«Вы обещали навестить наше поместье и взглянуть на розы», – вот и баронесса Эррен.
«Кажется, мы хотели обсудить один из проектов моего супруга», – куда же без графини Эттари!
«Вы так повзрослели…» – Графиня Ларран рассеялась облачком, а я нечаянно взглянула в другую сторону.
Успела рассмотреть высокого худого мужчину со шрамом на виске, действительно как две капли воды похожего на Одо, разве что последний не носил бакенбарды. А еще девочку лет десяти со светлыми косичками – ей не терпелось бежать вперед, и она изо всех сил тянула старшего брата за руку. Были и другие тени: я узнала даже его величество и двух принцев, и близняшек-принцесс. Эва появилась напоследок: она демонстративно прошла мимо, постояла, дождалась, покуда Одо поравняется с ней, и только тогда сильно толкнула его в спину, и сразу же исчезла…
Он споткнулся так, что едва не упал. Устоял все-таки, а я, обернувшись назад, с ужасом увидела алые пятна на белом камне, и виной тому были вовсе не мои стертые ноги.
– Одо?..
На темной ткани мундира выделялось еще более темное пятно.
– Я дойду, – шепотом сказал он. – Не теряйте время…
Я сорвала с себя шарф, прижала к его груди – он намокал катастрофически быстро. Как же так?! Снаружи не должно быть видно ничего, так каким же образом…
Наверно, я думала вслух, потому что Одо сказал, перехватив мою руку:
– Не у одного меня есть зачарованные пули. Идемте. Скорее. Если упаду… идите одна. И вот…
Он снял перстень, силой надел мне на палец, а меня осенило:
– Богиня, что же мы медлим! Вашим порталом – к Боммарду, скорее!..
– Нет. Здесь не действуют порталы, проверял. Думал, Эва не дойдет… – Одо дышал коротко и часто. – Решил: плевать на корону. Не прощу себе, если умрет… Нет, не вышло. Даже этот портал не пробьет защиту…
– А пули пробили?!
– Они же снаружи прилетели, глупая вы девчонка. – Он улыбнулся. – Ну? Сколько там осталось?
Я посмотрела вверх и опешила.
– Одо, всего ничего! Ступеней десять… или двадцать…
О том, насколько они крутые по сравнению с прежними, я говорить не стала.
– Ах вот как… – Одо улыбнулся шире. Мундир его промокал на глазах, ступени под ногами делались из белых алыми. – Вот почему стреляли… Хотели остановить Восхождение – если середину миновали, то…
– После разберемся! Дайте руку, и… и запомните: без вас я отсюда не выйду. Даже если придется ползти и тащить вас волоком, я так и сделаю! – На глазах вскипели злые слезы. И почему это Одо сказал, что я не умею злиться? – Не доводите до такого! Ну же!..
– Сам доползу, – ответил Одо, но руку мне на плечи все-таки закинул.
Он старался не наваливаться на меня всей тяжестью, но что толку, если уже валился с ног – кровь было не остановить моим жалким кружевным шарфом.
– Бросайте, Эва… – выговорил он.
– Нет!
– Я сказал – бросьте меня! – Одо все-таки вырвался, отступил на пару ступенек, едва не опрокинувшись назад. Не мне бороться со взрослым мужчиной, пускай даже раненым. – Пожалуйста… Идите, Эва… я свое дело сделал… Вы умница, вы справитесь и без меня…
Его шатало – еще немного, и в самом деле упадет, покатится вниз, вниз, и я приму эту добровольную жертву…
Что? Какую еще жертву?
– Да никогда! – Я ринулась за ним, обхватила за пояс и потащила вверх, туда, где уже виден был выход, а там можно дозваться доктора Боммарда, там ждет Данкир… – Никогда… Не дождетесь… И не смейте умирать, Эва вам не простит!
Казалось, у меня вот-вот сломается спина от тяжести, но я обещала доползти хоть на четвереньках – значит, доползу. Только знал бы кто, как неудобно делать это в треклятых длинных юбках…
Вдруг сделалось легче. Я покосилась на Одо – его обняла высокая, едва ли не выше его женщина в простом светлом одеянии. Безымянная, поняла я, когда она взглянула на меня.
– Отдай! – голос у меня сорвался. – Отдай, он не твой!..
Я бы кинулась на нее, чтобы отбить Одо – в ход пошли бы кулаки, ногти и даже шпильки, – но меня удержали, и вырваться я не сумела. Увидела только, извернувшись, что держит меня очень похожая женщина.
– Не буду никогда тебе молиться, – выговорила я в лицо Богине. – Зачем ты с нами так?.. Пусти меня, пусти сейчас же, я успею, я вытащу Одо, и доктор…
Она не ответила, повлекла меня все выше, выше, выше… Я отбивалась, как умела, но разве человеку под силу сладить с Ней?..
Не помню, как я оказалась наверху, на площадке возле храма. Баронесса Эррен держала меня на коленях, а графина Эттари совала под нос клятые нюхательные соли – у нее они были такие, что мертвый бы восстал.
– Одо!..
Я резко села и увидела Данкира буквально в двух шагах от себя.
– Не надо кричать мне в ухо, ваше величество, – проворчал он. – Жив ваш ненаглядный канцлер.
– Син, он…
Мне наплевать было, что там подумают придворные, глядя, как я на коленях подползаю к Данкиру и Одо, пачкаясь в крови.
– Да говорю же, жив! Даже без Боммарда обойдемся, ничего жизненно важного не задето, – вовсе уж неприлично отпихнул меня маг. – А зачарованные пули все-таки по моей части.
– Те же, от Оллена?
– Да. Стрелка взяли. Наверно, он тоже из Безымянных, а откуда ему те пули перепали – от Эда или еще кого, потом выясним.
– Непременно выясните, – выговорила я.
– Его превосходительству несказанно повезло, – добавил Данкир. – Чуть влево или вправо, и пуля могла войти в легкое, в ребро, или того хуже, в позвоночник. А так навылет прошло. Подумаешь, дырка в организме – крови много, толку мало…
Я вспомнила вдруг тень Эвы на лестнице. То, как она выжидала, а потом толкнула Одо в спину. Может, если бы не это, он не отделался бы сквозным ранением? Или целились в меня, а она сделала Одо щитом? Ведь не возвращаться же, чтобы спросить…
– Да не рыдайте вы! Ну или хотя бы не на груди у его превосходительства рыдайте, ему же больно! – Данкир силой оторвал меня от Одо. – Подумайте, что люди скажут!
– Наплевать, – всхлипнула я. – После Восхождения никто ничего не посмеет сказать. И вообще…
– Расскажете, что там было? – жадно спросил он.
– Да. Непременно расскажу и прикажу внести это во все хроники, – опомнилась я. – Чтобы любой претендент знал, на что идет…
Он выразительно взглянул на мои босые ноги – правая перевязана грязным платком, – потом на залитое кровью платье, растрепанные волосы, зареванное лицо.
Ничего… Главное, Одо жив – я держала его за руку и чувствовала пульс, слабый, но ровный. Он же Химмелиц, а Химмелиц –
