– Каспер… Дружище, вернись. Ко мне, Каспер… – крикнул Адам в пустой коридор, но знакомый звук топающих лап и собачьего лая так и не раздавался.
Закрыв дверь, Адам понял, что давно пора собираться на работу. От волнения и переживания за щенка он, как потерявшийся ребенок, рыскал глазами по комнате в поисках рабочего костюма, хотя тот лежал на видном месте: в полиэтиленовом чехле на стуле. Мужчина взялся за вешалку и потянул ее вверх, вытаскивая на свет старые потрепанные вещи. Адам все еще находился в прострации из-за неизвестности реального положения дел. Он на автомате просунул руки в белую дешевую рубашку с желтыми пятнами в подмышках, размышляя при этом, как бы ему узнать, что на самом деле реально, а что нет?
Адам, неуклюже прыгая на одной ноге, сумел натянуть носки (даже не заметив, что они разные) и схватился за черные брюки. Застегивая ремень, он вдруг подумал, что неплохо было бы поговорить с чокнутой Мартой. Один вопрос решил бы все. «Ссал ли возможно несуществующий щенок вам на тапки, мадам Лютер?» Он с грустью усмехнулся, но улыбка тут же погасла. Что, если Каспера действительно не существует? Или существует, но ему нужна помощь? Адам на секунду застыл, но из оцепенения его вывел резкий запах апельсинов. Житель апартаментов 24 тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого и, как он считал, воображаемого запаха. Он взял пиджак и изящно просунул руки в рукава. Изюминка костюма – галстук – скорее всего до сих пор лежала в одной из коробок, но искать вещицу уже не было времени. Адам бросил последний взгляд на свое отражение в зеркале и направился к двери. Когда до выхода из душной квартиры оставалось всего пара футов, кислый запах цитрусов вновь вернулся, и в ту же секунду Адам услышал, как в страшную дверь в дальней комнате негромко постучали. Он оцепенел, словно ледяная статуя, но затем резко вернулся в сознание.
«Послышалось», – подумал он.
Пораженный собственным самообладанием, Адам уверенно выглянул в коридор. Он вновь подумал о Каспере и о, возможно, таящейся в его собственной голове ужасной опухоли размером с целый апельсин. Стук в дверь не повторился, что окончательно убедило Адама в правдивости версии об обмане слуха. Он покрутил пальцем у виска и вышел из квартиры. Запирая дверь, Адам улыбнулся и подумал, что, возможно, апельсинами пахнут раковые опухоли. Эта мысль показалась ему забавной.
Как бы он ни хотел встретиться с Мартой, сейчас было не лучшее время. Для таких престарелых дам это было слишком раннее утро. Возможно, для Марты еще царила ночь в сладком сне или день, наполненный домашними заботами с запахом пирогов и смехом внуков. Но даже если бы он знал, что сейчас Марта бодрствует, то в какую дверь постучать? Вновь забавная мысль. Что, если Марта сидела сейчас в страшной комнате его квартиры и именно она собрала все силы в жирные ручища и постучала? Забавно, но глупо. Адам немного постоял, рассматривая соседские двери, и решил идти, ведь он уже опаздывал. Он клятвенно обещал Роберту Говарду, что не будет отсутствовать на работе больше суток. Адам уважал начальника и обманывать столь доброго к нему человека он не мог себе позволить. Роберт Говард один из немногих людей, кто хорошо относился к жалкому пареньку. И еще Каспер – тот бескорыстно любил своего хозяина. Мысли снова вернулись к пропавшему щенку.
Адам, перебирая свои воспоминания о Каспере, не заметил, как прошел все ступеньки до первого этажа и, стукнувшись ладонями о дверь титанических размеров, с легкостью открыл ее и вышел на улицу, во власть раскаленного воздуха и неизвестного будущего. Он впервые шел на работу по направлению с юга на север. Раньше Адам снимал жилье на востоке города, а его родительский дом был в северо-восточной части. Восточную часть он знал как свои пять пальцев, но вот юг казался неизведанным.
Многие дома в этом районе были старее, чем он сам, и, возможно, даже старее его родителей. Пейзаж был скудный и не блистал яркими красками. Все, что въедалось в память, так это запах свежевыкошенной травы и горячий воздух. Многоквартирные обветшавшие строения с потрескавшейся облицовкой и редкие, но все же встречающиеся деревья с прической из ярко-зеленых листьев. Легкий горячий ветерок играл в листве точно так же, как и в волосах Адама.
Банк находился в паре кварталов к северу от его дома. Спустя квартал закончился бедный район города, и все вокруг заиграло новыми красками. Адам любил наблюдать за тем, как в одном месте может быть сосредоточена разнообразная жизнь. Люди в муравейниках, бьющиеся за оплату счетов, сменяются людьми с широкими лицемерными улыбками, с проблемами вроде того, в какой ресторан сходить или куда потратить лишнюю тысячу баксов.
Когда до работы осталось рукой подать, Адам заметил, что перед пешеходным переходом сидел грязный бездомный в изношенном синем дождевике. Держа в руках табличку, он задумчиво смотрел в сторону банка. Сам того не осознавая, Адам остановился и несколько минут смотрел на это удивительное явление. В это сложно поверить, но бездомные в Риплтауне – большая редкость, при условии, что южный район города должен был быть ими переполнен. Однако в реальности их там просто нет. Здесь же, в довольно богатой части города, вдруг расположился этот бродяга, словно прыщ на носу модели мирового класса.
Адам приблизился к непонятно откуда взявшемуся экземпляру маргинальной среды. Смрад от бездомного создал вокруг него защитное поле, но Адам пробился сквозь завесу запаха пота и едкой вони мочи. Адаму было трудно поверить в то, что он видит, но бродяга был из плоти и крови на расстоянии вытянутой руки. Он был одет в спортивные штаны, покрытые пятнами разного происхождения, и зеленый растянутый свитер. Хотя последний вполне мог быть и не зеленым: полупрозрачный синий дождевик, возможно, немного исказил реальный цвет находящейся под ним одежды. Лицо бедняка, осунувшееся, с длинной грязной бородой, слегка прикрывалось засаленными длинными волосами. Если проявить фантазию, то его волосы больше напоминали дреды.
В то время как Адам с любопытством осматривал бомжа, тот, в свою очередь, не сводил глаз с банка. Адам опустил свой
