Мы подходим к скамейке, защищенной от полуденного солнца тенью большого дерева. Софи садится и приглашает Алию сесть рядом, похлопав по скамейке. Та присаживается. Я нависаю над их плечами, словно призрак, коим я и являюсь. Софи берет мою сестру за руку.
– Твой отец титулованный барон, не так ли? – Она улыбается, когда Алия кивает. Потом взгляд девушки опускается на руку Алии, такую мягкую в ее ладони. – Если так, скоро ты окажешься на моем месте. Не ты будешь делать выбор – отцы вроде наших удерживают и укрепляют власть, отдавая замуж своих маленьких девочек.
Это правда. Я все еще отказываюсь любить Софи, но могу ее понять. Губы Алии дрожат – она тоже понимает.
– И, может, я и не рада своей судьбе, но я собираюсь удачно выйти замуж через день. – Хватка Софи становится сильнее. Внезапно я ощущаю желание схватить Алию и убежать. Если бы была возможность. Глаза графини вспыхивают. – Может, королю и нравится твое лицо и молчание, Алия. Однако он больше расположен к деньгам и связям моего отца. Оставь это сейчас – иначе боль станет только хуже.
Алия заметно вздрагивает от ее резких слов. Плечи откидываются назад. Сестра вырывает руку. Она встает, прежде чем я успеваю моргнуть, и врезается в меня, потеряв равновесие.
А потом Алия бежит к воротам сада и исчезает за ними, не оглянувшись.
***Софи не пытается догнать Алию. Меня это устраивает. Я поднимаю подол платья, чтобы освободить ноги и попытаться побежать. Ощущение от этого еще хуже, чем от ходьбы: неровное движение вперед, приправленное болью. Она похожа на ту, что пронзала меня с каждым шагом. Я проношусь через ворота с радостью, что они открыты и не останавливают меня. Алия уже далеко впереди. Мне нужно ускориться. С каждым вздохом я представляю детей, которых видела на берегу. Они бегали без сомнений. Их ноги не запутаются. Те дети не свалятся сразу же в песок. Начало медленное, но вскоре я догоняю сестру. Бегун из меня намного хуже, чем из Алии, но, оказывается, такой же быстрый.
– Алия. – Я догоняю девушку, когда она поворачивает в сам город. Ее поникшие плечи и красные от печали щеки кажутся неправильными среди ярких цветов зданий. – Алия, она права. Это было жестоко, но правдиво. Ты это знаешь.
Она разворачивается к руке, которую я положила ей на плечо. Лицо девушки перекошено, а губы дрожат. Алия смотрит мне прямо в глаза, Я знаю: ненависти за слова Софи в ней нет.
Алия тоже знает, что это правда.
Я ожидаю от сестры подтверждения этому. Однако ее жесты говорят о чем-то другом.
Зачем? Зачем ты здесь? Зачем, если все это правда, ты это сделала? Зачем ты виделась с ведьмой? Зачем заключила эту сделку?
Еще одно «зачем» от ее пальцев, и она начинает тихо, душераздирающе плакать. Сестра падает в мои объятия. Тяжесть на сердце лишает ее равновесия. Я чуть не падаю под весом Алии, но заставляю свои новые ноги быть сильными. Ее плечи вздымаются и дрожат. Я облокачиваюсь на ближайшее здание.
Целую ее волосы со всей любовью. Надеюсь, сестра это замечает.
– Алия, послушай меня. Я не пожертвовала своим голосом, нет. Но я заключила сделку с ведьмой.
Она отстраняется и указывает пальцем себе в грудь.
Ради меня.
– Всегда ради тебя. Без тебя меня нет.
Алия качает головой так, что вырывается из моих объятий. Прислоняется к стене.
Нет, нет, нет – не следовало.
– Уже поздно. Я здесь. – Я хватаю ее за руку и заставляю взглянуть на меня, чтобы не застрять в водорослях вины. – Хочешь, чтобы я выжила? Тогда и тебе нужно выжить.
Алия делает большой, словно солнце, вздох и закрывает глаза. Ее грудь вздымается. Девушка открывает глаза. Они прикованы ко мне – льдисто-голубые к янтарным; два кусочка одного целого. Алия остается неподвижной достаточно долго. Я начинаю гадать, не проведем ли мы следующие два дня вот так, молчаливо глядя друг на друга. Наконец она убирает мои волосы за уши. Я вижу, что Алия отвлекает себя от решения, сосредоточившись на моей стрижке.
Что мы должны сделать?
И я рассказываю ей. О ноже. О кольце. О крови. По окончании истории она вскидывает бровь. Сестра все еще пытается понять этот обмен. Как то, что отдала Алия, сравнить с моим поступком в магическом уравнении ведьмы.
И вот тогда я выкладываю ей остальное. О гневе отца. Раненой ведьме. Семенах рикифьора из ее сада. Жертве наших сестер – конечно, если я не могу вернуть свои волосы магией, то и они не могут. Отец это заметит.
«Твои волосы действительно выглядят глупо», – говорит она. Однако это лишь попытка уклониться от решения.
Кажется, с каждой новой деталью понимание проникает в нее. Покрасневшие щеки Алии бледнеют, а губы дрожат. Мышцы шеи напрягаются и расслабляются. Она выдает последний вопрос.
Если мы потерпим неудачу, ты не умрешь, как я? Ты просто станешь человеком?
Я думала, что отказ Николаса ранит сестру больше всего. Ведь я пришла, потому что она не сможет получить любовь, которой так жаждет. Однако теперь мое мнение меняется. Судя по всему, тот факт, что я останусь человеком в случае провала, а она бы стала человеком, если бы все удалось, разбивает Алие сердце не меньше.
– Да, – тихо говорю я. – Если мы потерпим неудачу, я обречена быть человеком. Если тебя постигнет неудача, я не захочу жить – на суше или под водой, это будет слишком больно.
Когда я заканчиваю рассказ, она смотрит прямо мне в глаза. Может, потому, что теперь Алия поняла: мы всегда были вместе, и так должно быть всегда. Возможно, она знает: другого выхода нет. Или, может, оттого, что сестра просто любит меня. Но она кивает.
Король Асгер Николас Бриниульф Ольденбург V должен умереть.
11
Руна
Мы должны исполнить магические обязательства. Если поступим по-другому, то окажемся просто убийцами. Возможно, мы и так ими являемся. Не знаю.
Я лишь понимаю, что у нас нет выбора.
Думать об этом все же нелегко. Если разобрать все на составляющие: убийство, клятва крови, кража, побег с места преступления – сложно увидеть в этом что-то хорошее. Смысл. Цель, которая оправдывает средства.
Если мы выполним требования магии, Алия выживет и вернется домой. Но юноша…
Я не могу – мы не можем – думать ни о чем другом, помимо нашей миссии.
Теперь остается лишь решить, когда это будет сделано.
Если бы я думала, что удастся сбежать живыми, я бы схватила Алию за руку после ее согласия; отправилась бы в замок и заставила ее с этим покончить. Но это было бы ошибкой – мы вернулись на парад банкетов, чаев и пляжных костров,
