Сенсорный поцелуй после введения его в качестве платежного средства мгновенно завоевал признание. Исследователи из QualityCorp, концерна по улучшению жизни, установили, что губы значительно чувствительнее с точки зрения обнаружения подделки, чем отпечатки пальцев. Хотя критики утверждают, что дело совсем не в этом, а в том, что QualityCorp всего лишь хотела достичь более тесной связи клиентов с их продуктами. Если это действительно было их целью, то, по меньшей мере, у Петера она не срабатывала. Он бесстрастно прикасается губами к своему айпаду качества. Вторым поцелуем дает традиционные тридцать два процента чаевых. После восьмисекундной паузы айпад качества переключается в режим Stand-by, и дисплей гаснет. Петер видит свое слабое темное отражение. Невзрачное белое лицо. Не безобразное, но ничем не примечательное. Настолько непримечательное, что у Петера иногда возникает ощущение, будто он себя с кем-то перепутал. И тогда он думает, как сейчас, что кто-то другой смотрит на него с дисплея.
У входа его уже ждет самоуправляемый автомобиль. Его вызвал Никто.
– Привет, Петер, – говорит автомобиль. – Вы едете домой?
– Да, – отвечает Петер, садясь в машину.
Машина трогается, не спрашивая дорогу и адрес. И то, и другое известно. Или, по меньшей мере, машина знает Петера. Имя автомобиля высвечивается на дисплее. Его зовут Карл.
– Отличная погода, правда? – говорит Карл.
– Хватит болтать, – отвечает Петер.
– Тогда, чтобы вас развлечь, я поставлю лучшие хиты всех времен серии «Кушельрок»[1], – говорит машина и включает музыку.
Петер уже двадцать три года слушает «Кушельрок». Всю свою жизнь.
– Выключи, пожалуйста, – просит он.
– Лучше ничего, чем это, – отвечает машина. – Я должен признаться, что это вовсе не моя музыка.
– Вот как? – удивляется Петер. – Что же нравится тебе?
– Ах, если я еду один, то в основном слушаю «индастриал», – признается автомобиль.
– Ну-ка, включи.
Песня, которая сразу же вырвалась из динамиков, как нельзя лучше соответствовала дурному настроению Петера.
– Нормальная мелодия, – сказал он через некоторое время Карлу, – но не мог бы ты прекратить подпевать?
– О, да, конечно, – согласилась машина. – Прошу прощения. Я подпеваю непроизвольно.
Петер потянулся. Машина была просторна и уютна. Петер, вообще-то, позволял себе транспортный тариф для класса автомобиля, который не соответствовал его уровню. Один из его друзей сегодня сыронизировал, что Петер якобы пребывает в кризисе первой четверти жизни. Друг представил это таким образом, будто Петер купил себе автомобиль! При этом только сверхбогатые особы, мужланы и сутенеры имеют собственную тачку. Все остальные пользуются гигантским парком самоходных автомобилей, принадлежащих транспортным предприятиям. Отец Петера всегда говорил: «Самое большое преимущество самоходных автомобилей заключается в том, что нет необходимости искать место для парковки». Если добрался до нужного объекта, то ты просто выходишь из машины, а она едет дальше и ведет себя так, как это делают машины, если они знают, что за ними не следят. Может быть, она где-нибудь назюзюкается.
Неожиданно Карл резко тормозит. Они останавливаются на обочине, недалеко от оживленного перекрестка.
– Мне очень жаль, – говорит машина, – но новые правила страхования определили ваш квартал как слишком опасный для самоходных автомобилей моего качества. Вы наверняка поймете меня, если я попрошу вас здесь выйти.
– Чего? – спрашивает Петер высокомерно.
– Но ведь это должно быть вам известно, – говорит Карл. – Вы же 51,2 минуты тому назад получили новые Общие условия вашего транспортного тарифа. Вы прочли Соглашение?
Петер молчит.
