Дурсли в это лето не допекали племянника своим «вниманием», они вообще делали вид, что его не существует. А в середине июля поставили его в известность, что уезжают на отдых до конца августа. Дав наказ, чтобы в доме и палисаднике был идеальный порядок, и чтобы в доме не было никаких ненормальных, Дурсли отчалили в путешествие по средиземноморью. Так что Гарри остался предоставленным саму себе, чем был очень доволен. Букля, которую он послал с ответом к Хагриду, не вернулась, видимо, директор всё же заловил её и опять велел запереть. Это печалило парня. Не то чтобы он хотел написать письма друзьям, которые за всё это время не прислали ему ни единой весточки, просто он любил свою пернатую подругу и переживал за нее.
Гарри приходил с работы, принимал душ и ложился спать до десяти часов. Во время завтрака просматривал по телевизору новости. Всё в маггловском мире было спокойно. Никаких торнадо, цунами, разрушений и нападений. Тишь да гладь. Но почему-то эта тишина и покой напрягали гриффиндорца. Это было как затишье перед бурей. После просмотра новостей он доставал свои учебники за первые курсы, которые Дурсли прятали в чулане, и занимался до двух часов дня. Сколько он пропустил, занимаясь чёрт знает чем в школе, только не учёбой. В два — обедал и шёл в палисадник. Цветы тёти Петунии цвели буйным цветом, распространяя аромат на всю улицу. За работой с растениями проходило время до вечера. Содержать дом в порядке, когда в нём не было Дадли, не составляло большого труда. У Гарри появилось свободное время. Так как заработанные деньги особенно тратить было некуда, питание у него бесплатное, новую, по размеру одежду он сменил ещё после первой рабочей недели, Гарри переодевался и отправлялся в Лондон. Он гулял по паркам и улицам города, посещал музеи и выставки. Долго стоял на площади перед Букингемским дворцом. Наблюдая за гвардейцами в высоких меховых шапках и красных форменных одеждах, он удивлялся, как им не жарко и как они могут стоять без движения столько времени. Ходил на аттракционы и, совсем как маленький ребёнок, катался на всех каруселях и качелях. Ел мороженое сколько хотел. А один раз даже смотрел выступление маггловского фокусника и смеялся над его трюками чуть ли не хрипоты в горле. Гулял до десяти часов вечера, а потом шёл на работу.
Так проходили дни за днями. Поттер даже стал забывать обо всём, что было в магическом мире, и подумывал, а не бросить ли к драклам этот магический мир, с его интригами и непонятными вывертами правительства. А что? Забрать деньги из сейфа в Гринготтсе, купить небольшое кафе и жить в своё удовольствие. Он даже посовещался с мистером Сандро, где лучше всего приобрести здание и как всё правильно оформить. Но, увы, мечты остаются мечтами. Во-первых, организовать бизнес в маггловском мире можно только после двадцати одного года, и то, под поручительство родителей или опекунов. И…у Гарри нет никаких маггловских документов. Ни паспорта, ни медицинской страховки, ни пенсионного страхования. Для того, чтобы получить паспорт, нужно свидетельство о рождении. А есть ли оно у него, Поттер не знает. Да и никто не отпустит его из Хогвартса до полного магического совершеннолетия, а оно наступает в семнадцать лет, так что ещё целый год ему придётся торчать среди волшебников, в которых он сильно разочаровался.
День, вернее, ночь своего рождения Гарри встретил на работе. Поздравив сам себя в без одной минуты двенадцать с шестнадцатилетием, он продолжил драить полы и натирать до блеска стёкла в витрине. Вернувшись домой, сразу же отправился в душ. Подарков и поздравлений он ни от кого не ждал, и поэтому был сильно удивлён, когда, зайдя в свою комнату, он обнаружил сидящего на его кровати и таращившегося на него огромными голубыми преданными глазами… домового эльфа Добби.
— Сэр Гарри Поттер! — кинулся к нему эльф, — Добби так рад, что нашёл мистера Сэра Гарри Поттера! — всхлипывая, зачастил домовик, обнимая парня за ноги.
— Добби, — удивлённо спросил Гарри, присаживаясь перед ним на корточки, — Добби, откуда ты взялся? И что значит — нашёл меня? Я вроде и не прятался.
— Какой-то волшебник заколдовал Сэра Гарри Поттера так, что никто из магического мира не мог его найти. Добби несколько раз приходил в этот дом, но Сэра Гарри Поттера не видел. Добби приносил Сэру газеты и письма по просьбе доброго друга Хагрида.
— Погоди, Добби. Я не видел никаких газет и писем. Когда ты мне их приносил?
— Ночью. Только ночью Добби может уйти из замка. Директор строго запретила Добби уходить из Хогвартса. Но Добби всё равно уходил, директор наказывала Добби…
— Директор наказываЛА? Кто сейчас директор школы, Добби?
— Мадам Макгонагалл, — ответил эльф, кивая ушастой головой, — мадам голова школы надевала на Добби блокирующие магию обручи, чтобы Добби не мог пользоваться магией и уйти к Сэру Гарри Поттеру. Но Добби мог снимать эти обручи… Добби приходил каждую ночь в эту комнату, но Сэра Гарри Поттера не видел… Добби очень и очень расстраивался. — растирая слёзы по морщинистому лицу, прочитал эльф.
— Ничего не понимаю, — Гарри поднялся на ноги. — Это что же выходит, Дамблдора сняли с поста директора?
— Нет, бывший голова школы сам ушёл. Старый волшебник теперь министр Магической Британии.
— Вона как!!! — удивлённо протянул гриффиндорец, высоко поднимая брови и растерянно плюхаясь на кровать. — Дамблдор — министр!!! Кто бы мог подумать! Добби, а что ты там говорил о том, что какой-то злой волшебник заколдовал меня так, что никто не мог меня найти? Как это так?
— Добби не знает, что это за колдовство, — опять заревел в голос домовик. — Добби плохой эльф, Добби не смог расколдовать своего друга Сэра Гарри Поттера. Добби должен наказать себя, — он кинулся к шкафу, чтобы стукнуться об него лбом, но Гарри перехватил эльфа за тонкую руку и посадил его рядом с собой на кровати.
— Добби не будет наказывать себя, — строго произнёс он, — и расскажет сейчас мне всё, что происходит в магическом мире.
— Добби мало что знает, — всё ещё продолжая хлюпать длинным носом, с острого кончика которого свисала капля, проговорил эльф.
— Говори, что знаешь, — вытирая полотенцем нос эльфа, сказал Гарри. — С чего это Дамблдор стал министром? И куда делся Фадж?
— Так бывший министр Фадж
