– Еду я уже собрал, – буркнул Аоранг.
– Вот и отлично…
Янди хотела еще что-то добавить. Но тут дремавший у порога Рыкун вдруг поднял голову. Затем вскочил, насторожил куцые уши и зарычал, глядя куда-то в сторону леса.
– Чужаков почуял, – быстро сказал Аоранг.
– Уж скорее, хозяев заимки… Надо уходить!
Со двора вбежал остававшийся в дозоре накх:
– Сюда едут венды во главе со Станимиром!
– Много? – спросила Янди.
– Две дюжины всадников.
– Много… – с досадой пробормотала девушка. – Скорее к реке! Помоги нам перенести раненого в лодку.
На лице накха отразилось напряженное раздумье.
– Мой старший родич будет жить?
Янди украдкой бросила взгляд на Аоранга.
– Теперь будет, – подтвердил тот. – Только мы должны перенести его очень бережно. Сейчас главное – не растрясти раны…
Накх поглядел на плечистого телохранителя Аюны.
– Скажи, – негромко сказал он, – вы с царевной доберетесь до Накхарана?
– Да, – со вздохом кивнул мохнач. – Она повелела выступать немедля.
– Это хорошо. – Воин улыбнулся. – Доставьте живыми Даргаша и царевну…
– А ты?
– А я приму вендов тут. Сегодня у них будет кровавая трапеза!
– Мы же можем уйти все, – нахмурившись, возразил Аоранг.
– Вам нужно их обогнать, иначе все погибнем. Я подпер ворота, но этого хватит ненадолго. Когда Даргаш придет в себя, расскажите ему, что я умер в бою. Это очень важно.
* * *Аоранг греб против течения. В запруде оно почти не чувствовалось, но река все норовила унести длинный челн обратно. Накх следил, как неспешно, однако уверенно вендская лодка одолевает стремнину. Страж царевны был нечеловечески силен – это было видно даже издали. Однако, чтобы выгрести, одной силы не хватало. Травница как могла помогала ему. Накх видел, как та сидит с длинным шестом, то и дело отталкиваясь от берега, к которому вода старалась прибить челн.
Позади со двора послышались голоса и тяжелые удары.
«Ворота пытаются высадить, – буднично подумал накх. – Засова и подпор надолго не хватит…»
Он вздохнул, наклонился к краю деревянного настила. Здесь были привязаны еще шесть челнов.
«Ничего, успею…»
Воин достал из рукава нож и начал перерезать свитые из конопляных волокон крепкие веревки. Вот один челн заскользил по воде, уносимый течением, второй, третий…
Накх поднял голову. Аюны и ее небольшой свиты уже не было видно на реке.
«Хорошо», – кивнул воин, принимаясь за следующую веревку. Четвертый, пятый челн…
За спиной его послышался треск, слитный топот и лязг оружия. Деревянный настил задрожал от множества шагов. Накх глубоко вдохнул и с силой выдохнул.
«Все», – мелькнуло у него в голове. Он стремительно выпрямился, развернулся, метнул нож. В такой толчее промахнуться было сложно. Один из вендов рухнул на влажные доски пристани.
Два клинка с шорохом вышли из ножен.
«Жаль, никто не узнает, что я умер, нападая», – подумал воин.
И, обгоняя собственную мысль, ринулся в бой.
Эпилог
Кирана знобило. Он кутался в меховую шубу, хотя в столице лишь совсем недавно начало холодать. Да и можно ли это назвать морозом? Конечно, ветер уже давно сорвал с веток пожелтевшие листья и поутру на ветвях серебрился иней, а по берегу дворцовых прудов стоял тонкий ледок. Однако днями было солнечно и, казалось, даже тепло. Стало быть, этот холод блюститель престола носил в себе. Он не видел солнца, не чувствовал его ласковых прикосновений.
