Александр Борисович Михайловский, Александр Петрович Харников
Октябрь: Ясный новый мир
Авторы благодарят за помощь и поддержку Олега Васильевича Ильина и Макса Д (он же Road Warrior).
© Александр Михайловский, 2020
© Александр Харников, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Пролог
Социалистическая революция, о которой так мечтал пролетариат, наконец свершилась… Все произошло тихо и буднично – социалистическое правительство Керенского передало власть социалистическому же правительству Сталина. К власти пришли люди, которые шутить ничуть не любили.
А все началось с того, что в осеннюю Балтику 1917 года непонятно как угодила эскадра российских боевых кораблей из XXI века. Оказавшись у берегов Эзеля, рядом с германской эскадрой, приготовившейся к броску на Моонзунд, командующий эскадрой адмирал Ларионов не колебался ни минуты – ударом с воздуха кайзеровские корабли были потоплены, а десантный корпус практически полностью уничтожен.
Ну, а потом люди из будущего установили связь с большевиками: Сталиным, Лениным, Дзержинским и представителями русской военной разведки генералами Потаповым и Бонч-Бруевичем. Результатом такого сотрудничества стала отставка правительства Керенского и мирный переход власти к большевикам. Удалось прекратить никому не нужную войну с Германией. В Кольском заливе русские моряки разгромили британскую эскадру, решившую привести в чувство «зарвавшихся русских дикарей».
С кем только ни пришлось повоевать людям из XXI века, оказавшимся в далеком прошлом. Но стараниями большевиков и их союзников тлевшие угли гражданской войны были потушены. И если на Западном фронте силы Антанты и Тройственного союза все еще никак не могли выяснить – кто их них оказался победителем в этой затянувшейся мировой войне, на территории Советской России все реже и реже гремели выстрелы и лилась кровь. На земли бывшей Российской империи возвращался мир…
Часть 1
Операция «Трест-2»
5 июня 1918 года.
Петроград. Таврический дворец,
кабинет председателя Совнаркома
Был ясный и теплый июньский день. С Невы из-за здания Водопроводной станции веяло прохладой, а за открытыми окнами сталинского кабинета шумели листвой деревья Таврического сада. В такую погоду хорошо сидеть и пить пиво в летнем кафе или гулять с девушкой по парку, а не обсуждать международную обстановку. Но положение обязывает, и мужчины, собравшиеся в этом кабинете, вынуждены были в такой день заниматься государственными делами.
– Товарищи, – начал выступление председатель Совнаркома, – сегодня мы с Владимиром Ильичом собрали вас для того, чтобы обсудить сложившуюся международную обстановку. Она значительно отличается от той, которая имела место быть в прошлом наших потомков. Нам следует обсудить те шаги, которые необходимо предпринять Советской России для того, чтобы закрепить уже достигнутые нами успехи. Товарищ Тамбовцев, вам слово.
– На настоящий момент, – сказал Тамбовцев, – главное отличие нынешней истории от прошлого варианта заключается в том положении, которого достигла Советская Россия, заключив сравнительно почетный мир с кайзеровской Германией и отбив первые попытки иностранной, точнее, британской, интервенции на Севере и в Персии.
– Товарищ Тамбовцев, – пыхнув папиросой, произнес Сталин, – вы думаете, что британцы еще раз попытаются попробовать нас на прочность?
– Да-да, батенька, – кивнул Ленин, – не кажется ли вам, что смена правительства Британии должна снять напряжение в наших отношениях с ней? В конце концов, правительство Черчилля де-юре будет вынуждено признать существование Советской России.
– Увы, товарищ Ленин, – с сомнением покачал головой Тамбовцев, – Уинстон Черчилль – это совсем не тот человек, с которым мы могли бы поладить, потому что его устроит только та политическая комбинация, в которой мы снова будем вести войну против Германской империи. А это нам абсолютно не нужно. Товарищ Чичерин, подскажите, попытается ли новое британское правительство предпринять попытки дипломатического зондажа?
Чичерин вопросительно посмотрел на Сталина и, дождавшись утвердительного кивка, произнес:
– Да, товарищ Тамбовцев, в настоящий момент у нас в Стокгольме, на нейтральной, так сказать, территории, произошли неофициальные контакты с британскими представителями…
– Георгий Васильевич, – усмехнулся Тамбовцев в свою седую бородку, – я вам даже имя этих «представителей» назову. Хотите? Это Роберт Брюс Локкарт, бывший генеральный консул Великобритании в Москве и одновременно сотрудник отдела политической разведки британского МИДа. Умный, коварный, хотя и несколько самонадеянный разведчик. В нашей истории он был замешан в «заговоре трех послов», организации левоэсеровского мятежа и попытке убить Владимира Ильича Ленина. Все эти операции сорвались. Правда, мятеж стоил Советской России немало крови, а ранения, нанесенные Владимиру Ильичу в ходе покушения, сократили его жизнь как минимум на несколько лет.
Ленин, который от природы был немного трусоват, вздрогнул от упоминания этого факта. Ничего не сказав вслух, он так выразительно посмотрел сперва на Сталина, а потом на Чичерина, что Тамбовцев понял – эти его слова, своевременно сказанные, нанесли британским интересам не меньше ущерба, чем залпы русских линкоров в битве у Бергена.
– Если этот Локкарт такой нехороший человек, – после минутный паузы произнес Сталин, – то мы передадим его дело в ведомство товарища Дзержинского или в военную разведку. Пусть тайно вывезут его из Стокгольма, а мы тут с ним побеседуем, поспрашиваем – какие инструкции он получил от своего руководства, какие заговоры он собирался готовить против Советской России. Но, как мне кажется, товарищ Тамбовцев хотел сказать нам что-то еще…
– Что касается британцев в частности и англосаксов вообще, – сказал Тамбовцев, – то силовые попытки улучшить свои позиции во время ведения переговоров для них довольно распространенная привычка. Если Черчилль заинтересован в перемирии с Советской Россией, то это совсем не значит, что он под прикрытием переговоров не попробует провести против нас какую-нибудь военную операцию, чтобы убедить нас быть более сговорчивыми. Это может быть как попытка устроить у нас внутреннюю смуту, чем может заняться господин Локкарт, так и организация внешней интервенции и нападение на наши войска на Ближнем Востоке или на Севере. Но этот вопрос уже не ко мне, а к военной разведке.
Дело в том, что общее политическое и военное положение Британской империи и Антанты значительно ухудшилось в сравнении с нашим вариантом истории. А у Советской России и Германии, соответственно, улучшилось. Нет никакого сомнения в том, что руководство Антанты, если под этим словом иметь в виду англо-французский союз, сильно обеспокоено тем, что Советская Россия и Италия вышли из войны, а Североамериканские Соединенные Штаты хоть формально и остались в числе воюющих стран на стороне Антанты, но полностью прекратили отправку на Западный фронт новых контингентов, считая это слишком опасным делом.
При этом в Лондоне и Париже должны учитывать, что Советская Россия не только заключила с Германией мир, но еще и установила с ней дружественные и экономически выгодные отношения, обрушившие режим британской идеальной блокады. Руководство Антанты не может не понимать, что при таких условиях оно рискует проиграть войну, и соответственно, будет стараться принять меры к улучшению своего положения. Но тот вопрос – на что может решиться Антанта, стремясь изменить баланс сил в свою пользу, – как я уже говорил, надо задать товарищам из разведки и военным.
– В лоб, через Германию, им нас не взять, – задумчиво произнес адмирал Ларионов, – но у Антанты остается возможность
