Крейн сел рядом с ней на кровать и вгляделся в её лицо.
— Тебе было трудно, но ничего серьёзного не произошло. Нервный срыв. Скоро ты придёшь в себя, и мы тебя выпишем.
— Я не смогу стать медсестрой, — огорчилась она. — После того, как все узнают, что я была пациенткой Аркхэма, меня никуда не возьмут на работу.
— Ничего подобного, Шарлотта. Да половина Готэма побывала в этих стенах. К тому же нервное перенапряжение, в котором ты оказалась по вине сестры, не будет являться препятствием для устройства на работу.
— Да, сэр.
— А теперь успокаивайся и ложись отдыхать. Тебе нужно уснуть. И не смей нападать на персонал.
Она понятливо кивнула. Джонатан вышел из её палаты.
— Спасибо, доктор, — голос главного врача был полон признательности. — Мы уже не знали, что и делать. Никто не мог справиться с ней. Это …
— Шарлотта Квинзель, сестра вашего бывшего психиатра. Я знаю её, — помог ему Джонатан. — Некоторое время мы с ней вместе работали в университете. После всего того, что она пережила… Думаю, это просто нервное расстройство. Ничего серьёзного.
— Да, — кивнул главный врач. — То, что она знала вас, безусловно поможет вам в её лечении. Будете её лечащим врачом.
Крейн сдержанно кивнул. Именно это он и планировал.
========== Эпилог ==========
Харли Квинн смеялась, запрокинув голову. Этот безумный смех вызывал невольную дрожь у всех членов банды. Каждый из них старательно отводил глаза, стараясь не смотреть на обнажённые длинные белые ноги. Одна из них утратила сейчас свою белизну, но этот пустяк не заставил её утратить свою соблазнительность.
Девушка с восхищением осмотрела результат трудов татуировщика. Нога была опухшей и покрасневшей, но чёрные буквы слова «ПУДИНГ» резко выделялись и на красном — пятая её татуировка в честь пятой годовщины их совместного пребывания. Осознание этого момента заполняло её просто запредельным торжеством. Никто не находился с ним рядом дольше, чем она, и никто и никогда не продержится хотя бы половины того же. Уж об этом она позаботится. Как и о том, чтобы ни одна особь женского пола не подошла к её обожаемому Пудингу ближе, чем на километр.
— Спаси-и-и-ибо! — отчаянно кривляясь, улыбнулась арлекина и соскочила с кресла, снисходительно потрепав мастера по голове. — Пойдёмте, мальчики. Если мистеру Джею понравится, — обернулась в дверях Квинн, — получишь премию.
Рассмеявшись, она открыла дверь и исчезла. Не верящий своему счастью — он остался жив! — татуировщик перевёл дух. Остальные головорезы тоже ушли, оставляя его одного. Ну его нафиг, такую премию, пора сваливать.
Джокер сразу заметил новое украшение на его игрушке, но не подал и вида. Он догадался, в честь какого события она сделала это, что заставило его скривить изуродованные губы в кислой улыбке. Ничего, он тоже приготовил ей парочку сюрпризов. При этих мыслях он любовно погладил свой нож. Если она снова выживет, то будет просто в восторге. Она просто обязана быть в восторге, и никак иначе…
***
— Джонатан, я хочу вам предложить должность заведующего отделением хронических больных.
Крейн только вопросительно посмотрел на главного врача.
— Выслушайте меня сначала, пожалуйста. За эти пять лет работы вы зарекомендовали себя как отличный специалист и выдающийся психиатр. Вы сами знаете, что на этих больных все уже давно махнули рукой. Они вынуждены доживать свои дни здесь. Если кто-то и может им помочь, то только вы. К тому же для вас там есть отличная помощница, поверьте, она не будет докучать вам проблемами своего отделения. Медсестра Милдред Рэтчед работает у нас уже полгода, и за это время она прекрасно отладила работу своего отделения так, что заведующий доктор нужен там лишь для контроля ситуации. С ней у вас не будет никаких проблем.
— Вы сказали Милдред Рэтчед?
— Вы знаете её?
— Нет, слышу впервые.
— Она приехала откуда-то с запада, кажется. У неё были отличные рекомендации с прошлого места работы, и я ни разу не пожалел, что взял её в Аркхэм. Она идеальна. Да вы сами всё увидите.
— Хорошо, — согласно кивнул Джонатан.
На самом деле он давно хотел прибрать к рукам отделение хроников, и этот шанс был как нельзя более кстати.
Когда он зашёл в отделение и обвёл его внимательным взглядом, то поразился чистоте и тишине, царящих в нём. Больные находились в дневной комнате, а в стеклянной кабинке, наблюдая за ними, сидела медсестра. Увидев доктора, она вскочила с места и позвала чернокожего санитара. Затем она скрылась в соседнем помещении, а санитар провёл доктора к его кабинету.
— Сестра Рэтчед сейчас подойдёт, сэр.
Крейн кивнул и осмотрелся. Кабинет был светлее и просторнее его предыдущего, да и располагался он на первом этаже, рядом с садом — гораздо ближе к подвалам и его новой лаборатории. Раздался деликатный стук.
— Войдите.
Дверь распахнулась, и в кабинет шагнула старшая медсестра отделения. Взгляды их пересеклись, и оба застыли. Она и впрямь была безупречна. Белоснежный накрахмаленный жёсткий халат и шапочка, на которых не было ни единой складочки или пятнышка, чулки телесного цвета и удобные белые туфли на небольшом каблуке. Аккуратная причёска — ни одного выбившегося волоска, гладкое фарфоровое лицо, никакой туши, румян и теней для век. Татуировок больше не было, остались только белёсые ниточки шрамов, которые невозможно было вывести. Такими же, как и раньше, остались только голубые глаза, которые сейчас были полны льда, да красная помада на губах. В немом восхищении Джонатан любовался ей.
— Здравствуйте, доктор Крейн, — бесстрастно улыбнулась старшая сестра, закрывая дверь. — Кажется, вам нужен был материал для исследований?
Крейн улыбнулся впервые за те пять лет после её выписки и последующего исчезновения.
— Здравствуй, Шарлотта.
Они, словно загипнотизированные, смотрели друг другу в глаза, обменявшись одинаковыми понимающими улыбками…
