– Она видит меня так же, как и остальных: с помощью глаза Небес, благодаря швятым.
Это заявление несло в себе не слишком-то много информации. Я попробовала задать вопрос иначе.
– Но что она сделала, когда святые помогли ей вас отыскать? Просто однажды появилась в вашей голове?
Он моргнул.
– Я ушлышал ее голос. Она сказала: «Друг мой, ты не один. Посволь мне войти. Я такая ше, как ты. Нам обоим дано благословение». – Он поцеловал костяшки пальцев и поднял руку к Небесам.
Значит, он услышал ее голос и решил ответить. Мог ли он просто не обратить на него внимания? Ответь он что-то вроде: «Нет, не позволю», – хватило бы этого Джаннуле, чтобы проникнуть в его сознание? По ее словам, можно было сделать вывод, что даме Окре довольно долго удавалось от нее защищаться.
Я решила задать другой вопрос.
– Она говорила, что о моем путешествии ей сообщил наш общий друг. Кто бы это мог быть?
– Еще один полудракон? Она протянула свои бошественные руки к сознаниям шести из нас.
Я лихорадочно посчитала всех жертв Джаннулы. Что-то не сходилось.
– Кто именно связан с ней?
Он начал перечислять, загибая пальцы.
– Абдо, я – разумеется, – эээ… Джианни, Окра, Од Фредрика и мой шоотечештвенник Ларс.
Я прижала ладонь ко рту. Внезапно каюта стала слишком тесной. Мне было нечем дышать.
– Простите, – прошептала я и, протиснувшись мимо колен Ингара, бросилась к двери.
– Корабль слишком качается, – весело произнес он, сопровождая свои слова соответствующим жестом. – Я понимаю.
Но он не понимал. Я захлопнула дверь перед его носом.
Я должна была задать Абдо вопрос. Меня не волновало даже то, что Джаннула могла узнать об этом.
– Она была у Ларса в голове до того, как мы покинули Горедд?
«Нет, – уверенно произнес Абдо. – Пока мы не встретили Джианни Патто, я ни разу не видел ее крючки в чужом сознании. Но мы расстались с Ларсом три месяца назад».
Мы стояли у самого носа корабля, стуча зубами на соленом ветру. Вокруг нас сновали матросы, занятые своими делами: куда-то залезали, что-то связывали, драили палубу, распускали паруса. Мы старались не болтаться у них под ногами.
– Если верить Ингару, она еще не вселилась в Бланш и Недуара, – сказала я, пытаясь хоть чем-нибудь себя обнадежить. Абдо перегнулся через ограждение, и ему в лицо тут же ударили брызги. Он всем видом показал, что так и было задумано, а потом сухо произнес:
«Еще вселится».
Я украдкой взглянула на него, не поворачивая головы, и увидела на его лице выражение мрачной обреченности и отчаяния. У меня оборвалось сердце. Я положила руку ему на плечо.
– Как только мы выйдем на берег Порфири, найдем этого Паулоса Пэнде, и он отцепит ее от твоего сознания.
Абдо отстранился от меня и ничего не сказал.
Наш разговор о Ларсе подал мне идею. В своем сознании я могла разговаривать с итьясаари, которых встречала лично; для этого было достаточно вызвать видение.
– Ларс может рассказать королеве о том, что на трон Самсама взошел Джозеф. Нужно только связаться с ним раньше, чем Джаннула догадается, что я могу это сделать.
«Откуда ты знаешь, что во время вашего разговора Джаннулы не будет в голове у Ларса? – спросил Абдо и спрыгнул с ограждения на палубу, следуя за мной к лестнице. – Или что она не подслушивает нас прямо сейчас с помощью моих ушей? Ей очень легко сделать так, чтобы Ларс ни о чем не сообщил королеве».
– Я и не знаю, – произнесла я, спускаясь по узким ступеням. – Но я должна попробовать. Меня больше беспокоит Ингар. Если он заметит, что я говорю с Ларсом, тут же передаст об этом Джаннуле. Мне нужно, чтобы ты его отвлек.
Ингар по-прежнему лежал на своей койке и читал книгу размером со свою ладонь. Рядом с ним стояла открытая сумка, и, судя по тому, что я могла разглядеть, она была целиком набита книгами. Я задумалась, сколько всего книг он взял с собой и не могли ли они оказаться… чем? Способом манипуляции? Ценностью, которой его можно подкупить?
Абдо, стоящий напротив колен Ингара, очаровательно округлил глаза и улыбнулся. Видимо, он что-то мысленно сказал Ингару, потому что тот приподнял свою похожую на репу голову и ответил по-порфирийски:
– Какую рыбу? Я бы очень хотел взглянуть!
«Он говорит по-порфирийски лучше тебя», – сказал Абдо и выскользнул за дверь, уводя за собой пожилого поклонника чтения.
Я опустилась на колючее одеяло и попыталась сосредоточиться. Постоянное покачивание мешало мне, но в конце концов я смогла успокоиться и найти свой сад гротесков. После неумышленных экспериментов последних дней я больше не хотела его запускать и следила за ним так тщательно, как только могла, хотя ничего плохого вроде бы не случилось. Возможно, обитатели моего сада не так уж нуждались в моем присмотре, но это успокаивало.
Однако мать, проводящая с ребенком каждый день, не видит, как он растет. Так и я, постоянно заглядывая в сад, не замечала, что он постепенно меняется. Решив отправиться на поиски Громогласа, я тут же оказалась на краю его ущелья. Сегодня оно оказалось в опасной близости от выхода: между воротами и пропастью едва хватало места, чтобы стоять. Я резко наклонилась и, избежав падения в ущелье, приземлилась на спину. Лежа в грязи, я увидела на другой стороне Громогласа. Я помахала ему, ожидая, что он сейчас построит свой странный мост и подойдет ко мне.
Он не стал этого делать, а просто перескочил через ущелье. Я бы никогда не рискнула прыгнуть на такое расстояние. Громоглас тоже едва не упал – его черные сапоги приземлились на самом краю. Ему пришлось схватиться за кусты, чтобы не свалиться вниз, и это был тревожный знак. Но все-таки меня больше волновало то, что он в принципе решил прыгать через ущелье.
Я не сомневалась, что раньше оно было шире. Оно сжалось. Но когда? Как?
Неужели весь мой сад сжимался? Я взглянула на безоблачное небо, отдаленные дюны и фруктовые деревья. Все казалось таким же, как вчера, но я не могла полагаться на свои ощущения. Наверняка я могла как-то измерить расстояния в саду? Нужно было придумать, как это сделать.
Громоглас отряхнул с себя пыль и аккуратно зашагал ко мне по краю ущелья. Я взяла его за руки, и меня затянуло в водоворот видения.
Мое сознание зависло под потолком гостиной замка Оризон. После перемещения у меня все плыло перед глазами, но я и так знала эту комнату до мельчайших подробностей: клавесин с выцветшей мозаикой на крышке, атласные занавески, роскошные ковры, привезенные из Зибу, и обилие подушек. На широком диване с поднятым изножьем лежал мастер Виридиус, мой бывший начальник. Его глаза были закрыты, и он мечтательно покачивал перевязанной рукой, дирижируя оглушительной музыкой,
