– Ты двигаешься так, будто умер еще вчера! Если настолько голоден или устал – не стоило и начинать!
Варлыга наклонил голову и напал снова, намереваясь схватить накха и перебросить через себя. Но того вдруг не оказалось на месте. Данхар возник сбоку и снова рукой, будто плетью, хлестнул противника по затылку – да так, что для того на миг погас костер.
– Эй, венд! Спишь, что ли?
Две оплеухи, слева и справа, обожгли лицо Варлыги. То, что это были не просто пощечины, венд понял мгновение спустя, когда поляна расплылась перед его глазами и исчезла во мраке. Что с ним сделал Данхар?! Времени на раздумья не было. Варлыга раскинул руки и вслепую бросился в бой.
В колышущемся сумраке раздался хохот.
– Ну, если хочешь обниматься – что ж, обнимемся!
Варлыга метнулся на голос и сжал накха, будто в капкане. Еще немного, и он услышит, как затрещит его хребет! Но Данхар ужом вывернулся из захвата, размахнулся и ударил обеими ладонями противника по ушам.
Варлыге показалось, что глаза выскочили у него из головы от боли. Рот открылся в немом крике. Не издав ни звука, вожак вендов рухнул лицом в траву.
– Живи пока, – насмешливо бросил Данхар. – И благодари наместника Аршалая, пожелавшего говорить с тобой перед казнью. Видно, боги улыбнулись при твоем рождении…
Двое накхов подтащили к костру Андемо. Тот был без сознания. Страж Севера внимательно поглядел на парня:
– Бьяр-то, похоже, колдун. Заткнуть ему рот, завязать глаза, привязать отдельно. И не к живому дереву, а то он, чего доброго, и его заговорит. А венда… – Данхар огляделся, выбирая дерево, – вон на ту березу. Сделайте из него сушеную рыбу.
* * *Аршалай с содроганием глядел на черную, будто обугленную рыбину, которую протягивал ему один из накхов. Еще несколько таких же торчало вокруг костра, насаженных на склоненные над угольями прутья.
– Э-э-э… ты меня таким собираешься кормить?
– Да, – кивнул Данхар. – А что?
– Вон тут что-то серое прилипло… Мне кажется или она вся в золе? Скажи правду, ты уронил ее в костер?
– Нет, нарочно посыпал. С золой вкуснее.
– Ах, вкуснее. Я-то и не понял. Тогда второй вопрос – а чем ты будешь кормить пленников?
– Кто тебе сказал, что я собираюсь их кормить?
– Но почему ты не взял с собой припасов?!
– В лесу пищи и так хватает, – пожал плечами накх. – Зачем таскать лишний груз?
– Какой же это лишний груз? – всплеснул руками Аршалай. – Это та светлая часть жизни, которая дает силы мириться с ее темной стороной! А вот на тебе сейчас не меньше десятка видов оружия…
– Больше, – возразил Страж Севера.
– Но при этом ты можешь скрутить противника голыми руками. Зачем ты таскаешь все это бесполезное железо? Почему было не прихватить вместо ножей и кистеней пару корзин с пирогами?
– Если следовать твоим словам, ясноликий Аршалай, мое «бесполезное железо» – это и есть то, что отделяет светлую часть жизни от ее бесконечно темной части. И лучше, если оно будет у меня, а не у врага…
– Ладно, спорить с тобой – что пытаться выпить море, – отмахнулся наместник. – В конце концов, мой лекарь говорит, что время от времени стоит давать чреву отдых… Лучше расскажи, как ты догадался, что беглецы пойдут через реку именно здесь?
Данхар презрительно улыбнулся:
– Я и не думал ни о чем догадываться. Это я их привел сюда. Хотя, кажется, они и по сию пору этого не поняли.
– Я, честно говоря, тоже…
– Сейчас объясню. Как ты знаешь, сам Варлыга из вендов, и те, кто с ним убежал, – в основном его сородичи. Он хорошо позаботился о том, чтобы мы потеряли их след. Сбежал в дождь и направился прямиком к ближайшему ручью, по которому и пошел дальше со своими людьми. Как известно, на воде следов не остается. Однако потом ему все же пришлось выйти на берег. Если бы венды были в походе, то ступали бы след в след. Но сейчас они торопились и мерзли. Мне было совсем не сложно сосчитать их, а заодно узнать, что с вендами идут три бьяра.
– Довольно необычно, – заметил Аршалай. – Не замечал, чтобы эти племена были между собой дружны. Но что с того?
– Как ты думаешь, куда направлялся Варлыга?
– Куда глаза глядят?
– Вовсе нет! Я был уверен, что венды решили уйти в свои земли. Чтобы попасть туда, им нужно обойти Холодную Спину. В это время там уже совсем зима. Огромные болота, которые тянутся вдоль южной стороны хребта, должно быть, замерзли и стали проходимы. Но об этом пути Варлыге могли рассказать только бьяры.
– И эти трое…
– Вели их туда лесными тропами.
– Пусть так, – протянул Аршалай. – Но в лесу множество троп. Откуда ты мог знать, какой они пойдут?
– Да, троп тут множество, – усмехнулся Данхар. – А вот бродов – всего четыре.
– Вот оно что…
– Я не стал преследовать беглых в лесу. Выискивать сломанные ветки, ободранный мох и тому подобное – зачем?.. Если бы Варлыга шел только с вендами, он перебрался бы через реку где попало. Но у него были проводники, которые наверняка знали о четырех бродах! И поскольку конские ноги быстрее людских, я поспешил к той переправе, которую выбрал для засады. И разослал малые отряды к трем другим бродам, чтобы спугнуть беглецов. Венды шарахались от места к месту, теряя надежду вместе с силами. И наконец добрались сюда, где им была приготовлена встреча. Как видишь, я ничего не угадывал. – Данхар протянул старому другу прут с почерневшей тушкой. – Попотчуйся рыбкой! Она лучше на вкус, чем на вид. Только костей в ней много, не подавись.
– Ты, как всегда, гостеприимен, мой друг. Но ты даже не представляешь, какие важные вещи мне сейчас рассказал…
* * *Варлыга висел на березе, скрючившись и едва касаясь пальцами ног земли. Руки его были связаны в запястьях, заломлены за спину и привязаны к торчащей у него над головой толстой ветке. Боль в вывернутых суставах заставляла венда чуть слышно скулить от безнадежной злобы, но он все же удерживался, чтобы не орать в голос. Раз за разом от усталости он начинал опускаться на всю ступню, и тогда ему казалось, что связки в вывернутых руках вот-вот лопнут. Обедавшие поблизости накхи поглядывали на него с холодным любопытством и бились об заклад между собой, скоро ли пленник начнет кричать.
– Больно?
Аршалай подошел к нему, сочувственно покачал головой.
– А ты попробуй, – прохрипел беглец.
– Я думаю, больно. Накхи иначе не умеют… Скажи, Варлыга, зачем ты опять убежал? Когда мне сообщили, что ты
