно не мог смириться и всё время смотрел на дверь.
— Слушай! Ты ей уже не поможешь. — Инга говорила спокойно, стараясь выражаться как можно конкретнее. — Они ждут тебя. Если поймают — будут пытать. Захотят убедиться, что ты со мной не знаком. Знаешь, что сложнее всего доказать? Что ты действительно не знаком и ничего не знаешь.
Парень нервно хмыкнул.
— Пытать…
— Они уже пытали одного человека. Забили до смерти, — пояснила Инга.
Он покосился на неё.
— И что теперь делать?
— Лучше всего пойти со мной.
— Куда?
— Точно не скажу, но там ты поговоришь с тем, с кем я всё время разговариваю. Он лучше объяснит, что происходит.
В голове у Инги крутился вопрос: "Что это за личности, которые так быстро вычислили адрес парня и опередили нас? Для этого нужно пробивать номер машины, иметь доступ к базе данных ГИБДД". Ответа у неё не было.
Через пять минут они покинули опасный двор и вышли на соседнюю улицу. Пока ещё парень слушался свою странную спутницу, но выглядел мрачным и потерянным.
— Алё! Что дальше? — Инга напомнила Сокольскому, что вообще-то они до сих пор в опасности.
— Выходите на набережную и идите в сторону гавани. Я вас подхвачу, — ответил голос в её ухе.
Парень даже не отметил, что начал он свой странный путь с длинноволосой шатенкой, а на набережной оказался под руку с коротко стриженной блондинкой, и вывернутая наизнанку куртка её из чёрной превратилась в ярко-розовую.
— Как тебя зовут? — спросила Инга.
— Виктор, — машинально ответил её невольный спутник. — Виктор Чехов.
— Чехов? Как писатель? Хм…
Серебристо-серая "Хонда" бесшумно подъехала сзади. Инга дёрнула Виктора за рукав, и потащила на заднее сидение. Машина плавно снялась с места, увозя двадцатипятилетнего Виктора Чехова в неизвестность.
* * *
Весенняя зелень радует глаз однообразием. Куда ни глянь — один и тот же ровный оттенок, и у молодой листвы, и у травы. Всё светло-золотисто-зелёное, юное и чистое, не успевшее потемнеть, приобрести индивидуальность, покрыться пылью, манит запахами новизны и свежести, как воспоминания юности. Правда, в экзотическом кафе, на островке небольшой речки, рядом с мостом, по которому безостановочно сновали машины, к весенним ароматам примешивался отчётливый след выхлопных газов. Но не беда, такое случалось лишь при Северном ветре.
Сокольский пожал руку полковнику Баринцеву и опустился на стул. Прошло чуть больше суток с того момента, как они добыли флешку Олега, но измениться успело многое.
— Неплохое место, — заметил Сокольский, профессионально оглядевшись, не поворачивая головы.
— Исключает подглядывание и подслушивание, — закончил за него Александр Борисович. — Надёжнее, чем в моём кабинете. Особенно учитывая последние выводы аналитиков.
— Утечка не из нашего отдела, — с нажимом проговорил Сокольский, и наконец-то перестал оглядываться. — Но вы правы, так надёжнее.
Баринцев наблюдал за ним, пытаясь по лицу определить перемены, которые произошли в Игоре после трагической гибели его брата. Сложно делать выводы по человеку, который контролирует себя так хорошо, как Сокольский. Полковник верил, что с ним Игорёк никогда не лицемерит, но всё равно опасался, что подчинённый скрывает от него свои чувства из опасения, как бы его не сняли с операции. Пару недель назад, на похоронах, Сокольский выглядел так рассеянно, что Баринцев засомневался в собственной оценке его способности продолжить начатое.
— Как ты? — спросил Александр Борисович, хотя вопрос подразумевал возможность уйти от ответа.
Сокольский посмотрел ему в лицо своими серыми, удивительно прозрачными глазами. Прямой, ничем не замутнённый взгляд, белки глаз чистые, без лишних прожилок. Никаких признаков бессонных ночей, эмоциональных стрессов и тому подобного.
— Я в норме. — Ответ того же уровня, что и вопрос. — Вы видели запись с флешки?
— Да, видел. И согласен с твоими выводами. — Баринцев сделал глоток кофе, но тут же вернулся к разговору. — Против фигуранта у нас нет ничего конкретного. Ты это сам понимаешь. — Сокольский смотрел на него вопросительно, и Баринцев добавил: — Догадки к делу не пришьёшь. Сам подумай: аудио со сплошными помехами и видео, сделанное с большого расстояния, без резкости и звука… О чём они разговаривали? Где признаки преступного сговора? Кстати, ты изучил материалы по фигуранту?
Сокольский облокотился о стол и задумчиво поглядел на плакучие ивы, густо растущие вдоль берега. Казалось, что их окружает зеленоватая дымка…
— Маловато, чтобы делать выводы, — сказал он, не глядя на Баринцева.
— Но достаточно, чтобы задавать вопросы? — закончил за него полковник.
— Да.
— И что ты намерен делать?
— У меня есть одна идея. Хочу пойти на контакт с человеком, который нанял Олега следить за фигурантом. По результатам, свяжусь и с объектом слежки. Я намерен действовать от своего имени. Иначе ничего не получится.
Александр Борисович посмотрел на него с сомнением, но потом кивнул.
— Добро. Операция поручена тебе — действуй, как считаешь рентабельным. Что нужно от меня?
Сокольский прищурился, с лукавой усмешкой глядя на полковника.
— Начнём по-старинке, — предложил он. — Пусть группа поддержки будет наготове, но не вмешивается до моего сигнала. И ещё… Глушилка бы пригодилась. Сейчас записывающих устройств до дури, да и с нами — посторонний человек.
— Кстати, об этом постороннем, — встрепенулся Александр Борисович. — Что ты намерен делать с Чеховым?
— Я думаю над этим вопросом.
Ответ подразумевал, что Сокольский разберётся с проблемой сам.
— Хорошо. — Баринцев отставил пустую чашку. — Всё необходимое получите обычным способом передачи. О любых изменениях в операции докладывай только мне.
— А кому ещё?
— И знаешь что, Игорёк… — Александр Борисович внимательно посмотрел в лицо подчинённому. — Не усердствуй с Санорином, или что ты там используешь… — Он показал пальцем на собственные глаза. — Красноту и отёк он снимает, но меня ты всё равно не
