„Государство и революция', которой сам придает огромное значение.
Представляется, что сама книга, небольшая по объему (всего около 120 страниц), как бы символизирует судьбу теории ленинизма. Долгие десятилетия работа считалась шедевром марксизма. Только в СССР за годы советской власти книга вышла тиражом более 7 миллионов экземпляров на 46 языках народов страны. Коммунистические партии за рубежом также сделали книгу теоретическим бестселлером. В предисловии к 33-му тому 5-го издания, где опубликована работа, Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС сообщает: „Ленинский труд, в котором впервые наиболее полно и систематизирование изложено марксистское учение о государстве, представляет собой непревзойденное по глубине и многогранности научное освещение теории государства, яркий образец партийности в борьбе с врагами марксизма'178.
Ленин занимался книгой в преддверии главного события в своей жизни - октябрьского переворота и захвата власти большевиками. Революция „помешала' Ленину написать заключительную, последнюю главу книги „Опыт русских революций 1905 и 1917 годов'. Автор в послесловии замечает: „Приятнее и полезнее „опыт революции' проделывать, чем о нем писать'179.
Что же читатель встречает в книге „непревзойденного по глубине и многогранности'? Почему книга долгие годы была библией большевизма? Ответы весьма просты.
Вся книга представляет собой пространный комментарий к таким же пространным цитатам Маркса и Энгельса. Книга Ленина - панегирик классовой борьбе, диктатуре пролетариата, антипарламентаризму. Автор, используя в качестве главных аргументов положения трудов Маркса и Энгельса, доказывает, что высшая форма демократии - диктатура пролетариата, что необходим слом старой государственной машины, неизбежна насильственная революция, за которой постепенно последует исчезновение классов и отмирание государства. Ленин полностью игнорирует ранние гуманистические изыски немецких социалистов. Для него и сама демократия - форма насилия. Демократия - это, по Ленину, „организация для систематического
Думаю, что я утомил читателя цитированием схоластических утверждений об особой революционной роли насилия, диктатуре как высшей форме демократии, неизбежности коммунизма и отмирании государства. Ленин, вопреки Марксу, который лишь несколько раз использовал термин „диктатура пролетариата', считает ее, диктатуру, основой мироздания. Кроме рабочих и буржуазии, для Ленина как будто никто не существует.
Жизнь жестоко посмеялась над теоретиком, как и над нами, видевшими в „Государстве и революции' почти божественное откровение. Ленин увлеченно философствовал об отмирании государства всего за два месяца до того, когда сам начал лихорадочно укреплять это государство, применяя безбрежное насилие, принуждение, репрессии. „Государство и революция' - книга, убедительнейшим образом символизирующая, коммунистическую утопию. Используя ряд бесспорно верных и известных до Ленина положений о возникновении государства, его функциях в разные периоды существования, Ленин пришел к выводам, которые, хотя и „непревзойденны по глубине', тем не менее схоластичны, надуманны, оторваны от жизни. Попутно Ленин уничтожающе разносит всех своих реальных и потенциальных оппонентов, совсем не заботясь, как всегда, об интеллигентности выражений. Он убежденно говорит от имени „массы', считает себя уполномоченным давать обобщающие оценки: пролетариат, мол, „передовых' парламентских стран испытывает омерзение при виде таких „социалистов', как Шейдеманы, Давиды, Легины, Самба, Ренодели, Гендерсоны, Вандервельды, Стаунинги, Брантинги, Биссолати и К0…182 Думаю, что „массы' в своем подавляющем большинстве и не подозревали о существовании этих людей.
Если бы эта работа была просто плодом теоретических упражнений человека, исследующего антимиры, антиобщества, антилюдей, и была бы известна только узкому кругу библиофилов, то не было бы никакой беды. Но на подобных книгах воспитывались целые поколения людей. Миллионы „строителей коммунизма'. Многими воспринимались буквально указания Ленина, подобные, например, такому: контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак уклониться, „некуда будет деться'183.
