– Господин Каетано, я готов стать вашим постоянным и эксклюзивным поставщиком, – доверительно сказал Персиваль. – При условии, что сейчас вы не станете скупердяйничать, как во время наших двух предыдущих сделок.
– Я-а-а… не скупердяйничаю! – Господин Каетано вытер бархоткой вспотевший лоб. – Я хорошо отдаю себе отчет, сколько стоят… сколько стоит ваш товар, и с радостью его… их приобрету, но… Но боюсь, что сейчас у меня нет возможности с вами расплатиться…
– Ну что ж, в таком случае… – Персиваль протянул руку к двум огромным жемчужинам, но испанец ее перехватил.
– Погодите, погодите! Минуточку, одну минуточку!
Он вновь схватился за лупу, но и невооруженным глазом было видно, что каждая лежащая на прилавке, редчайшая по размеру и окрасу жемчужина стоила целого состояния.
– Господин Персиваль, я готов купить обе, но вы должны понять…
– Что вы конкретно предлагаете?
– Я могу дать задаток при условии, что завтра заплачу остальное… Вы же собираетесь участвовать в турнире! Значит, завтра придете в охотничий клуб «Меткий стрелок» на общую конференцию участников. Там я с вами и расплачусь, не сомневайтесь.
– Хорошо! Мы с сестрой потеряли у вас слишком много времени. Несите свой задаток, и я под соответствующую расписку оставлю вам одну из этих жемчужин. Вторую получите, если до начала конференции рыболовов найдете всю оговоренную сумму.
Взяв дрожащими пальцами жемчужину переливчато-серого цвета, господин Каетано вновь удалился в свой кабинет, чтобы окончательно избавить сейф от денежной наличности.
Как только за ним закрылась дверь, звонок колокольчика известил, что в магазин пожаловал кто-то еще. Обратив внимание на новых посетителей, Рафаэль во второй раз за последние десть минут издал удивленно-восхищенный возглас:
– Гуттиэре? Не может быть!
– Здравствуй, Рафаэль! – искренне обрадовалась ему девушка, словно осветившая помещение магазина своей утонченной красотой.
– О! Один из самых умелых ловцов жемчуга, которого я знаю! – Сопровождавший красотку статный, обладавший окладистой бородой мужчина с доброй улыбкой протянул руку ошеломленному арауканцу.
– Господин Ольсен! – Расцветший в ответной улыбке Рафаэль поспешил ее пожать. – Думается мне, возвращение вас и вашей супруги в Буэнос-Айрес дает газетчикам повод для очередной сенсации!
– Это – пустяки, – покивал статный посетитель. – Но я очень удивлен! Почему этот магазин носит имя моей супруги – «Ожерелье Гуттиэре»?!
– По-моему, прекрасное название, – высказал свое мнение Персиваль и, шагнув навстречу Ольсену, который был выше его на две головы, представил себя и сестру.
– Рад знакомству, – сказал Ольсен при рукопожатии. – И согласен, название прекрасное. А где же теперешний хозяин этой… этого, как я вижу, процветающего магазинчика?
И тут взгляд Ольсена остановился на белоснежной жемчужине, все еще лежавшей на прилавке.
– Ого! Красотища-то какая! Гуттиэре, ты видела такое?
Девушка подошла к прилавку и тоже залюбовалась жемчужиной.
– Очень похожую Ихтиандр выбросил в море после того, как я отказалась принять ее в подарок, – наконец промолвила она.
– А мы от него этот подарок не отвергли, – выпалила Полетта, за что удосужилась гневного взгляда Персиваля.
– От него? – изумилась Гуттиэре. – Вы хотите сказать…
– Моя сестра имела в виду, что мы не отвергли подарок моря, – поспешил пояснить Персиваль. – Мы не только ловим рыбу, но и обожаем искать на морском дне жемчуг. Вот пришли приобрести новые маски для ныряния, а заодно и реализовать некоторые свои находки…
– И где же вы нашли такое сокровище?
– Э-э-э, нет, господин Ольсен, – улыбнулся Персиваль. – Как же я могу выдать секрет своего Эльдорадо! За это моя же сестрица первая лишит меня языка. Уверен, что и господин Каетано в этом плане со мной солидарен, – кивнул он на возникшего за прилавком хозяина магазина.