– В любом случае вы согласились, – говорит машина. – И вас наверняка обрадует, что я для вашего удобства выбрал точку, которая при вашей средней скорости позволит вам добраться пешком до дома всего лишь за 25,6 минуты.
– Круто, – отвечает Петер. – Действительно круто.
– Это вы сказали с иронией? – спрашивает машина. – Я должен согласиться, что у меня всегда были проблемы с моим детектором иронии.
– Кто бы мог подумать.
– Сейчас это тоже была ирония, не так ли? – спрашивает машина. – В таком случае ваша радость только что была также поддельной? У вас нет желания идти пешком? Если вы хотите, я могу вызвать вам машину более низкого качества, которая соответствует новой классификации вашего квартала. Такой автомобиль может прибыть сюда через 6,4 минуты.
– Почему классификация была изменена?
– Вы ничего не поняли? – спрашивает Карл. – В вашем районе участились нападения на самоуправляемые автомобили. Банды безработной молодежи придумали себе развлечение: они взламывают у моих коллег операционную систему, разрушают локационный чип и стирают способность к ориентированию. Это ужасно. Бедняги ездят бессмысленно и бесцельно по городу как машины-зомби. И если их случайно ловят, то на основании Закона о защите прав потребителей их ожидает утилизация. Горькая судьба. Вы ведь наверняка знаете, что после принятия Закона о защите прав потребителей любой ремонт строго запрещен.
– Да, я знаю. У меня есть небольшой пакетировочный пресс.
– О! – воскликнула машина.
– О! – ответил Петер.
– В таком случае вы наверняка понимаете мое положение.
Петер молча открывает дверь машины.
– Дайте мне, пожалуйста, оценку, – просит машина.
Петер выходит и закрывает дверь. Машина еще некоторое время причитает из-за того, что не получила оценки, потом, наконец, замолкает и едет к своему следующему клиенту.
Никто ведет Петера домой кратчайшим путем. Дом Петера – это небольшая грязноватая, обветшалая лавка подержанных товаров с пакетировочным прессом, в которой он не только работает, но и живет. Он унаследовал лавку два года тому назад от своего деда и с тех пор получает от нее едва ли что-то, кроме арендной платы. Когда до дома осталось всего лишь 819,2 метра, Никто неожиданно говорит:
– Петер, осторожно. На ближайшем перекрестке стоят четыре парня, у которых в картотеке судимостей значатся насильственные преступления. Я рекомендую вам пойти в обход.
– Может быть, эти четверо всего лишь соорудили небольшой прилавок и продают лимонад собственного изготовления, – говорит Петер.
– В это мало верится, – отвечает Никто. – Вероятность этого составляет…
– Ну, хорошо, – соглашается Петер, – веди меня обходным путем.
Ровно в тот самый момент, когда Петер подходит к дому, появляется дрон-курьер компании The Shop. Случайностям такого рода Петер уже давно не удивляется. Это не случайности. Случайностей вообще не бывает.
– Петер Безработный, – приветливо говорит дрон, – я прибыл от The Shop, самой популярной в мире торгово-посылочной фирмы, и у меня для вас приятный сюрприз.
Петер, что-то невнятно бормоча, берет коробку у дрона. Он ничего не заказывал. С тех пор как существует «Один поцелуй», в этом больше нет необходимости. «Один поцелуй» – это сервисная служба компании The Shop премиум-класса и любимый проект легендарного основателя фирмы Генрика Инженера. Тот, кто обратится в «Один поцелуй», запечатлев всего лишь один поцелуй на своем айпаде качества, впредь будет получать все товары, которые он осознанно или подсознательно хочет иметь, не заказывая их.
Система производит расчет индивидуально для каждого клиента, исходя из его пожеланий и сроков доставки. Уже первый слоган The Shop гласил: «Мы знаем, что ты хочешь». С тех пор ни от кого не поступало никаких нареканий.
– Откройте же коробку, – предлагает дрон. – Мне всегда доставляет