Страшное „некуда будет деться' относится, прежде всего, к духовной пище, подобной „Государству и революции', которой на протяжении десятилетий обильно кормили народ. „Некуда будет деться' от всеобщего полицейского контроля, слежки, „партийного влияния', бюрократических клещей.
Переехав в середине августа 1917 года нелегально в Гельсингфорс, Ленин продолжает по привычке влиять на ход дел „издалека'. Просиживая часами над записями и конспектами материалов для „Государства и революции', он с жадностью набрасывается на почту, свежие вести, записки, которые ему привозят из Петрограда Н.К.Крупская, М.И. Ульянова, И.Т.Смилга, А.В.Шотман, супруги Г. и Л.Яловы. А Ленина, между тем, хотя и вяло, но ищут. Прошел слух о том, что Ленин скрывается на линкоре „Заря свободы'. Прокурор Петербургской палаты приказал провести обыск на судне и доставить арестованного в Петроград184. В газетах промелькнуло сообщение: Ленин скрывается в столице. Начальник Петроградской городской милиции рассылает циркулярно секретное распоряжение: всем комиссарам города принять меры к поимке В.И.Ульянова (Ленина) и доставить властям185.
В конце сентября Ленин перебирается из Гельсингфорса в Выборг - отсюда легче осуществлять связь с ЦК, партийными организациями Петрограда. Пережив корниловскую угрозу в августе, когда он вынужденно качнулся к поддержке Керенского, в сентябре Ленин начинает проявлять явное нетерпение. Он убежден, что критический момент, когда можно захватить власть, наступает, и наступает быстро.
В конце августа во весь рост встала проблема: куда и как пойдет Россия? За Корниловым, Керенским или Лениным? Корнилов - это военная диктатура, это полиция, армия, казаки, и его фактически поддерживали кадеты. Ленин - это якобинцы; тоже диктатура, но только левая. Керенский - это верховенство тех партий, которые большевики называли „соглашательными': эсеры и меньшевики. Спектр политических комбинаций, повторю, был таков, что от разгрома Корнилова больше всего выиграли большевики, и их влияние стало вновь стремительно расти.
Ленин пишет одну за другой статьи, записки, письма, похожие на программы или директивы. И нужно сказать, вождь большевиков, осуществляя свое влияние на ЦК, проявляет большое искусство. В своем письме в ЦК РСДРП(б) „Марксизм и восстание' Ленин выражает абсолютную убежденность в победе выступления большевиков. Он требует, не теряя ни минуты, организовать штаб восстания, арестовать генеральный штаб и правительство, мобилизовать рабочих, занять телеграф… Отдавая свои указания, Ленин не уходит и от пафоса революционности: „Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов. Мы оставим им корки, мы оденем их в лапти…' Ленин с полной уверенностью заявляет, что убежден: „99 шансов из 100 за то, что немцы дадут нам по меньшей мере перемирие. А получить перемирие теперь - это значит уже победить весь мир'186. Он знает: помощь немцев большевикам и преследовала эту цель - вывести Россию из войны и дать Германии шанс победы на Западном фронте. Вспомните, еще три месяца назад Ленин клялся, что не думал и не думает о сепаратном мире. Он решительно „против сепаратного мира'! А теперь готовность к миру и полная уверенность в сепаратном перемирии… Таков Ленин: прагматик до мозга костей. Кроме революции и власти - ничего священного.
В движении к цели Ленин придерживается циничного прагматизма: ничего святого, неизменного, нерушимого. Мало ли что говорил Ленин в июне; обстановка изменилась… Еще Никколо Макиавелли в своем знаменитом „Государе' заявил: „Мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, когда нужно, обвести вокруг пальца…'187
Ленин клеймил „соглашателей', клеймил Керенского, он чувствовал, что власть сама плывет ему в руки. Он ни с кем не хотел ее делить. И нужно сказать, что месяцы, проведенные накануне 25 октября в подполье, Ленин использовал исключительно искусно: непрерывно толкал ЦК влево, к самым решительным