– Сегодня настоящий день сюрпризов! – В восклицании Каетано невозможно было понять – рад ли он появлению в собственном магазине Гуттиэре и Ольсена.
– Как идут дела, господин Каетано? – спросил Ольсен и, не дожидаясь ответа, обратился к Персивалю: – Надеюсь, вы не продешевили, продавая такую редкость?
– Все в порядке. Господин Каетано прекрасно сознает истинную цену этой вещички. Мы договорились, что завтра, когда будет найдена соответствующая сумма, наша сделка благополучно завершится.
– Значит, жемчужина пока не продана? В таком случае я мог бы…
– Господин Ольсен, не встревайте, – сердито оборвал его хозяин магазина. – Мы уже обо всем договорились с господином французом. А он, насколько я понимаю, верен своему слову.
С этими словами Каетано буквально всучил Персивалю задаток вместе с распиской.
– Завтра перед началом совещания участников турнира я полностью с вами расплачусь! Я хоть и продавец, господа, конечно же, из любой сделки получаю наибольшую выгоду, но тоже верен своему слову.
– Иначе, вы бы потеряли авторитет, а значит, и клиентуру, не так ли? – усмехнулся Ольсен и вновь обратился к Персивалю: – Значит, вы тоже желаете посоревноваться в мастерстве по ловле рыбы?
– Да, мы с сестрой как раз собирались направиться в здание «Меткого стрелка», чтобы внести взнос.
– Ну а я специально прибыл сюда из Нью-Йорка, чтобы написать о турнире объективную статью или даже целый цикл статей. Очень сожалею, что не стал свидетелем так называемой облавы!
– Так не беда! Здесь присутствуют два даже не свидетеля, а непосредственных участника минувшего мероприятия. Господин Каетано был среди охотников, а наш новый друг Рафаэль – активным загонщиком. Вот и возьмите у них интервью.
– А это неплохая мысль! – Глаза Ольсена загорелись, при этом он незаметно подмигнул Персивалю. – Господин Каетано, представляете, какая эффективная реклама будет магазину «Ожерелье Гуттиэре», когда читатели узнают о том, что ее хозяин геройски проявил себя во время кровавой облавы на чудовищ!
– Между прочим, – приосанился явно польщенный владелец магазина, – в предстоящем рыболовном турнире я тоже приму непосредственное участие. И, между прочим, вступительный взнос я внес одним из первых…
Глава 10. Целеустремленность Хорхе Дельгадо
– О господи, что это? Или все-таки – кто это? – обратилась графиня Левашова с вопросом к Педро Зурите, вместе с которым сидела на открытой веранде в саду гасиенды «Мудрая Долорес». Она предпочла бы пить утренний кофе в одиночестве, но не могла прогнать навязчивого владельца гасиенды, у которого снимала флигель.
По садовой дорожке к веранде приближался невысокий, бочонкообразный человек с короткими ногами и болтающимися руками, обладающий густой, черной, топорщившейся бородой, бакенбардами и усами, на глаза его была надвинута шляпа с широкими полями.
– Графиня, сейчас я познакомлю вас со своим дядей, родным братом моей покойной матери, – сказал Педро Зурита.
– Почему он такой заросший? – не удержавшись, вполголоса спросила Ольга.
– Наследственное, – подкрутил вверх свои черные усы Зурита, поднялся навстречу своему ближайшему родственнику и распахнул объятия. – Здравствуйте, дорогой дядя! Как добрались? Где остановились?
– Да какая разница, где остановился! – буркнул тот, позволив племяннику на секунду прильнуть к своей необъятной груди. – Гляжу, ты прохлаждаешься в обществе прекрасной дамы?
– Позвольте представить – графиня Ольга Левашова! А это – мой дядя, Хорхе Дельгадо.
– Мне всегда доставляет удовольствие любоваться истинной красотой, – сказал тот, целуя ручку поднявшейся навстречу Ольге. – Впрочем, не меньшее удовольствие я испытываю, глядя на что-нибудь уродливое. Естественно
