— Свидетели нам ни к чему, я правильно поняла? — Клэр выбрала какую-то вероятность. Тело Ларса поднялось в воздух и плавно полетело к кровати. Анаис неуверенно шагнула в комнату. Там царил страшный беспорядок. Правда, присмотревшись, она поняла, что виновато в этом совсем не нападение. Лучи настольной лампы выхватывали из полутьмы разбросанные книги, одежду, обертки из пергаментной бумаги от столовских бутербродов «с собой» и даже жестяные банки из-под пива.
— А прибора нет, — сказала Клэр. — Побудь здесь с ним, я сбегаю за врачом.
И она выскочила за дверь. Прибор действительно исчез. Хотя Анаис еще некоторое время растерянно оглядывалась. В таком хаосе устройство могло просто затеряться.
Потом, спохватившись, она бросилась к Ларсу. Тот по-прежнему не двигался. Но хотя бы дышал — грудь слабо вздымалась. Кровь застывала на правом виске.
Анаис присела на край кровати и смотрела, как завороженная.
Ее недруг лежал перед ней, бессильный и беспомощный, но торжества она не чувствовала. Он столько дней был неизменным раздражителем, бельмом на глазу, источником неприятных воспоминаний и досадных чувств, ей так часто хотелось никогда его не видеть, хотелось, чтобы он исчез… Да, она мечтала, чтобы Ларс исчез, почти все время — за исключением момента, когда целовалась с ним на вечеринке. Но потом его вид стал еще неприятнее, потому что напоминал о проявленной слабости.
А теперь Ларс лежал, как мертвый. Легко было представить, что он на самом деле мертв. Но Анаис не ощущала ни малейших отголосков облегчения, радости или хотя бы злорадства.
Почему она вообще так долго относилась к нему, как к врагу? Он ведь ни в чем не виноват.
Она протянула руку и начала осторожно поглаживать Ларса по лбу, задевая непослушные пряди темных волос. Следовало бы найти тряпку и промыть рану, но Анаис не решалась. Скоро должен прийти врач. Куда запропастилась Клэр?
Отвлекшись, Анаис не заметила, что в какой-то миг Ларс открыл глаза. А потом взгляды встретились.
Ее рука задержалась на секунду — и снова опустилась ему на лоб. Пригладила волосы, скользнула на щеку, огибая рану.
Какая к бесу разница, что это ставило Анаис в дурацкое положение? Ей просто очень захотелось прекратить вражду. Делай только то, что хочешь, и никогда не окажешься в дурацком положении.
— Ты мне снишься? — негромко спросил Ларс.
— Конечно, снюсь, — отозвалась она. — Закрывай глаза и не болтай.
— Врешь… — Ларс довольно улыбнулся. — Ни один сон не признается, что он сон. А может, ты меня поцелуешь? Во сне так и бывает…
— Кто-то не успел в себя прийти, а уже обнагле-ел, — протянула Анаис, не в силах сдержать смех. Она перестала гладить Ларса и щелкнула его по носу. Он скорчил жалобную гримасу. Тут наконец повернулась дверная ручка. Появилась Клэр в сопровождении невысокой и худой пожилой женщины с короткими волосами. Та была одета не в медицинский халат, а в старомодное лиловое вязаное платье до пола, но вела себя с врачебной уверенностью.
— Судя по всему, ничего серьезного, — сходу заявила она. — Тяжелораненые так не смеются. Но повреждением стоит заняться.
С этими словами она выудила из-за шиворота аляповатый позолоченный медальон, коснулась его и исчезла. Ларс исчез одновременно.
Анаис и Клэр стояли молча, глядя друг на друга и не зная, что сказать.
— Спасибо, — нарушила тишину Анаис. — Если бы не ты…
— Вообще-то благодарить должен он, — хмыкнула однокурсница. Затем окинула комнату критическим взглядом. — Как думаешь, стоит поискать здесь прибор?
— Я думаю, что его унес тот, кто напал на Ларса. И это был не мой невидимый враг…
Клэр вздернула брови.
— Объясни!
— Пойдем в гостиную. — Анаис закрыла за собой дверь и проверила, захлопнулся ли замок. Коридор по-прежнему пустовал. В первый из двух праздничных выходных немногие сидели в четырех стенах. Наверное, половина Академии сейчас разбежалась по ульсанским ярмаркам, вечеринкам или даже балам, продолжая слишком короткий вчерашний вечер. А кто не умел телепортироваться, тот отправился в город. Академия успела покинуть океан. Теперь за окнами виднелись городские огни, но Анаис понятия не имела, что это за место.
— Я предупреждала, что ваше прошлое и вас всех могут стереть, если вы решите мне помогать, — сказала она. — Не знаю, кто мне противостоит, но он на это способен. Но он стирает события, а не врывается в комнаты и не бьет людей по голове.
— Ага. — Глаза Клэр выразительно округлились. — Значит, ворвался кто-то другой. Сперавийский шпион?
Анаис кивнула.
— Тоже о нем вспомнила. Но лучше бы это и правда было игрой, которую ты там сочинила…
Они снова переглянулись, стоя перед дверью гостиной, но не входя.
— Очень плохо, — еле слышно выдохнула Клэр и потянула за ручку. — Чужих здесь не было.
Анаис медленно кивнула.
В гостиной все так же ярко светили лампы и пылал огонь в камине. Сиреневые шторы потихоньку зеленели прямо на глазах. Остывший чай подернулся пленкой.
— Заварка дрянь, — потерянно сказала Клэр.
Чужих здесь не было. Рассказ Анаис слушали свои. Прибор видели тоже только свои.
Шпион скрывался среди первокурсников. Это выяснили маги, которые не могли ошибаться.
Лучше бы они выяснили, кто именно был шпионом. Или не выясняли вообще ничего.
Сама Анаис, Клэр, Мерклин и Даррен. Подозреваемых осталось всего четверо. Ах да, еще Ларс… Мог ли он инсценировать нападение, чтобы перепрятать прибор и передать его своим сперавийским покровителям?
Анаис отчаянно не хотелось в это верить. Но подозревать Мерклин, Даррена или Клэр хотелось еще меньше. Шпион мог и не нападать лично. В конце концов, им мог оказаться другой первокурсник. О приборе ему рассказал бы пособник из числа старшекурсников-«наследников»…
— А как Шелли проверяет новичков? Ты не в курсе? — севшим голосом спросила Анаис. — Это те самые чары, с помощью которых ди Кэррет узнал, что в этом году к нам прибудет шпион?
Клэр тяжело вздохнула. Она с преувеличенным вниманием смотрела в магическое зеркало, ища какую-то вероятность. Через мгновение чай в чашках мигнул и сменился другим, более насыщенным и дымящимся янтарным настоем. А рядом возникло блюдо с хлебом и кусочками жареной рыбы, покрытыми золотистой корочкой.
Похоже, Клэр никогда не теряла аппетита. Или присутствия духа. Или того и другого.
— Реверсивное пророчество, — сказала она. — Когда смотрят вероятности уже произошедших событий. Во-первых, можно определить, насколько сильной была вероятность, что они произойдут. Если не очень сильной — возможно, замешана магия, возможно, где-то есть призрак другого события, которое отменили. Во-вторых, можно увидеть, с какой долей вероятности человек, которого проверяют, сделал бы то или другое. Да много чего еще можно