Дворцовая стража приветствовала его, подняв копья. Он кивнул и, не поднимая головы, прошел мимо. Куда пойти? С недавних пор Киран не любил появляться в своем тайном покое. Стоило ему сесть за стол и углубиться в чтение посланий, в каждом скрипе, в каждом шорохе ему чудились крадущиеся накхини. Теперь-то они знают о его хитрой уловке с креслом, и больше воспользоваться ею вряд ли удастся…
Порой целыми днями Киран в задумчивости бродил по Лазурному дворцу. Слуги, если их удавалось застать врасплох, низко кланялись, но чаще старались не попадаться на глаза блюстителю престола. Иногда Киран выезжал к войску. Лично проверял, готовы ли для похода и боя колесницы, в достатке ли стрел, здоровы ли кони. Здесь, среди войска, он чувствовал себя куда спокойнее. Суровые колесничие, равным которым не было в Аратте; ловкие всадники, что ежедневно упражнялись в искусстве выездки; молодые арьи, беззаветно верящие в Кирана и только ждущие приказа выступить в поход. С ними, младшими сыновьями знатных и не очень семейств, Киран себя ощущал уютнее всего. Он и сам когда-то прибыл в столицу таким вот младшим сыном – не имея за душой почти ничего, кроме полузабытых царственных предков.
«И ведь я добился! – уверял он себя. – Я же смог!»
Но в душе звучал чей-то насмешливый голос:
«Что ты смог? Чего добился? Все твои победы обратились прахом. Твой успех… он как одуванчик. Пока желтый, он похож на солнце, но лишь похож. Придет время, дунет ветер, и что тогда останется от цветка, возомнившего себя возлюбленным сыном Солнца?!»
Да, не так он представлял себе начало правления, которое он так и не решался пока назвать царствованием! Сейчас ему хотелось, как в недавние, но уже такие далекие времена, собрать друзей, устроить шумную пирушку, хоть ненадолго забыть обо всем… Но следовало заниматься государственными делами.
Киран направился в Сад Возвышенных Раздумий и устроился там в одной из беседок, стараясь хотя бы изображать ту неколебимую уверенность, которой от рождения обладал его тесть Ардван.
– Ясноликий Киран! – услышал он голос Тендара, Хранителя Покоя. – Насилу отыскал тебя! Утром пришли вести…
– Дай угадаю. Ширам в Дваре отравился тухлой рыбой?
– Увы, это не так, – вздохнул Тендар, подходя к беседке.
– Каргай изловил всех самозванцев в Бьярме и развесил их на деревьях?
– И об этом ничего не ведомо…
– Тогда зачем ты меня тревожишь? Для чего отвлекаешь от размышлений?
Тендар замялся, стоя на пороге.
– Есть известия, достойные внимания блюстителя престола.
– Ну что там?
– Прибыл Анил.
– Мой славный Анил? – встрепенулся Киран. – Привез вести от главного ловчего?
– Полагаю, он сам расскажет, – уклончиво ответил Хранитель Покоя и на всякий случай попятился.
Обрадованный государев зять не заметил этого и махнул рукой:
– Зови скорее!
* * *Анил предстал пред ясные очи блюстителя престола так скоро, что тот едва успел произнести благодарственную молитву Исвархе. Любезно улыбаясь, Киран оглядел юношу и цокнул языком:
– Я вижу, путешествие пошло тебе на пользу! Ты повзрослел – пожалуй, даже раздался в плечах! Давай рассказывай, как там в Бьярме. Я хочу узнать все. Последнее, что сообщал Каргай, – ты отличился в каком-то Бобровом святилище и лично прикончил одного из самозванцев…
Анил озадаченно поглядел на повелителя, припомнив шумный и неудачный налет на бьярское мольбище.
– Если будет позволено, о ясноликий, – заговорил он, – сначала о деле. А потом я с радостью поведаю о собственных похождениях.
– Что ж, давай так.
Анил достал из-за пазухи обтянутый кожей тул и протянул его блюстителю престола.
– Что это? – спросил Киран, снимая плотно насаженную крышку.
– Послание тебе от государя Аюра.
– От кого?! – не веря
