Поговорил с каждым. Особенно с помощником капитана. Все-таки работали раньше на Ганзу, а мне соглядатаев не надо. Но на ганзейцев они были очень злы. Это мягко говоря. Порвали бы, если б кто из тех близко оказался. Не могли простить им трех лет рабства. Это хорошо. Объявил им, что они все свободны, и предложил им службу у себя. Согласились все. А куда им деваться? Озадачил Германа одеждой для бывших рабов, а пока отправил их отмываться.
Хотел хотя бы под вечер прогуляться по городу, взяв кого-нибудь из своих новых людей, но идти им было не в чем. Так что придется ждать завтрашнего дня, когда Герман им одежду купит. Хотя дел у нас здесь и не осталось. Весь товар продали, все что надо загрузили. Даже продукты и воду. Но очень уж хотелось мне пройтись по восточному городу, посмотреть на людей, на дома, на цитадель. Когда я еще сюда попаду… Да и попаду ли? Решил весь завтрашний день посвятить изучению города, а уж послезавтра с утра и уйдем.
Утром взял бывшего шкипера, Элдрика с парой бывших кирасиров, и пошли в город. Он мне понравился. Нет, в порту, конечно, грязь и вонь от гниющих водорослей и рыбы, ну это в любом порту так. А в самом городе довольно чисто. И очень много зелени. Разнообразные кусты с умопомрачительными цветами растут у заборов, а вот деревья в основном за заборами. Но все равно макушки торчат. Красиво. Но вот люди не очень понравились. Женщин на улице практически нет, а мужики все какие-то зашуганные и смотрят на нас презлыми глазами. И это в портовом городе, где христиане – частые гости, а что тогда в глубине королевства? Хотя если в каком нашем городе появилась бы группа мавров, да еще и вооруженных, что бы с ними сделали? Да они бы и двух шагов не успели пройти, как их порвали бы.
С толерантностью сейчас в Европе слабовато, вернее, совсем никак – и это хорошо. Я думаю, это правильно, когда африканцы живут в Африке, а европейцы в Европе. Торговать, в гости ездить – пожалуйста, а жить и устанавливать в гостях свои правила поведения и обычаи ни к чему. Ну, сейчас это просто невозможно, но и в будущем нежелательно. А то помню, в моем будущем, в той же Германии об африканцев и арабов спотыкаться можно было. Казалось, что везде только они. Ну правильно, местные-то все на работе, им по улицам разгуливать некогда, а пришлые везде, куда ни глянь. Им ведь работать не надо, их и так хорошо кормят.
Прошли по центральной улице к цитадели. Ничего так крепостица. Но я бы взял ее без особого труда. Против пушек и мушкетов долго не устоит. Ворота вынесут на раз, а потом – зачистка. И потерь особых не будет. А вот в самом городе, с его узкими и кривыми улицами, можно кровью умыться. А зачем идти вглубь города? Занять центральную улицу, поставить везде заслоны из мушкетеров, на перекрестках – с пушками, и заниматься только дворцом эмира и богатейшими людьми города, чьи дома стоят на площади у дворца…
Тут меня кто-то тронул за локоть. Элдрик.
– Что-то случилось, ваше сиятельство?
– Нет, Элдрик. Просто задумался.
– Понятно. А то вы застыли, глядя на цитадель. Я уж беспокоиться начал. Да и местные вон подозрительно на нас поглядывают.
– Ладно, пошли на рынок. Может, прикупим там что.
Вот черт, оказывается, я так и стоял, как памятник самому себе, посреди площади. Какие-то дурные мысли у меня появились. Зачем мне захватывать цитадель и сам город? Что за глупости? Мне с ними торговать надо, а не воевать. Так я намного больше заработаю. В настоящего рыцаря, что ли превращаюсь, для которого главная отрада в жизни – мечом помахать? Может, солнце голову напекло? А вернее всего, виноваты злые лица аборигенов. Вон с каким презрением на нас поглядывают. Ну да, мы же неверные. Вот я на автомате и стал планировать захват города. Это из меня настоящая графская спесь поперла – за не понравившийся мне взгляд убить готов. Нет уж, нет уж. Хотя если понадобится, то и в самом деле захвачу. Если только над планом захвата как следует поработать.
А рынок и в самом деле впечатлял. Он, наверное, треть города занимал. Вот что значит портовый город… Здесь можно весь день ходить и то все товары не осмотришь. Мы часа два по нему ходили. Зашли в несколько оружейных лавок. Оружие, конечно, красивое, но сталь дрянная. В одной из лавок мне показали саблю из дамасской стали. Ничего так. Сталь, может, и получше нашей обычной, но хуже нашей же тигельной. А продавали эту саблю чуть ли не по весу золота. Я показал хозяину лавки свой меч, подаренный мне Хайнцем, как раз из тигельной стали. Когда хозяин лавки увидел меч, его аж затрясло от возбуждения. Потом еще долго бежал за нами по базару с просьбой продать меч. Ну не то чтобы долго, но метров полста за нами тащился и канючил. Я даже пожалел, что вылез со своим хвастовством.
Купили несколько мешков урюка и изюма. Набрали несколько корзин различных сладостей. Все это за нами несли рабы продавцов. Хотел купить каких-нибудь подарков для своих девчонок, но потом плюнул, и мы пошли на корабль. Подарю им по отрезу шелка. Для женщины самое то. Кстати, и в городе и на рынке заметил, что народ ходит в основном в одежде из хлопка, редко кто в шелках. Шелк и тут дорог. Так что тот таможенник был достаточно богат, если вся одежда у него была из шелка. Или просто пижон. Уж очень его тряпки были потрепаны и как будто из разных комплектов. Наверняка пижон.
На корабле поделил сладости между экипажами кораблей. Пусть люди порадуются. Они ведь так и просидели на кораблях. Единственное, разрешил спускаться на пирс, просто чтобы землю под ногами почувствовали, но в город никому ходу не было. Даже охрану с Германом не посылал. Он сам отказался, чтобы лишнее и негативное внимание на себя не обращать. Ничего, придем в Сан-Себастьян, разрешу по порту погулять. Но никаких кабаков, естественно. Пусть в Линдендорфе по кабакам шастают. Там и чисто, и напиться сильно не дадут. Не говоря уж о том, чтобы побуянить.
Вышли в море ранним утром. Не успели дойти до Гибралтарского пролива, который, кстати, сейчас называют Геркулесовыми
